Логико-философский трактат - Витгенштейн Людвиг (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Взаиморасположение этих предметов в пространстве выразит суть суждения.
3.1432. Вместо формулировки «Сложный знак “aRb” означает, что a находится к b в отношении R», мы должны сказать: «То, что a находится к b в конкретном отношении, выражено как “aRb”».
3.144. Ситуации могут быть описаны, но не поименованы. (Имена подобны точкам, суждения подобны стрелкам и наделены смыслом.)
3.2. В суждении мысль может быть выражена таким образом, что элементы пропозиционального знака будут соответствовать объектам мысли.
3.201. Я называю такие элементы простыми знаками, а суждения – полностью проанализированными.
3.202. Простой знак, используемый в суждении, называется именем.
3.203. Имя означает объект. Объект есть его значение. («А» – то же самое, что «А».)
3.21. Конфигурация объектов в ситуации соотносится с конфигурацией простых знаков в пропозициональном знаке.
3.22. Имя в суждении представляет объект.
3.221. Объекты могут быть лишь поименованы. Знаки служат их представлениями. Я могу только говорить о них, но не могу перевести их в слова. Суждения описывают позиции предметов, но не то, что они есть.
3.23. Требование возможности простого знака есть требование определенности смысла.
3.24. Суждение о комплексе находится во внутреннем отношении к суждению об элементе этого комплекса.
Комплекс можно передать лишь описанием, истинным или ложным. Суждение, которое упоминает комплекс, будет не бессмысленным, если комплекса не существует, но ложным.
Когда элемент суждения представляет комплекс, это можно понять из неопределенности суждения, в котором он присутствует. В подобных случаях мы знаем, что суждение оставляет нечто неопределенным. (Обозначение общего содержит некий прототип.)
Уплотнение сложного символа в простой символ возможно выразить описанием.
3.25. Существует один и только один полный анализ суждения.
3.251. То, что суждение выражает, выражается строго определенным способом; суждение артикулировано (членораздельно).
3.26. Имя нельзя расчленить посредством описания; это элементарный знак.
3.261. Всякий знак, имеющий описание, обозначает что-либо посредством тех знаков, которые служат для его определения; описание указывает путь.
Два знака не могут обозначать что-либо схожим образом, если один из них элементарный, а другой определяется посредством элементарных знаков. Имена нельзя анатомировать посредством описаний. (Как и любой знак, наделенный смыслом независимо от прочих.)
3.262. То, что не может выразить знак, показывает его употребление. То, что знак пропускает, отчетливо дополняет употребление.
3.263. Значения элементарных знаков можно постичь посредством пояснений. Пояснения суть суждения, которые содержат элементарные знаки. Иначе говоря, их можно понять, только если значения этих знаков уже известны.
3.3. Лишь суждения обладают смыслом; имя приобретает значение только в контексте суждения.
3.31. Я называю любую часть суждения, характеризующую его смысл, выражением (или символом).
(Само суждение есть выражение.)
Все общее, что суждения имеют друг с другом относительно их смысла, есть выражение.
Выражение характеризует форму и содержание.
3.311. Выражение предполагает формы всех суждений, в которых оно может встречаться. Это общая характеристика класса суждений.
3.312. Поэтому оно представляется посредством общей формы выражений, им характеризуемых.
На самом деле в этой форме выражение будет константой, а все прочее – переменными.
3.313. Посему выражение представляется посредством переменных, чьи значения – суждения, которые содержат это выражение.
(В предельном случае переменная становится константой, выражение становится суждением.)
Я называю такую переменную пропозициональной переменной.
3.314. Выражение обретает смысл только в суждении. Все переменные могут быть истолкованы как пропозициональные переменные.
(Даже переменные имена.)
3.315. Если мы превратим элемент суждения в переменную, то получим класс суждений, все из которых будут значениями итогового переменного суждения. В целом этот класс окажется зависимым от значения, которым наши произвольные договоренности наделили части исходного суждения. И если все его знаки, имеющие условно закрепленные значения, обратятся в переменные, мы все равно получим подобный класс. Этот класс, впрочем, будет зависеть не от условностей, а только от природы суждения. Он соответствует логической форме – логическому прототипу.
3.316. Значения пропозициональных переменных обусловлены.
Само обусловливание значений есть переменная.
3.317. Обусловливать значения пропозициональной переменной значит указывать суждения, чьей общей характеристикой служит эта переменная.
Посему обусловливание имеет отношение только к символам, а не к их значению.
И важно, что обусловливание – не более чем описание символов и ничего не говорит об обозначаемом.
Как возникает описание суждения, не имеет значения.
3.318. Подобно Фреге и Расселу, я определяю суждение как функцию содержащегося в нем выражения.
3.32. Знак есть то, что может быть воспринято как символ.
3.321. Посему один и тот же знак (письменный, речевой и т. д.) может быть общим для двух различных символов – в этом случае они будут обозначаться различным образом.
3.322. Использование одного и того же знака для обозначения двух различных объектов вовсе не указывает на общую для них характеристику, если мы прибегаем к различным методам обозначения. Ибо знак, как известно, произволен. Мы можем использовать два различных знака, и что общего останется тогда у означаемого?
3.323. В повседневном языке одно и то же слово очень часто имеет различные способы обозначения – то есть принадлежит различным символам, – или два слова, имеющих различные способы обозначения, употребляются в суждениях схожим образом.
Так, слово «быть» выступает как глагол-связка, как знак равенства и как выражение существования; слово «существовать» употребляется сходно непереходному глаголу «происходить», а слово «тождественный» – как прилагательное; мы говорим не только о чем-то, но и о том, что нечто существует. (В суждении «Зеленое зеленое» первое слово есть имя существительное, а второе – прилагательное, и эти слова не просто имеют разные значения: они являются различными символами.)
3.324. Таким образом возникают фундаментальные недоразумения (философия полна ими).
3.325. Чтобы избегать подобных ошибок, мы должны использовать знаковый язык, исключающий ошибки благодаря тому, что в нем каждому знаку соответствует свой символ, а также не употреблять знаки, по-разному обозначающие; то есть использовать знаковый язык, который опирается на логическую грамматику и логический синтаксис.
(Логическая символика Фреге и Рассела – пример такого языка, хотя, не стану спорить, в нем не устранены все без исключения ошибки.)
3.326. Чтобы опознать символ по его знаку, мы должны обращать внимание на его осмысленное употребление.
3.327. Знак не определяет логическую форму, если не учитывать его логико-синтаксическое окружение.
3.328. Если знак не используется, он не имеет значения. В этом суть принципа Оккама.
(Если все указывает на то, что знак имеет значение, то он имеет значение.)
3.33. В логическом синтаксисе значение знака не играет роли. Должно быть возможно оперировать логическим синтаксисом, не опираясь на значения знаков: предполагается лишь описание выражений.
3.331. Обратимся с учетом этого к «теории типов» Рассела. Очевидно, что Рассел ошибается, поскольку он использует значения знаков, составляя правила их употребления.
3.332. Никакое суждение не может утверждать что-либо о себе, поскольку пропозициональный знак не может содержаться в себе самом (а это суть «теории типов»).
3.333. Причина, по которой функция не может быть собственным аргументом, заключается в том, что функция уже содержит прототип аргумента и не может содержать саму себя.
