Русская философия. Энциклопедия - Маслин М. А. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

Л и т.: Проблемы поэтики Достоевского. М, 1972; Вопросы литературы и эстетики. М., 1975; Эстетика словесного творчества. М, 1979.

Д. А. Силичев

ПОЛНОГЛАСИЕ — понятие историософии А. С. Хомякова. Основу славянской культуры, по Хомякову, следует искать в особом почитании слова. Это особая культура словесности, основанная на образе мысли как "святыне мысли" и "святыне слова". Данные положения изложены им в работе "Исследование истины исторических идей" (более известном, как "Семирамида"), к-рой философ посвятил последние 20 лет своей жизни. С его т. зр., главная особенность славянской культуры в том, что она филологична, обладает ярко выраженным словесным характером; славянин — это человек, владеющий словом, но словом особого рода — художественным, поэтически-эмоциональным, сердечным (схожие характеристики можно встретить в работах мн. мыслителей — Сковороды, Юркевича, В. С. Соловьева, Вышеславцева и др.). Внешним выражением, грамматическим осуществлением художественной философемы является П. - оригинальная и отличительная черта славянских наречий. И это качество не заимствовано ни от кого: "Ни от финнов, которых мягкие диалекты не имеют с ними ничего общего, ни от турок, которых жесткое и гортанное произношение не имеет ничего музыкального или певучего, ни от эллинов, которых язык, исполненный чудной прелести и разнообразия, далеко не представляет, даже у дориян, такого соединения металлического звона и полноты, основанной на преобладании гласных а но… Русский же язык принял много слов от финнов и татар, как лошадь или собака, тундра и проч., но он сохранил неприкосновенным, неизменным свой характер полнозвучности и величия, который свидетельствует об его далекой восточной колыбели и которым особенно отличалось древнеболгарское наречие, самое восточное из всех нам известных наречий славянских" (Соч. М., 1994. Т. 1.С. 43–44). Особого разбора, по его мнению, заслуживает слово "азбука". Уже первый взгляд на названия славянских букв обличает опыт "младенчествующей" мнемоники. Трудно, пишет он, составить полное сказание из всей азбуки: мн. буквы переменили свои имена, мн. переставлены, мн. введены позднейшим временем. Однако здесь Хомяков формулирует интересную мысль об акрофоническом характере рус. азбуки. Он считал, что имена букв составляли связные речения с поучительным смыслом. "Для этого достаточно вспомнить а, б, в, г, д, е, ж, з или р, с, т (аз буквы ведаю, глаголю; добро есть жити (на) земле; рцы слово твердо и пр.)". Впрочем, для Хомякова состав полного речения, изобретенного для облегчения учащихся грамоте, не доказывает еще, что первые названия букв были издревле таковыми, какими они являются теперь, или употреблялись в том смысле, в к-ром мы их теперь употребляем. Восстанавливая древнеславянское и тем самым общеславянское слово на основе древнерус. и рус. языка, как наиболее, по его мнению, показательного, он указывает на то, каким язык не был и каким он не может быть по своей сути. Хомяков утверждал, что язык — это живой организм, это деятельность, а значение — в его употреблении. Диалектике жизни соответствует живой язык, при условии, что он выражает человеческую волю, человеческое действие в виде глагола. А слова — субъекты, сущности, отражающие сущее в жизни, суть — существительные. Философ указывает на родство славянского языка с санскритом. И это сходство содержится не в корнях слов, а в самих словах, точнее, в их развитии, в том самом П., к-рое выражает живой характер языка как организма. Особое место концепция слова Хомякова занимает в его представлениях о религии и культуре различных наций, более того — о природе появления на мировой арене тех или иных наций вообще. В соответствии со своими взглядами на язык, письменность, народ как живой организм в его становлении и развитии и на полногласное слово он осуждает расизм, любую национальную и религиозную нетерпимость, утверждая, что нет чистых рас, чистых религий. В трактовке П. Хомяков исходит из универсального понимания культуры и ее национальных особенностей.

Л и т.: Шамшурин А. В., Шамшурин В. И. Концепция слова А. С. Хомякова // Человек. 2004. № 2.

