Григорий Сковорода - Табачников Исай Аронович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
В произведении «Алфавит, или Букварь мира» утверждается, что достичь счастья можно, если «отдаться в волю божию». Но не удовлетворенный этой теологической формой, Сковорода сам трактует ее следующим образом: «Сие-то значит: „жить по натуре“» (15, стр. 321). Тем самым «воля божия» низводилась к естественной природе человека, к его задаткам, его «сродни». В этом произведении он показывает, что одного самопознания для достижения счастья еще недостаточно (15, стр. 328). Необходимо, чтобы самопознание было сопряжено с добродетелью, а добродетель — это труд на пользу общества. Единство самопознания, истины и труда является источником всенародного счастья. Познание дает истину и раскрывает природу человека, а добродетель требует следования этой природе. Противопоставление себя природе — «исполинская дерзость». Здесь, поднимаясь на более высокую ступень, мыслитель развивает свое учение о роли труда в деятельности человека, в жизни общества и в достижении всенародного счастья.
Призывая к нравственной чистоте в борьбе за человеческое счастье, Сковорода был чужд ложному аскетизму и не требовал пренебрежения к «телесным» потребностям. Человек должен есть, пить, одеваться. «Одеть и питать тело… надобно и нелзя без сего. В сем состоит жизнь телесная, и никто о сем труде каятся не должен, а без сего попадет в тягчайшую горесть, в холод, голод, жажду и болезни» (15, стр. 243). Порок заключается не в заботе о «телесных» нуждах, а в пресыщении ими, в предании забвению нравственных нужд. Он призывал: «Естли украшаешь и одеваешь тело, не забывай и сердца» (15, стр. 243). Не лучше ли удовлетворяться самыми скромными «телесными» потребностями «и притом иметь сердце… одеждою веселия одетое, нежели носить златотканное платье» (15, стр. 243). Что пользы сидеть в роскоши, «естли сердце вверженое в самую крайнейшую тму»? (15, стр. 243).
Порок заключается не в заботе о «телесных» нуждах, а в пресыщении ими, в предании забвению нравственных нужд.
«Веселие сердца» достигается путем самопознания, но не того самопознания, которое было свойственно Наркиссу. Тщеславная самовлюбленность Наркисса — порок, ведущий человека к гибели. «Тщеславие, как трава на кровлях растущая, прежде исторжения сохнущая» (15, стр. 358), это пустоцвет, оно вскармливается не «естественной природой» человека, а непомерно и противоестественно раздутым самомнением, эгоистической самовлюбленностью. В противовес такого рода тщеславному самопознанию Сковорода теперь уже выдвигает требование познания собственной «сродности», «натуры», естественного призвания; он говорит о значении труда в жизни человека, в деятельности общества. Истинный источник счастья он видит теперь не столько в абстрактном начале «добра», сколько в труде. В указанном произведении мыслитель хотя и возвращается к своей теории самопознания, однако теперь обогащает ее и говорит уже о естественных склонностях человека к труду, о необходимости распознать и осознать, «к чему ты рожден», — лишь в этом случае ты «будеш для себе и для братии твоей полезным» (15, стр. 324).
Сковорода видел счастье человека и спасение всего общества от разъедающего его зла в выполнении каждым своей роли в общественной жизни сообразно со своими внутренними задатками: «…паши землю или носи оружие, отправляй купеческое дело или художество твое. Делай то, к чему рожден, будь справедливый и миролюбивый гражданин» (15, стр. 358). Счастье и прочное основание общественной жизни не столько в результатах труда, сколько в самом труде. Он сладок и животворен: «Не бойся: самый в делании твоем труд будет для тебе сладчайший, нежели… самые трудов твоих плоды. Сего ожидает от тебе отечество твое». Счастье человека — в труде, в выполнении долга перед отечеством. Все люди не могут заниматься одним делом. Счастье везде, оно в каждом человеке и в каждом промысле. «Ты к сему родился затем, что иные к иному; а они рождены к другому потому, что ты к сему» (15, стр. 348). Человек действительно свободен, если его деятельность соответствует призванию, «кто сыскал и повинулся, принявся за природное звание, тому легко все протчее нужное присовокупляется» (15, стр. 326), ибо «сладок труждающемуся труд, если он природный» (15, стр. 326).
