Собрание сочинений. Том 8 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Таково было положение в Вене. Вне Вены — реорганизованная австрийская армия, ободренная победами Радецкого в Италии, 60–70 тысяч человек, хорошо вооруженных и хорошо организованных и, какими бы недостатками ни отличалось их командование, все же имевших командиров. Внутри Вены — хаос, классовые противоречия, дезорганизация: национальная гвардия, часть которой решила вообще не сражаться, другая часть обнаруживала нерешительность, и лишь небольшая горсточка готова была действовать; пролетарская масса, сильная своей численностью, но лишенная вождей, не имевшая никакой политической подготовки, одинаково подверженная как панике, так и почти беспричинным взрывам ярости, жертва всякого ложного слуха, рвущаяся в бой, но безоружная, по крайней мере вначале, и лишь плохо вооруженная и кое-как организованная, когда ее, наконец, повели сражаться; беспомощный рейхстаг, который все еще вел диспуты о теоретических тонкостях, когда крыша над его головой была уже почти охвачена пламенем; руководящий Комитет — без воодушевления, без энергии. Все изменилось со времени мартовских и майских дней, когда в лагере контрреволюции царил полный хаос, а единственной существовавшей тогда организованной силой была та, которую создала революция. Едва ли еще оставалось место для сомнений, каков будет исход борьбы, а если и были сомнения, то их устранили события 30 и 31 октября и 1 ноября.
Лондон, март 1852 г.
XII
ШТУРМ ВЕНЫ. ПРЕДАТЕЛЬСТВО, СОВЕРШЕННОЕ ПО ОТНОШЕНИЮ К ВЕНЕ
Когда, наконец, армия Виндишгреца, сконцентрировавшись, начала наступление на Вену, силы, которые могли быть выставлены для обороны, оказались совершенно недостаточными для этой цели. Только некоторую часть национальной гвардии можно было послать в окопы. Правда, в конце концов была спешно организована пролетарская гвардия, но так как попытка использовать таким образом эту наиболее многочисленную, храбрую и энергичную часть населения была предпринята чересчур поздно, то она не могла в достаточной мере освоиться с употреблением оружия и с первыми начатками дисциплины, чтобы оказать успешное сопротивление. Таким образом, Академический легион численностью в 3–4 тысячи человек, хорошо обученный и до известной степени дисциплинированный, храбрый и полный энтузиазма, был с военной точки зрения единственной войсковой частью, способной успешно выполнять свою роль. Но что значил он вместе с небольшой надежной частью национальной гвардии и беспорядочной массой вооруженных пролетариев, что значил он по сравнению с гораздо более многочисленными регулярными войсками Виндишгреца, не говоря уже о разбойничьих ордах Елачича, которые в силу самих своих жизненных навыков были весьма полезны для такого рода военных действий, при которых приходилось брать дом за домом, переулок за переулком? И что другое, кроме нескольких старых, пришедших в негодность пушек, не имевших исправных лафетов и хорошей прислуги, могли противопоставить повстанцы многочисленной и прекрасно снабженной всем необходимым артиллерии, которой Виндишгрец дал такое бесцеремонное применение?
Чем ближе надвигалась опасность, тем более возрастало замешательство в Вене. Рейхстаг до последнего момента не решался призвать на помощь венгерскую армию Перцеля, стоявшую в нескольких милях от столицы. Комитет безопасности принимал противоречивые решения, в соответствии с приливом или, наоборот, спадом энергии, которые он, так же как и вооруженные народные массы, испытывал по мере того, как усиливался или ослабевал поток противоречивых слухов. Все соглашались лишь в одном пункте — уважении к собственности, доходившем до таких размеров, что приданных обстоятельствах это выглядело почти комически. Для окончательной выработки плана обороны сделано было очень мало. Бем, единственный человек, который мог бы спасти Вену, если ее в то время кто-нибудь вообще мог спасти, почти никому не известный иностранец, славянин-по происхождению, под бременем всеобщего недоверия отказался от этой задачи. Если бы он настаивал на своем, его могли бы линчевать как изменника. Командовавший силами повстанцев Мессенхаузер, обладавший большими данными как писатель-романист, чем как офицер даже низшего ранга, совершенно не годился для своей роли. И тем не менее народная партия по истечении восьми месяцев революционной борьбы не выдвинула из своей среды и не привлекла со стороны более способного военачальника, чем он. При таких обстоятельствах начался бой. Венцы, если принять во внимание их совершенно недостаточные средства обороны и полное отсутствие военной подготовки и организации, оказали в высшей степени геройское сопротивление. Во многих местах приказ, данный Бемом, когда он был командующим: «защищать позицию до последнего человека», был выполнен буквально. Но сила одолела. Императорская артиллерия сметала одну за другой баррикады на длинных и широких улицах, главных артериях пригородов, и уже к вечеру второго дня битвы хорваты овладели рядом домов, расположенных против вала Старого города. Слабая и беспорядочная атака венгерской армии окончилась полной неудачей. Еще не истек срок перемирия, во время которого некоторые части, находившиеся в Старом городе, сдались, другие колебались и распространяли смятение, а остатки Академического легиона готовили новые укрепления, как императорские войска произвели вторжение и, пользуясь всеобщим замешательством, взяли приступом Старый город.
