Украина. Сон разума - Калинина Асия (полные книги .txt) 📗
Итак, способность к концентрации и сосредоточенности, которую демонстрируют древние славяне особенностями своего языка (громоздкость, обилие нюансов), сигнализирует о том, что это были люди с большими биополями. Способность исторических англосаксов к постоянной миграции, к бесконечным войнам на новых территориях, куда они приходили, означало стремление взять у других что-то для себя. Все это вместе с особенностями уже английского языка (быстрота, легкость, прагматичность) свидетельствует о том, что англосаксы были люди с маленькими биополями.
На заре цивилизации, по-видимому, произошло расслоение древнего пранарода на «домоседов» и «бегунов-захватчиков». Это был неизбежный процесс. Таков этот мир: он состоит из энергии покоя и энергии движения. Их постоянное взаимодействие и является основой развития всего Сущего.
Как внешне выглядит сосредоточенный человек? Он неподвижен. Он молчит или мало говорит. Он полностью сосредоточивается на том, что делает, поэтому не умеет делать несколько дел одновременно. Его облик отражает энергию статики — покоя. А как выглядит внешне практичный человек, умеющий поймать момент? Он делает то одно, то другое, он много говорит, постоянно двигается. Он может делать одновременно и несколько дел. Его облик отражает энергию движения.
Это и есть коренное отличие русского человека от европейца. Отсюда и «растут ноги» нашей привычки опаздывать, затягивать сроки выполнения работ, медлительности, мечтательности. Европеец, наоборот, пунктуален, деятелен, укладывается в сроки. Европеец живет настоящим моментом, то есть находится здесь и сейчас. Ценит комфорт и функциональную целесообразность. Европейцу и русскому трудно вместе, но при желании они прекрасно сосуществуют.
Пока не является некто, кто начинает давить на любимую мозоль человека с маленьким биополем: ожидание удара. И тогда мир у него становится иллюзорным, понимание реальности — пропадает. И тот, у кого пропало понимание реальности, разумеется, обвиняет в этом противоположную сторону. Ангела Меркель заявила осенью 2014 года, что Путин «потерял связь с реальностью», находится в другом мире. Это притом, что именно немецкий представитель был в числе иностранных гарантов законности на Украине 21 февраля 2014 года. Именно европейские представители должны были проследить за выполнением подписанных договоров. Не проследили. Более того, сделали вид, что ничего и не произошло. Об обманутом Януковиче никто больше и не вспомнил. Как будто этой ситуации и не было. О реальном положении вещей твердила только российская сторона.
Человек с большим биополем не будет стараться присвоить чужое, у него есть внутреннее ощущение, что ему всего достаточно. А у человека с маленьким биополем внутреннее ощущение другое: ему кажется, что ему недостаточно того, что он имеет, что он обделен.
И у того, и у другого человека картина действительности искажается — это биополе создает иллюзии. Тогда человек приписывает то, что присуще ему самому, своему оппоненту. И возникают ложные ожидания, создаются мифы. Только у людей с разной величиной биополей эти ожидания и мифы — разные.
Вот по этим ожиданиям, по распространенным мифам и можно делать вывод о том, какие у большинства людей на той или иной территории размеры биополей. Вы можете отставить в сторону все доказательства в виде символической логики чисел, которые я буду приводить ниже, и основываться только на этом. Ожидания, мифы и действия — вот все, что необходимо для написания духовного портрета человека и нации.
Итак, возьмем самые распространенные мифы. На Западе, например, существует убеждение, клише о русской «жестокости». Знакомая песня, не правда ли: русские агрессивны, русские жестоки. Верно ли это на самом деле? Давайте рассмотрим вопрос подробнее. Для начала вспомним, как обстояло дело с жестокостью в самой Европе.