Счастье в самом труде и «слаже сота труд» (15, стр. 327), «если и самая доходов убыль, нищета, хула, гонение — любви его угасить не может» (15, стр. 339). Погоня за материальной прибылью не дает «внутреннего увеселения». Напротив, алчность — источник всех зол. Отсюда вытекало одно из коренных требований мыслителя: «Берегись сребролюбия» (15, стр. 353). Вместе с тем философ не выступал и против необходимости получения материальных результатов труда: «Но кто может пектися о других ползе, презрев собственную? И если для себе зол, кому добр будет?» (15, стр. 337). Он требовал сохранения необходимой меры, разумной воздержанности и честных путей: «Если любит прибыль, ищи ее приличным путем. 1000 на то пред тобою благословенных ремесел» (15, стр. 359). Сковорода ненавидел «сребролюбцев», тунеядцев, пользующихся результатом чужого труда, которые «нагло», «безчестно», «низменно», «подло» и «бешенно» стяжают незаслуженную прибыль: «Сие-то есть жить в телесном изобилии, а лишиться душевнаго утешения» (15, стр. 348). Только «труд», «ремесло» являются благородным источником радости и счастья человека и общества; труд «царским чертогам не завидит» и доставляет радость даже тогда, когда человек трудится, «находясь при одном ржаном хлебе и воде» (15, стр. 339). Любого богатея гораздо «щасливее природный нищий» (15, стр. 351), довольствующийся результатами собственного труда, поэтому «добрым сердцам гаразда миляе и почтеннее природный и честный сапожник, нежели безприродный штатский советник» (15, стр. 329).
Труд, и только труд, является основой всей «машины» общественной жизни, «началом» и «венцом» радости человека и общества: «Труд есть живый и неусыпный всей машины ход потоль, поколь породит совершенное дело, соплетающее творцу своему венец радости» (15, стр. 323).
Но если, «сродность» свою презрев, «пойдет вслед своих прихотей и посторонних советников, не забудь проститься навек со всем утешением, хотя бы ты схоронился в роге изобилия, и, боясь умереть по телу, станет всеминутно терпеть душевную смерть» (15, стр. 350).
Отказаться от труда — это значит «отнять от души сродное делание», лишить сердце и разум жизни, это значит «щадить тело», но «убивать душу», предать себя «лютой смерти» (15, стр. 350). Люди, борющиеся со своей природой и идущие вразрез с нею, «самим себе суть убийцы». Но занятые делом вопреки своему призванию не могут полюбить такой труд: «Коликое мучение — трудиться в несродном деле?» Деятельность, противоречащая склонностям, — источник уныния и несчастий: «И сия-то есть вина тому, что во всяком звании находятся щасливые и нещасливые, спокойные и безпокойные, куражные и унылые» (15, стр. 337). Пренебрегающий склонностями, следующий за «слепой модой» уподобляется «глупомудрой мартышке» (15, стр. 350). Не бойся голода и холода, ненависти и гонения, клеветы и поругания за свой труд: «…всякий труд не только сносен, но и сладостен, если ты к нему рожден» (15, стр. 352); не бойся препятствий, встречающихся «в сродном труде», он обладает всепобеждающей силой, он все ломает на своем пути, он как «ключевой поток или пламень, быстрее рвется чрез препятствия» (15, стр. 352).
Внутренняя природа, «сродность» — это «господин в человеке» или «господь»: «Господь твой — сила твоя» (15, стр. 352). И в этом случае теологическая форма противоречила содержанию, которое вкладывал философ в это понятие, ибо речь шла не о какой-то сверхъестественной и потусторонней силе, а о «сродности», «склонности», природе человека.
Так, Сковорода прямо ставил вопрос о том, что труд является источником и залогом всенародного счастья, центром, в котором концентрируются и переплетаются личные интересы с народными нуждами.
Вот к чему в конечном счете была направлена теория «самопознания» выдающегося украинского гуманиста, поборника народного счастья. Он воспевал труд и видел в нем основу жизни общества и общественного благополучия в то время, когда господствующие классы рассматривали труд как «низменное» занятие «подлых» и «черни». В этом величие Сковороды, его демократизм, его органическая связь с народом.