Ближайшие последствия этой победы: зверства и казни на основании законов военного времени, неслыханные жестокости и гнусности, совершенные славянскими ордами, натравленными на Вену, — все это слишком известно и потому не нуждается здесь в подробном описании. Дальнейшие последствия — совершенно новый оборот, который получили германские дела в результате поражения, венской революции, — будут освещены ниже. Остается рассмотреть еще два пункта, связанные со штурмом Вены. У населения этого города было два союзника — венгры и немецкий народ. Где были они в этот час испытаний?
Мы видели, что венцы со всем великодушием только что освободившегося народа восстали за дело, которое, хотя, в конечном счете, и было их собственным делом, но в первую очередь и главным образом являлось делом венгров. Они предпочли принять на себя первый и самый сильный натиск австрийских войск, чем позволить им двинуться против Венгрии. И в то время как они с таким благородством выступили, чтобы поддержать своих союзников, венгры, успешно действуя против Елачича, отогнали его к Вене и своей победой усилили войска, предназначенные для нападения на этот город. При таких обстоятельствах несомненным долгом Венгрии было без промедления и со всеми наличными силами оказать помощь не заседавшему в Вене рейхстагу, не Комитету безопасности и не какому-либо другому венскому официальному органу, а венской революции. И если бы даже Венгрия забыла, что Вена дала первое сражение за Венгрию, то в интересах своей собственной безопасности она не должна была забывать, что Вена была единственным форпостом венгерской независимости и что после падения Вены ничто уже не могло бы задержать наступления императорских войск на Венгрию. Мы теперь очень хорошо знаем все, что венгры могли привести и приводили в оправдание своей бездеятельности во время блокады и штурма Вены: неудовлетворительное состояние их собственных боевых сил, отказ рейхстага и всех остальных официальных органов, находившихся в Вене, призвать их на помощь, необходимость оставаться на почве конституции и избегать осложнений с германской центральной властью. Что касается неудовлетворительного состояния венгерской армии, то дело обстоит так: в первые дни после революции в Вене и прибытия Елачича можно было вполне обойтись и без регулярных войск, так как австрийская регулярная армия далеко еще не была сконцентрирована; решительного и неуклонного развития успеха после первой победы над Елачичем, даже силами одного лишь народного ополчения, которое сражалось под Штульвейсенбургом, было бы вполне достаточно, чтобы установить связь с венцами и отсрочить на шесть месяцев всякую концентрацию австрийских войск. В войне, и особенно в революционной войне, быстрота действий, пока не достигнут какой-нибудь решительный успех, является основным- правилом; мы не колеблясь утверждаем, на основании чисто военных соображений, что Перцель не должен был останавливаться вплоть до соединения с венцами. Конечно, это было сопряжено с известным риском, но кто и когда выигрывал какое-либо сражение, ничем не рискуя при этом? И разве венское население — четыреста тысяч человек — ничем не рисковало, навлекая на себя боевые силы, предназначенные для покорения двенадцати миллионов венгров? Военная ошибка, заключавшаяся в том, что венгры занимали выжидательную позицию, пока не произошло соединение австрийских сил, а потом предприняли под Швехатом нерешительную демонстрацию, окончившуюся, как и следовало ожидать, бесславным поражением, — эта военная ошибка несомненно заключала в себе больше риска, чем смелое наступление на Вену против потрепанных банд Елачича.
