Эмпириомонизм - Богданов Александр Александрович (мир книг .TXT) 📗
Физиологически живое существо представляется как непрерывный, пространственно ограниченный комплекс физико-химических процессов. Процессы эти познаются энергетически как усвоение и затрата энергии в том или другом «месте» организма. «Непосредственные переживания» соответствуют тем случаям, когда усвоение и затрата взаимно не уравновешиваются, когда возникает «жизнеразность». В сферу «психического опыта» входят лишь те из непосредственных переживаний, которые соответствуют жизнеразностям центрального нервного аппарата наиболее развитой, наиболее связной из физиологических систем организма. Но и эти переживания еще далеко не все протекают в пределах психического опыта: когда в различных уголках центральной нервной системы «жизнеразности» протекают изолированно, не сливаясь с общим потоком жизнеразностей объединяющих, «высших» центров, то соответственные переживания остаются «вне сознания». Где прерывается связь жизнеразностей, там прерывается и связь непосредственных переживаний [49].
Итак, «общее поле сознания» существует постольку, поскольку жизнеразности центрального органа взаимно связываются в непрерывный ряд.
Предполагать, что для других, внесознательных координаций дело обстоит иначе, мы, очевидно, не имеем никаких оснований. Получается такой вывод: непосредственные переживания выступают в одном поле (т. е. в непосредственной связи) в тех же случаях, когда физиологические жизнеразности непосредственно соединяются между собой; непосредственные переживания протекают в различном поле, когда жизнеразности физиологически разъединены, не образуют непрерывной цепи в физиологической системе.
Предположим, что в двух частях физиологической системы, в А и в С, возникают жизнеразности. Обе эти части жизненно связываются между собой при посредстве комплекса клеток и тканей В. Если и В находится в состоянии жизнеразности, которая непосредственно переходит в жизнеразности А и С, то переживания, соответствующие всем этим жизнеразностям, выступают в одной координации, в одном поле: если В находится в состоянии жизненного равновесия, так что жизнеразности A и С разъединены между собой, то непосредственные переживания, соответствующие обеим жизнеразностям, протекают в различных, взаимно отдельных координациях, являются в различных «полях переживаний». Например, одно из них «сознается», а другое остается «вне сознания».
Жизненное усвоение и жизненная затрата энергии — процессы непрерывные и взаимно противоположные. При жизненном равновесии оба эти процесса не прекращаются, а только взаимно нейтрализуются. Процесс усвоения, если его рассматривать отдельно, есть непрерывная положительная жизнеразность, процесс затраты энергии — непрерывная жизнеразность отрицательная. Следовательно, жизненное равновесие представляет собой определенный случай интерференции жизнеразностей* — случай взаимного уничтожения противоположных жизнеразностей.
Как мы уже знаем, жизненное равновесие соответствует «нулевым» переживаниям — отсутствию непосредственных переживаний. Если жизнеразность сменяется равновесием, переживание исчезает — прерывается. Таким образом, мы получаем следующий, очень важный для нашего анализа вывод: перерывы переживаний соответствуют полной интерференции противоположных жизнеразностей [50].
Теперь постараемся выяснить, какие следствия вытекают из этого положения для эмпириомонистической концепции психического опыта.
Жизнеразность не есть величина просто алгебраическая — это энергетическая величина жизненных процессов. Она обладает определенной «формой», более простой или более сложной, и форма эта соответствует определенному типу и комбинации элементов «непосредственно переживаемого» [51].
Предположим, что в известных нервных центрах имеется жизнеразность +А, «форма» которой нам дана, и знак тоже, именно плюс — перевес усвоения над затратой энергии. Этой жизнеразности соответствует в сфере «непосредственных переживаний» вполне определенный комплекс элементов; обозначим его Е. В тех же самых центрах вполне мыслима жизнеразность отрицательная, по своей форме вполне «симметричная» первой, т. е. во всех частях воспроизводящая первую, только с обратным знаком. Эту вторую жизнеразность можно обозначить как — А, потому что в соединении с первой она должна давать полную интерференцию — жизненное равновесие. Но взятая отдельно, она, в свою очередь, соответствует вполне определенному «непосредственно переживаемому» комплексу, который мы пока назовем X, потому что не знаем заранее, каков он именно.
Если обе жизнеразности выступают вместе и одновременно, то в силу принимаемого нами параллелизма мы с полным основанием можем ожидать, что и оба комплекса «непосредственного» характера также являются совместно. Однако что же при этом получается? Обе жизнеразности интерферируют, образуя жизненное равновесие; а оно означает отсутствие непосредственных переживаний. Следовательно, комплексы Е и X, соединяясь, дают в результате ноль, взаимно уничтожают друг друга, т. е. интерферируют так же, как жизнеразности.
Е + Х = 0; или Х = —Е.
Необходимый вывод: интерференция жизнеразностей соответствует интерференции непосредственных переживаний. Эмпириомонистически первая, очевидно, является отражением второй.
Отвлеченная и дедуктивно добытая формула, которая говорит об интерференции переживаний, не может иметь для них никакого реального значения, пока не обнаружено, какие конкретные содержания охватывает она собой. Требуется выяснить вопрос, в чем заключается интерференция переживаний, какие переживания интерферируют между собой, взаимно уничтожая друг друга. Ответа следует искать, очевидно, в области психического опыта.
Как известно, психический опыт представляет собой непрерывный ряд изменений, в котором различные комплексы возникают и исчезают, заменяясь новыми. Вступление какого-нибудь комплекса в поле сознания, его сохранение и его удаление из этого поля — к этим трем моментам и в то же время к этим трем типам сводятся все непосредственные переживания, какие нам известны. Логически очевидно, что первый и третий моменты взаимно противоположны и если они протекают одновременно в полном взаимном соответствии, то должны уничтожать друг друга; а это и будет интерференция, дающая «нулевое» переживание.
Но на это строгий критик может сказать, что такой вывод есть чисто формальная дедукция, под которую нельзя подставить действительные наблюдения. Если в действительности подобная интерференция происходит, то ведь констатировать ее невозможно: «нулевое», интерферированное переживание совершенно неуловимо; и тем более нельзя установить, что оно возникло из двух параллельных переживаний — возникновения и уничтожения какого-то комплекса. Нельзя, конечно, опровергнуть той мысли, что если в сознании какой-нибудь комплекс уничтожается ровно настолько же, насколько возникает, то в результате для сознания ничего не получается; но не есть ли это мнимая мысль, пустая тавтология, из которой нельзя сделать никаких выводов?
Ответ мы почерпнем из крайне простого эксперимента, который одновременно и докажет нам существование эмпирической основы для нашего вывода, и выяснит отношение всех трех моментов «переживания».
Пусть перед нами имеется непрозрачный черный экран, который закрывает для нас поле зрения. В этом экране имеется только одно маленькое отверстие, через которое мы видим ограниченную часть совершенно ровной и плоской, однообразно окрашенной, положим, синей поверхности. Оставляя в стороне впечатления от экрана, мы можем сказать, что в поле зрительного опыта имеется вполне определенный комплекс элементов «синего» (для упрощения будем говорить только о цветовых элементах, не касаясь зрительно-иннервационных элементов «формы»). Пусть вся синяя поверхность непрерывно и ровно движется в каком угодно направлении, но в своей собственной плоскости. Что тогда получается? Мы не замечаем этого движения. В нашем «восприятии», в нашем психическом опыте остается все один и тот же комплекс элементов «синего», который не изменяется, как бы ни была велика скорость «физического» движения плоскости [52].
