Мир Софии - Гордер Юстейн (книги без сокращений .txt) 📗
Затруднение вызвал у Софии лишь один предмет: самый обыкновенный белый гольф. И дело было не только в том, что у него не оказалось пары. Он был чужой.
София несколько минут разглядывала белый носок. Хотя метки на нем никакой не стояло, у девочки зародилось подозрение, что она знает, кому он может принадлежать. Она забросила гольф на верхнюю полку: туда, где лежали пакет с конструктором, видеокассета и красный шелковый шарф.
Теперь дошла очередь и до пола. София тщательно, как было сказано в главе об Аристотеле, отделила учебники от тетрадей и папок, газеты и журналы – от афиш и плакатов. Убрав все с пола, она привела в порядок постель и занялась столом.
Когда и со столом было покончено, София вынула из конверта страницы, посвященные Аристотелю, сложила их ровной стопочкой, нашла дырокол и пустую папку с колечками, пробила дырки в листах и аккуратно надела их на кольца папки. Папку София положила на верхнюю полку, рядом с белым гольфом. Надо будет потом сходить в Тайник за коробкой из-под печенья.
София решила с сегодняшнего дня поддерживать порядок – и не только в комнате. Прочитав об Аристотеле, она поняла важность соблюдения порядка во всем, в том числе в своих взглядах и представлениях. Для нерешенных вопросов у Софии теперь была отведена верхняя полка шкафа. Она оставалась единственным местом в комнате, которое пока не полностью подчинялось хозяйке.
Мама уже часа два не подавала признаков жизни, и София спустилась на первый этаж. Но перед тем, как будить маму, нужно было покормить животных.
В кухне девочка склонилась над аквариумом. Одна из золотых рыбок была черного цвета, вторая – оранжевого, а третья – белого с красным. Вот почему София назвала их Черным Петером, Златоглавкой и Красной Шапочкой. Насыпая в аквариум корм, она объясняла рыбкам:
– Вы принадлежите к живой природе, а потому можете поглощать пищу, расти и развиваться. Если точнее, вы относитесь к миру животных, так что умеете двигаться и смотреть из аквариума на кухню. Если быть еще точнее, вы – рыбы, поэтому дышите жабрами и плаваете в воде, эликсире жизни.
Завинчивая банку с кормом, София радовалась тому, какое место в мире она отвела золотым рыбкам. Особенно ей понравилось выражение «эликсир жизни». Теперь наступила очередь попугаев. София кинула в миску горсточку зерен, приговаривая:
– Дорогие Тут и Там! Вы замечательные волнистые попугайчики, потому что вылупились из замечательных попугайных яиц, и я счастлива, что из этих яиц получились именно попугайчики, а не какие-нибудь трещотки.
София зашла в просторную ванную. Там, в большой коробке, лениво разлеглась черепаха. Принимая душ, мама часто кричала из ванной, что в один прекрасный день придушит эту черепаху, однако пока ее угроза оставалась невыполненной. София достала из банки для варенья лист салата и положила его в коробку.
– Дорогая Говинда! – обратилась она к черепахе. – Нельзя сказать, чтобы ты принадлежала к самым проворным животным на свете. И все же ты животное, которому довелось хоть немножко познакомиться с нашим огромным миром. Можешь утешаться тем, что ты не единственная на свете, кто не может превзойти самое себя.
Шер-Хан, конечно же, гулял – как положено котам, охотился на мышей. Путь в мамину спальню лежал через гостиную, где на журнальном столике красовался букет нарциссов. Желтые цветы, казалось, изогнулись перед Софией в почтительном поклоне. Девочка на мгновение остановилась, погладила нежные лепестки.
– Вы тоже относитесь к живой природе, – сказала она, – а потому имеете некоторое преимущество перед вазой, в которой стоите. К сожалению, вы сами не можете оценить его.
И вот наконец мамина комната. Мама продолжала крепко спать, но София положила руку ей на лоб и сообщила:
– Тебе повезло больше всех. Ты не просто живая, как растущие на земле нарциссы, и не просто живое существо, как Шер-Хан или Говинда. Ты – человек, а значит, обладаешь редкой способностью мыслить.
