История Зарубежной философии - Панасюк Владимир Юрьевич (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Когда в 1695 г. он вернулся в Неаполь, то почувствовал себя чужестранцем. Аристотель после схоластических переделок обрёл лубочные черты, никто не хотел обсуждать оригинальность его наблюдений. По экономическим соображениям он подал на конкурс на замещение вакансий по кафедре риторики Неапольского университета. Затем начались годы преподавания, а в 1693 г. он стал лауреатом, написав несколько работ об "Обучении" Квинтилиана ("О положении дел"). Эти годы для Вико были особенно плодотворными. Выступая с речами-посвящениями на академических собраниях, с 1699 по 1708 г. он оттачивал свое мастерство и с блеском критиковал теоретические позиции так называемых новых ученых. Среди речей исторической стала седьмая: "О научном методе нашего времени", - опубликованная автором на свои средства. Здесь мы находим замечательные педагогические интуиции Вико, проницательную критику картезианского метода и наметки новой интерпретации истории.
С 1713 по 1719 г. Вико посвятил изучению работ Гуго Гроция, в особенности "О праве войны и мира". По заказу одного герцога он написал историческое исследование "Четыре книги о подвигах Антонио Карафы", опубликованное в 1716 г. Он также принял участие в грандиозной работе под названием "О древнейшей мудрости итальянцев, извлеченной из источников латинского языка" в трёх книгах: "Liber metaphysicus", "Liber physicus", "Liber moralis". Опубликованная в 1710 г., работа была раскритикована "Литературным итальянским журналом" с филологической точки зрения. Вико, уже собравший большой материал, вынужден был остановить работу. Семейные заботы, капризы жены Терезы Катерины Дестито, наконец, нужда заставили заняться частными уроками, мелкими заказами случайного характера. Движимый неиссякаемым интересом к истории права, он написал в 1720 г. конкурсную работу "О единственном начале и единственной цели всеобщего права". Вскоре появляются его работы "О неизменности философии ", "О неизменности филологии ", "О неизменности правоведения". Их новизна и оригинальность остались непонятыми современниками. Философ с горечью констатирует профессиональное фиаско, уже не надеясь найти своего места в отечестве.
Однако вопреки провидению, перекрывшему, казалось бы, все пути к заслуженному успеху и даже достойному существованию, Вико мужественно принимается за новую работу под названием "Основания новой науки об общей природе наций, благодаря которым обнаруживаются также новые основания естественного права народов" (известна более под названием "Новая наука"). Книга, как и следовало ожидать, вызвала большую критику и мало понимания и сочувствия. Впрочем, Вико спасло убеждение, при прочих равных условиях он оказался "более удачливым, чем Сократ".
Затем, по просьбе Джована Артико ди Порчиа в 1725 г. Вико написал автобиографию "Жизнь Джамбаттиста Вико, написанная им самим", серию портретов современников. Первая её часть вышла под редакцией Анджело Калоджера в 1725-1728 гг. - "Собрание научных и филологических фрагментов". Вторая часть была написана в 1731 году, а опубликована только в 1818 г. Второе издание "Новой науки" опубликовано в 1730, а третье, с дополнениями и стилистическими модификациями, - в 1744г. Принятая с восторгом в Италии, работа осталась незамеченной в остальной Европе.
Он достиг преклонного возраста, изнурён многочисленными трудами, измучен заботами о доме и жестокими судорогами в бёдрах и голени, порождённый какой-то странной болезнью, уничтожившей у него почти всё находящееся внутри между нижней костью головы и нёбом. Тогда он совершенно отказался от занятий и подарил отцу Доменико Лодовичи (иезуиту, латинскому элегическому поэту) манускрипт "Примечаний к первой "Новой Науке".
Неудачная судьба книги, завистливое отношение коллег-профессоров, не принимавших его философские взгляды, болезнь дочери, тревога за сына, совершившего преступление - всё это подточило и без того слабое здоровье. Со словами: "Сын мой, спаси себя", - в момент исполнения судебного решения о тюремном заключении философ навсегда простился с сыном. Со словами покаяния перед Небом и Богом в январе 1744 г. 76 лет от роду Джамбаттиста Вико ушёл из жизни.