А. В. Шамшурин, В. И. Шамшурин

ПОЛОВИНКИН Сергей Михайлович (14.04. 1935, ст. Лосиноостровская Московской обл.) — историк рус. философии; кандидат философских наук, доцент. Окончил механико-математический ф-т МГУ (1959) и аспирантуру кафедры философии естественных факультетов МГУ (1965). Кандидатская диссертация — "Значение точных наук для обоснования философского знания (до Канта)" (1974). Работал на кафедре философии МФТИ (1965–1984); с 1984 г. — доцент кафедры отечественной философии философского ф-та РГТУ. Разрабатываемые П. темы: рус. религиозная философия (Флоренский, Булгаков, Е. Н. Трубецкой, Новоселов, история Московской философ-ско-математической школы, евразийство, история имес-лавия в России и др. Принимал участие в издании Собр. соч. Флоренского, а также соч. Булгакова, Е. Н. Трубецкого, Новоселова и др. Автор многих трудов по истории рус. философии. "

С о ч.: П. А. Флоренский: Логос против хаоса. М., 1989; Московская философско-математическая школа. // Общественные науки в СССР. Серия 3. Философия. 1991; № 2; Путь к храму // Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. М, 1992; Московская Духовная Академия от Февраля к Октябрю 1917 г, Начала. 1993. № 4; Психо-аритмо-механик (философские черты портрета П. А. Некрасова) // Вопросы естествознания и техники. 1994. № 2; Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М., 1995; "…К будущему цельному мировоззрению" // П. А. Флоренский: pro et contra. Спб., 1996; Московский авва // Переписка свящ. Павла Флоренского и М. А. Новоселова. Томск, 1998; А. Ф. Лосев и имяс-лавцы Кавказа // Лосевские чтения: Образ мира — структура и целое // Логос. 1999. № 3; Русская религиозная философия // Православная энциклопедия. М., 2000. Всё (опыт философской апологетики). М., 2004; Имяславие. Антология. М., 2002; На изломе веков//Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901–1903 гг.). М., 2005; Ревностная дружба // П. А. Флоренский: pro et contra. Спб., 2001; В. С. Соловьев и русское неолейбницианство // Вопросы философии. 2002. № 2; Теодицеи Лейбница и о. Павла Флоренского // Энтелехия. Кострома, 2002. № 4; Философия как очень строгая, но неточная наука у Гуссерля // Философская мысль. Уфа, 2002. № 1–2; П. А. Флоренский и религиозно-философские кружки и общества в Москве // Незавершенная энтеле-хийность: о. Павел Флоренский, Василий Розанов в современной рефлексии. Сб. статей. Кострома, 2003; Поездка Флоренского в Нижний Новгород (1928 г.) // Энтелехия, Кострома, 2003, № 6; Иерархический персонализм Н. О. Лосского // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. 2004. № 3; 2006. № 1(15); Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьёва в Москве: основные вехи истории (1905–1918) // Философские науки. 2005. № 12; Антиплатонизм Льва Шестова и анафема на Иоанна Итала // Там же. 2006. № 8.