– Что ты там бормочешь, София?
Мама сегодня проснулась быстрее обычного.
– Я говорю, что ты похожа на ленивую черепаху. Еще могу доложить, что убрала свою комнату. И проделала это с философской основательностью.
– Сейчас иду, – приподнялась на постели мама. – А ты поставь, пожалуйста, воду для кофе.
София выполнила мамину просьбу, и вскоре они сидели в кухне и пили кофе, какао и сок. Через некоторое время София спросила:
– Мама, ты когда-нибудь задумывалась о том, зачем мы живем?
– Я вижу, ты никак не угомонишься.
– Я уже угомонилась, потому что знаю ответ. Мы живем на этой планете, чтобы некоторые из нас ходили по ней и давали имена окружающим вещам.
– Ах вот как? Я никогда об этом не думала.
– Значит, у тебя в жизни серьезные сложности, потому что человек – существо мыслящее. Если ты не думаешь, значит, ты не человек.
– София!
– Представь себе, что на земле жили бы одни растения и животные. Тогда бы никто не отличал кошек от собак, а нарциссы от крыжовника. Конечно, животные и растения тоже живые, но только мы, люди, можем распределить все сущее по классам и группам.
– Право слово, ты у меня самая странная дочка на свете, – сказала мама.
– Еще бы, – отозвалась София. – Все люди более или менее странные. Раз я человек, значит, я тоже странная. А коль скоро я твоя единственная дочка, значит, у тебя я действительно самая странная.
– Я имела в виду, что ты пугаешь меня этим… этими своими разговорами.
– Очень ты у нас пугливая.
Ближе к вечеру София прошмыгнула в Тайник и сумела потихоньку от мамы пронести коробку из-под печенья к себе.
Там София разложила листы по порядку, проделала в них дырки и вставила в папку с колечками – перед главой, посвященной Аристотелю. Затем она надписала в правом верхнем углу каждого листа номер. Их оказалось уже больше пятидесяти. У Софии появлялся собственный учебник философии. Правда, сочиняла его не она сама, зато его сочиняли специально для нее.
До уроков на понедельник руки не дошли. Возможно, будет контрольная по основам христианства, но учитель богословия всегда подчеркивал, что больше всего ценит интерес к предмету и собственное мнение учеников. Софии казалось, что за последнее время она неплохо подготовилась для выражения и того и другого.
Эллинизм
…искра из костра…
Хотя учитель философии теперь посылал письма прямо в ее тайное убежище, в понедельник утром София по привычке проверила почтовый ящик.
Как и следовало ожидать, там оказалось пусто. Она пошла по Клёвервейен – и вдруг заметила валявшуюся на земле фотографию белого джипа с голубым флагом. На флаге она разглядела две буквы: «UN»… что значило Организация Объединенных Наций…
София перевернула фотографию и тут только сообразила, что перед ней открытка, адресованная: «Софии Амуннсен (для Хильды Мёллер-Наг)». На открытке были наклеены норвежские марки и стоял штемпель: «Батальон ООН, 15.06.1990».
15 июня! Это же ее день рождения!
В открытке говорилось:
Дорогая Хильда! Полагаю, ты еще празднуешь день рождения. Или это уже следующий день? Впрочем, неважно, на сколько тебе хватило моего подарка. В некотором смысле его может хватить на всю жизнь. Как бы то ни было, еще раз поздравляю тебя. Теперь ты, наверное, понимаешь, почему я посылаю открытки Софии. Я просто уверен, что она передаст их.
P. S. Мама рассказала, что ты потеряла бумажник. Обещаю возместить тебе утраченные 150 крон. Новый ученический билет ты, конечно же, успеешь до лета получить в школе сама. С сердечным приветом, папа.
София словно приросла к асфальту. Каким числом была датирована предыдущая открытка? Откуда-то из глубин сознания всплыло ощущение, что на открытке с пляжем тоже стоял штемпель от середины июня – хотя до того времени оставался целый месяц. София тогда просто не обратила внимания…