Как считают многие исследователи, Вико был одним из первооткрывателей истории, как обладающего объективным характером процесса. Философ считал, что надлежит исследовать именно этот мир, поднимая один пласт за другим и перерабатывая их как сделанные, можно достичь знания не менее точного и ясного, чем геометрия и математика. Однако открывая эту новую главу, необходимо понять принципы и методы выведения науки из того, что было до сих пор обледенелой массой, погребенной и забытой всеми. Речь идёт о науке, похожей и вместе с тем превосходящей геометрию. "Эта наука должна освоил" нечто сверх элементов геометрии, имеющей дело с величинами, реальность которой точки, линии, плоскости, фигуры. Её доказательства как бы сродни божественному, они должны преисполнить тебя, читатель, упоением неземным, ведь в Боге знать и делать есть одно и то же".
Во время Вико, история не считалась серьёзной наукой, которую следует внимательно изучать. Она трактовалась как школа морали, проблемы научности её деталей не возникало, ведь что за наука - мораль? Вопреки всем Вико объявил: история не наука, но может и должна ею стать. Ведь этот гражданский мир сотворён людьми, а потому более других предметных сфер реальности научно объясним и подлежит систематизации. Но все это возможно лишь после отказа от неверных методологических предубеждений.
История с точки зрения самих историков Вико также мало удовлетворяет, как и история, увиденная глазами философов. Бесконечные противоречия и фальсификации, сомнительные принципы истолкования историографами использовались часто произвольно - всё это Вико называет "национальным чванством" и "ученой спесью". Важнее всего показать, что именно их нация раньше других пришла к цивилизованным формам жизни, что записано в памяти народа с сотворения мира. Такими находит Вико реконструкции событий Геродота, Тацита, Полибия, Ливия - чересчур много сыновней любви к родине.
Современных историков Вико упрекает в буквализме и однобокой интерпретации исторических документов, но тем не менее, они выработали достаточно стройную систему, из которой также можно извлечь пользу.
Вико называет привычку распространять на отдаленные эпохи представления и категории, типичные для нашего времени - "концептуальным анахронизмом". Вообще анахронизм - это устаревший взгляд или обычай, пережиток старины или отнесение какого-либо события к более древнему имени. Утрата чувства исторического времени, как и преувеличение рациональных возможностей, - это ошибки историков разных поколений. Вико не согласен с Бэконом, когда тот говорит о "несравненной мудрости древних", не потому, что недооценивал мудрость древних, а потому, что Бэкон не усматривал различия между идеалом мудрости древним и новым. Что же касается древней римской истории, то Вико был резко против толкования её документов в терминах "народ, царство, свобода" в современном значении этих слов, без старого понимания того, что "народ" - это "патриции", а "царство" - это "тирания". К примеру, "Законы Двенадцати таблиц" (древний римский кодекс законов) Вико трактовал как простое воспроизведение афинского кодекса. Во-первых, вряд ли корректно представлять римлян естественными наследниками греков, во-вторых, ещё более сомнительно читать "Двенадцать таблиц" на категориальном языке эпохи, во всем чуждой древнеримской. Отвергая все, Вико начинает с нуля: "Ничто не вытекает само собой из накопленной эрудиции". Исторические реконструкции неадекватны, ибо их теоретические предпосылки недостаточны.
Таким образом, Вико, как основоположник историзма, хотел показать, что исторический процесс носит объективное значение и имеет провиденциальный характер. Провиденциализм, приверженцем которого считался Вико, - это религиозно-философское учение, интерпретирующее исторический процесс как осуществление замысла Бога. История основана на предвидении Бога, продумавшего жизнь человеческого рода от начала до конца, и отсюда, Вико заключает, что смысл истории находится в ней самой.