М. А. Маслин

ПОЛТОРАЦКИЙ Николай Петрович (16.02.1921, Константинополь — 14.10.1990, Ленинград) — философ, литературовед, публицист. Род. в семье рус. эмигрантов. Окончил рус. гимназию в Софии и там же начал занятия в ун-те. В 40-х гг. окончил Высшую школу теологии и философии в Регенсбурге (ФРГ). В 1954 г. в Сорбоннском ун-те защитил диссертацию "Философия истории России у Н. А. Бердяева". С 1955 г. жил в США. Преподавал рус. язык в военной школе в Монтрее (Калифорния), занимался советологией в Бруклинском колледже (Нью-Йорк). В 1958–1967 гг. преподавал в Мичиганском ун-те (Ист-Лансинг), где получил звание проф. С 1967 г. — проф. и заведующий кафедрой славянских языков и литератур Питтсбургского ун-та. Скончался в Ленинграде во время своего первого приезда в Россию. П. начал печататься в Софии в 1942 г., постепенно выходя за рамки политического антисоветизма своих первых статей и углубляясь в проблематику рус. национально-политической мысли, литературы и философии. Редактор кн. "На темы русские и общие. Сб. статей и материалов в честь проф. Н. С. Тимашева" (1965), "Русская литература в эмиграции" (1972), "Русская религиозно-философская мысль XX века" (1975), автор мн. статей в газ. "Русская мысль" (Париж), "Новое русское слово" (Нью-Йорк) и др., в журн. "Вестник русского студенческого христианского движения" (РСХД), "Возрождение", "Опыты", "Мосты", а также в справочных изданиях по рус. истории. Осн. интересы П. сосредоточены на истории рус. общественной мысли и ее совр. значении. Главным событием современности он считал Октябрьскую революцию 1917 г. и победу в ней "большевизма-коммунизма и марксизма-ленинизма". Все сферы жизни (религия, церковь, государство, национальная жизнь, культура) испытали на себе воздействие революции, и для преодоления его П. считал необходимыми "далеко идущие меры", не исключающие военного насилия (этим объяснима "пораженческая" позиция П. во время войны Советского Союза против нем. фашизма, его участие в антикоммунистических организациях). Необходимость и моральную оправданность борьбы с коммунизмом П. обосновывал с помощью мировоззренческих и идеологических установок И. А. Ильина и П. Б. Струве. Рассматривая содержание рус. мысли под углом идейно-жизненного интереса, П. избирательно относился к предмету своих исследований. Философская и научная мысль приобретала для него значение, когда она, с одной стороны, сочеталась с мыслью религиозной, а с другой — с мыслью политической, социологической, литературной. Особое значение в этом единстве П. придает мысли волевой, т. е. выражающей активное отношение к действительности. П. принимал сложившееся в рус. зарубежной историографии (Зеньковский, Н. О. Лосский, Бердяев и др.) представление об отечественной философии как прежде всего религиозной. Гарантией ее истинности и актуальности является лежащее в ее основании православие как особое восприятие христианства, придающее первостепенное значение свободе духа. Именно потому обращение к рус. мысли позволяет разрешать жгучие проблемы современности. В статье "Русская религиозная философия" (1960) он перечисляет 10 таких проблем — от экологических до политических (см.: Вопросы философии. 1992. № 2. С. 133–134). Наряду с положительным содержанием рус. религиозная философия — явление единственное в своем роде, созданное трудами ряда поколений светских мыслителей, — обладает и отрицательными чертами. Ими являются бескопромиссный максимализм и утопизм позитивных построений, что объясняется "беспочвенностью" и "отщепенством" ее отдельных авторов, отсутствием привычки к положительному государственному и культурному строительству. В нач. XX в. эти недостатки были усугублены сознательным противостоянием историческому христианству. По П., в наибольшей степени эти недостатки воплотились в творчестве Бердяева, одушевленного "интеллигентским пафосом бунта против действительности". Хотя П. высоко ценил апологию свободы у Бердяева, тем не менее к его творчеству в целом относился скорее отрицательно. Идея свободы при отталкивании от мира и исторического опыта церкви вырождается, считал он, в "метафизическое барство, эсхатологический анархизм и романтический нигилизм". При последовательном рассмотрении этой идеи Бердяев, по его мнению, приходит к мистицизму, в к-ром обнаруживается "неорганическое всесмесительство" (Я. Бёме, Ф. Ницше, М. Штирнер и др.), а не следование опыту православной святоотеческой традиции. П. полагал также, что для проповедника свободы, каким предстал Бердяев в общественном мнении, его "коммунизанство" и "совети-занство" недопустимы. Противоположным Бердяеву полюсом рус. мысли П. считал творчество Ильина и Струве, к-рых он рассматривает как выразителей либерального консерватизма, "одинаково любивших начало свободы и начало власти и правового порядка, творческой инициативы и исторической преемственности". Для него Ильин предстает прежде всего идеологом просвещенной монархии, религиозно и национально возрожденной России, автором кн. "О сопротивлении злу силою", т. е. активным борцом с коммунизмом и советской властью. По тем же причинам П. привлекало творчество Струве (см.: Иван Александрович Ильин. Жизнь, труды, мировоззрение: Сб. статей. Tenafly, N. Y., 1989; П. Б. Струве как политический мыслитель. Лондон (Канада), 1981).