О кострах инквизиции не стоит и упоминать. Это сегодня знают все. Любое красивое личико становилось поводом для объявления его обладательницы ведьмой. Ведьмы сжигались, часто вместе со своими детьми, чтобы уничтожить ведьмино семя. Однажды за один только день было сожжено 400 «ведьм» одновременно…
Это далекая история? Отнюдь. Вот что писал русский писатель Петр Боборыкин в конце ХIХ (!) века:
«Кто живал в Париже подолгу, как я, знает, что это было за отвращение: публичные казни, происходившие около тюрьмы «La Koguette». Гаже, гнуснее этого нельзя было ничего и вообразить! Тысячи народа, от светских выверов и первоклассных кокоток до отребья… проводили всю ночь в окрестных кабачках, пьянствовали, пели похабные песни и с рассветом устремлялись к кордону солдат, окружавшему площадку, где высились деревья правосудия, как официально называют этот омерзительный аппарат. Издали нельзя было хорошенько видеть, но вся эта масса чувствовала себя в восхищении только оттого, что она «была на казни», так лихо и весело провела ночь в ожидании пленительного зрелища…» [44]
Публичные казни на Гревской площади в Париже вызывали всплеск эмоций — толпа ревела, веселилась, пела, ликовала.
Так же обстояло дело и в других европейских странах. «В Британии был случай, когда толпа рванулась к только что повешенному и буквально разорвала этот еще теплый труп на «сувениры». Особенно повезло местному кабатчику — он завладел головой и долго показывал ее у себя в кабаке, пока эта голова совсем не протухла…» [45]
А как вел себя русский народ во время казни? Публичные казни в России тоже были, но казнили таким образом только государственных преступников, поэтому их можно пересчитать по пальцам: Пугачев, Разин, декабристы, стрельцы. Что же делал наш народ во время казни? Цитирую по книге В. Мединского «Мифы о России»:
«…народ молчал, только всхлипывали и крестились женщины», — так писали голландские очевидцы казни. Никто не бросает в подсудимых никакой дряни. Народ не развлекается. Не радуется страданиям и смерти, не делится впечатлениями, не визжит от восторга, когда табуреты выбиты из-под ног осужденных» [46].
Периодов проявления массовой жестокости в Европе много, это, можно без преувеличения сказать, кровавая история. Это и костры инквизиции, которые были столь массовы, что чуть было не уничтожили саму способность европейцев к продолжению рода (истребление женщин остановилось на критической точке, после которой рождаемость стала бы уменьшаться до полной остановки). Это и Варфоломеевская ночь и последующая неделя резни с 30 000 погибших, и правление Елизаветы в Британии с 89 000 повешенных «еретиков» только по приказу королевы… Таких примеров много.
А вот в России период массовой жестокости (до ХХ века) практически один: правление Ивана Грозного (который, кстати, пришелся на окончание периода «железного» века, значит, был предопределен). За весь период правления этого царя было убито по разным ответственным подсчетам и по признанию самого царя от 3000 до 4500 человек. И даже если принимать во внимание крайние цифры по поводу репрессий времени Ивана Грозного — 10–15–20 тысяч человек — это меньше, чем число убийств за одну только Варфоломеевскую ночь и неделю после нее, не говоря уж о многократно превышающих жертвах за всю историю Европы, но… Миф существует именно о русской жестокости.
Здесь важно то, что в религиозных и прочих идеологических и социальных войнах на территории Европы европейцы проявляли жестокость массово. Обычный человек шел и убивал другого. А в период правления Ивана Грозного жестокость проявляли специальные люди — опричники, среди которых, кстати, были наемники из Европы. Лишь в конце ХIХ, начале ХХ века Россия присоединилась к этой печальной европейской статистике, осуществив реализацию чуждой для себя (как традиционного общества) модернистской идеи. Пришедшей из Европы! И реализация этой идеи давалась на этой территории с огромным трудом. Ленин писал Троцкому: «…русский добер, русские рохли, тюти, у нас каша, а не диктатура».
