Размышления - Аврелий Марк (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
20. Во-первых, без произвола и с соотнесением. Второе, чтобы это не возводилось к чему-либо другому кроме общественного назначения.
21. Что немного ещё, и будешь никто и нигде, как и все, что теперь видишь, и все, кто теперь живет. Ибо от природы все создано для превращений, обращений и гибели, чтобы по нем рождалось другое.
22. Что все — от признания, а оно от тебя зависит. Так вот, сними, когда захочешь, признание — и все, как у того, кто в море зашел за выступ: тишина, спокойствие, ровные воды залива.
23. В отдельности любая деятельность, если она часом прекращена, ничуть не страдает постольку, поскольку она прекратилась. И тот, кто сделал это деяние, никак не пострадал постольку, поскольку оно прекратилось. Точно так же и совокупность всех деяний, каковой является наша жизнь, если прекратится в свой час, то никак не страдает постольку, поскольку она прекратилась. И тот, кто прекратил в свой час эту цепочку, не получил зла в своём укладе. А час и предел дает природа, иногда собственная, если в старости, и уж всегда — общая, части которой превращаются, а мир в целом пребывает юным и цветущим. А всегда прекрасно и своевременно все, что полезно целому. Так вот прекращение жизни никому не зло, потому что оно не постыдно, раз не по нашему выбору и необщественного не содержит. А благо оно потому, что своевременно и приносит пользу целому, а целое его приносит. Вот богоносец же тот, кто несёт себя путями бога и уносится собственным умом на эти пути.
24. Держать под рукой тройственное. Применительно к тому, что делаешь: не наугад ли и не иначе ли, чем делала бы сама правда? А применительно к приходящему извне — что оно либо случайно, либо от промысла, и что нельзя ни на случайность сетовать, ни промысл обвинять. Второе вот что: каково все от семени до одушевления и от одушевления до того, как отдаст душу, и смешение из чего здесь и распад во что. Третье: если вознесясь на небо в высь глянешь на людское, увидишь, какая тут поворотливость, а вместе и то приметишь, какова заселенность воздуха и эфира; а ещё, что сколько бы раз ни поднялся, увидишь одно — кратковечное, единообразное. Чем ослеплены!
25. Выбрось признание — и спасен. А где тот, кто мешает выбрасывать?
26. Когда трудно переносишь что-нибудь, ты, значит, позабыл, что все происходит по природе целого и что погрешность — чужая, а ещё о том, что все происходящее всегда так происходило, будет происходить и повсюду происходит сейчас; о том, каково родство человека со всем человеческим родом — тут не кровь и не семя, а общность разума. И о том ещё позабыл ты, что разум каждого — бог, и проистек оттуда; о том, что ни у кого ничего нет собственного, но и ребёнок твой, и твоё тело, да и сама-то душа оттуда пришла; о том, что все признание; о том, что всякий жив только в настоящем и только его теряет.
27. Упорно показывать себе тех, кто сверх меры роптал на что-нибудь; тех, кто дошел до верха в великих успехах, несчастьях, ненависти или другой какой-нибудь судьбе. Затем посмотреть: теперь где все это? дым да зола, слова, а то и не слова. Пусть и всякое такое подумается, вроде как Фабий Катуллин в деревне, Лузий Луп в садах, Стертиний в Байях, и Тиберий на Капри, и Велий Руф и вообще всякое небезразличие из пустых мнений; и как недорого стоит вся эта напряженность, и насколько достойнее философа при данной вещественности являть себя просто справедливым, здравомысленным, следующим богу. Потому что нет хуже, чем ослепление, неослепительно ослепленное.
28. Любопытствующим: «где ты богов видел и откуда взял, что существуют они, чтобы так их почитать?» Ну, во-первых, и глазами можно их видеть. Кроме того, я и души своей не видал, а ведь чту же её. Так и с богами: в чем вновь и вновь испытываю силу их, чрез то постигаю, что они существуют, и вот благоговею.
29. Спасение жизни — всякую вещь рассматривать вполне, что она есть и что в ней вещественное, а что причинное. И от всей души поступать справедливо и правдиво говорить. Что остается, кроме как вкусить жизни человека, связующего одно благое деяние с другим так, чтобы и малейшего зазора между ними не оставалось?
30. Един свет солнца, хоть и загораживают его стены, горы, тысячи других вещей. Едино общее естество, хоть и перегорожено тысячами качественно различных тел. Едина душа, хоть и на тысячи разгорожена пород и особых черт. Едина разумная душа, хоть и кажется, что разделена. Так вот, одна часть упомянутого, как дыхание и предметы, бесчувственны и не расположены друг к другу, но даже и в них есть ум и тяготение к одному и тому же. А уж разумная тяга возникает особенно к единоплеменному, и установившись, не преграждается общестрастие.
31. Ну что ты ищешь: жить долее? или ощущать? устремляться? вырасти? и вновь перестать? разговаривать? раздумывать? Что тебе тут кажется достойным грусти, чтобы тосковать о нем? Если же порознь презирать все это легко, то напоследок подойди к тому, чтобы следовать разуму и богу. Но противоречит такому почитанию досада, что вот из-за смерти лишишься всего этого.
32. Какая доля беспредельной и зияющей вечности уделена судьбой каждому, раз так скоро она исчезает в вечности? А целого естества какая часть и какая от души в целом? От целой земли на каком клочке ты бродишь? Подумай обо всем этом и считай только то великим, чтобы поступать, как ведет тебя твоя природа, а что общая природа приносит, то сносить.
33. Как распоряжается собой ведущее? Ведь в этом все. А остальное, либо оно по твоему выбору, либо без выбора — мертвое, дым.
34. Презрение к смерти сильно подкрепляется тем, что и те, кто считает наслаждение благом, а боль злом, смерть все-таки презирали.
35. Кому своевременность — единственное благо, для кого равно, совершить ли больше деяний сообразно с прямым разумом или же меньше; кому безразлично, созерцать ли мир большее или меньшее время, тому не страшна и смерть.
36. Человек! Ты был гражданин этого великого града. Неужели небезразлично тебе, что не пять лет, раз сообразие с законом у всех равно? Что же тут страшного, если тебя высылает из города не деспот, не судья неправедный, но введшая тебя природа? Словно комедианта отзывает с подмостков занявшийся им претор. «Но я же сыграл не все пять частей, три только». — Превосходно; значит в твоей жизни всего три действия. Потому что свершения определяет тот, кто прежде был причиной соединения, а теперь распадения, и не в тебе причина как того, так и другого. Так уходи же кротко, ведь и тот, кто тебя отзывает, кроток.
