Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления - Гогенцоллерн Фридрих Второй Великий

покорить эти государства. Разумный союз и скорая война могли бы сдержать

честолюбивое намерение, исполнение которого весь мир заключало в оковы.

Разумение требует того, чтобы малое зло предпочитать большому, и, вместо

неизвестного, избирать известное, поэтому было бы гораздо лучше, чтобы государь, коли

это в его воле, вступал в жестокую войну для снискания лавровой ветви, нежели

дожидался опаснейших времен, когда объявление войны могут лишь на несколько минут

отсрочить его рабство и падение. Во всякое время справедливо то правило, что лучше

упреждать других, нежели быть упрежденным ими. В таких случаях удача всегда

сопутствовала великим мужам.

Государи бывают замешаны в войну своих союзников, и вынуждены в

соответствии со своим договором представить вспомогательное войско. И поскольку

никому из европейских великих государей, чтобы самостоятельно противостоять врагу,

без союзов обойтись невозможно, то обязываются они в случае нужды помогать друг

другу, что, в самом деле, способствует их безопасности. События показывают, кто из них

вкушает плоды этого обязательства. Счастливый случай бывает благосклонен одному, а

выгодное обстоятельство является опорой для другого, поэтому честность и разумение

требует от государей равного исполнения своих обязательств, тем более, что союз призван

защитить их народы.

Итак, отсюда следует, что справедлива будет та война, которая ведется для того,

чтобы противостоять нападению, сохранять права, и защищать свободу. Великий

государь, ведущий войну такого рода, не может ставить себе в упрек пролитие крови. Он

поступает в этом случае так, как ему следовало, поскольку в подобных обстоятельствах

война — меньшее зло, чем мир.

Это заставляет меня вспомнить о тех государях древности, которые делали своим

промыслом торговлю своим народом, его свободой и кровью. Их дворы походили на

помещение для аукциона, где они продавали тем больше людей, чем больше им обещали

денег. Эти государи думали не о союзниках, а лишь о своей выгоде. Долг солдата состоит

в том, чтобы защащать свое отечество. Если же его отдавать внаем другим государям, как

некоторые одалживают собак, то в этом случае он поступает во вред своей деятельности и

тем боеспособности своего государства. Говорят, что нельзя продавать священных вещей;

однако что может быть священнее человеческой крови?

Что касается религиозной войны, то она происходит внутри государства почти

всегда от недостаточного разумения государей. Если он поддерживает одно

вероисповедание, другое же, наоборот, стремится притеснить, особенно если он

притесняет религию пользующуюся поддержкой в народе, то это способствует еще

большему разобщению верующих и разжигает пламя большой войны.

Если же великий государь печется об управлении гражданами, и предоставляет

каждому, пользоваться свободой совести, и если он всегда является только государем, не

делая никогда себя священником; тогда он имеет верное средство, уберечь свое

государство от возмущений, которые разжигаются воинствующими богословами.

Религиозные войны, ведущиеся за пределами государства вздорны и

несправедливы в высочайшей степени. Поистине, разве можно считать справедливой

войну, которую мог бы вести Карл Великий, заставляя все народы от Греции до Саксонии

принимать христианство. Сумашествие крестовых походов больше не существует, и пусть

хранит нас небо от их повторения этого.

Вообще, всякая война приносит столько несчастий, и пагубных следствий для

государства, что государи должны очень хорошо подумать, прежде чем вступать в нее. Я

уверен в том, что если бы государи могли представить те беды, которые уготованы

народам объявлением войны, то они были бы более ответственны в принятии решения о

том следует ли начинать ее, или нет. Однако воображение их не простирается так далеко,

чтобы увидеть будущие несчастья народа Как можно государям не понимать какие

бедствия несет с собой война: народ угнетается налогами, страна лишается многих

молодых людей, неприятельский меч и пули пожирают народ толпами, раненные,

лишившиеся своих членов, единственного средства для добычи пропитания, гибнут в

нищете, и, наконец, скольких полезных граждан теряет государство.

Государи, считающие подданных своих рабами, без всякого милосердия

используют их в войне и лишаются их без сожаления, напротив, государи, считающие

граждан равными себе, и являющиеся душой народного тела, берегут жизни своих

подданных.

В заключение этого моего сочинения прошу монархов не обижаться на ту свободу,

с которой я все это изложил. Я ставил своей задачей говорить истину с тем, чтобы

пробудить добродетель, никому не делая снисхождения. О царствующих ныне государях я

столь высокого мнения, что полагаю их достойными правды. Что же касается Нерона,

Александра VI, Цезаря Борджиа и Людовика XI; то этого о них сказать не могу. Слава

богу, что мы не видим уже среди европейских государей людей такого типа. О них ничего

нельзя сказать иного, кроме того, что в подобных тиранах следует порицать все

позорящее честь правителя и попирающее справедливость.