Статьи разных лет - Багатурия Георгий Александрович (книги бесплатно .TXT) 📗
«К критике гегелевской философии права. Введение» (конец 1843 – январь 1844 г.)
1) «Критика спекулятивной философии права погружается… в такие задачи, для разрешения которых имеется одно только средство – практика» (т. 1, стр. 422). Практика здесь же разъясняется как революция.
2) «Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами» (там же).
«Экономическо-философские рукописи 1844 года» (апрель – август).
3) «Мы видим, что разрешение теоретических противоположностей само оказывается возможным только практическим путем, только посредством практической энергии людей, и что поэтому их разрешение отнюдь не является задачей только познания, а представляет собой действительную жизненную задачу, которую философия не могла разрешить именно потому, что она видела в ней только теоретическую задачу» (Из ранних произведений, стр. 524).
4) «Разрешение теоретических загадок есть задача практики и опосредствуется практически… истинная практика является условием действительной и положительной теории» (там же, стр. 605).
5) «Для уничтожения идеи частной собственности вполне достаточно идеи коммунизма. Для уничтожения же частной собственности в реальной действительности требуется действительное коммунистическое действие. История принесет с собою это коммунистическое действие, и то движение, которое мы в мыслях уже познали как само себя снимающее, будет проделывать в действительности весьма трудный и длительный процесс» (там же, стр. 606).
Все три места находятся в третьей, наиболее поздней рукописи.
«Святое семейство» (сентябрь – ноябрь 1844 г.)
Важно отметить, что все приводимые здесь места из этой совместной работы Маркса и Энгельса принадлежат Марксу.
6) «По мнению критической критики все зло только в „мышлении“ рабочих. Правда, английские и французские рабочие образовали ассоциации, в которых предметом обмена мнениями между рабочими служат не только их непосредственные потребности как рабочих, но и их потребности как людей. Образованием этих ассоциаций рабочие обнаруживают весьма основательное и широкое понимание той „колоссальной“ и „неизмеримой“ силы, которая возникает из их сотрудничества. Но эти массовые коммунистические рабочие, занятые, например, в мастерских Манчестера и Лиона, не думают, что можно „чистым мышлением“, при помощи одних только рассуждений, избавиться от своих хозяев и от своего собственного практического унижения. Они очень болезненно ощущают различие между бытием и мышлением, между сознанием и жизнью. Они знают, что собственность, капитал, деньги, наемный труд и тому подобное представляют собой далеко не призраки воображения, а весьма практические, весьма конкретные продукты самоотчуждения рабочих и что поэтому они должны быть упразднены тоже практическим и конкретным образом для того, чтобы человек мог стать человеком не только в мышлении, в сознании, но и в массовом бытии, в жизни. Критическая же критика, напротив, учит рабочих, что они перестают быть в действительности наемным рабочими, лишь только они в мысли упраздняют мысль о наемном труде, лишь только они в мысли перестают считать себя наемными рабочими и, сообразно с этим сумасбродным воображением, уже не допускают, чтобы их оплачивали как отдельных лиц. Как абсолютные идеалисты, как эфирные существа, они, естественно, могут затем жить эфиром чистого мышления. Критическая критика учит их, что они упраздняют действительный капитал, когда преодолевают в мысли категорию капитала, что они действительно изменяются и превращаются в действительных людей, когда изменяют в своем сознании свое „абстрактное я“ и с презрением отвергают, как некритическую операцию, всякое действительное изменение своего действительного существования, действительных условий своего существования, т.е. своего действительного „я“. „Дух“, усматривающий в реальной действительности одни только категории, сводит, конечно, всякую человеческую деятельность и практику к диалектическому мыслительному процессу критической критики. Именно это обстоятельство отличает ее социализм от массовидного социализма и коммунизма» (т. 2, стр. 57 – 58).
7) «Так как… практические результаты самоотчуждения массы существуют в действительном мире внешним образом, то масса вынуждена бороться с ними также и внешним образом. Она отнюдь не может считать эти продукты своего самоотчуждения только идеальными фантасмагориями, простыми отчуждениями самосознания, и не может желать уничтожить материальное отчуждение при помощи чисто внутреннего спиритуалистического действия… Чтобы подняться, недостаточно сделать это в мысли, оставляя висеть над действительной, чувственной головой действительное, чувственное ярмо, которого не сбросишь с себя никакими идеями. А между тем абсолютная критика научилась из „феноменологии“ Гегеля, по крайней мере, одному искусству – превращать реальные, объективные, вне меня существующие цепи в исключительно идеальные, исключительно субъективные, исключительно во мне существующие цепи и поэтому все внешние, чувственные битвы превращать в битвы чистых идей» (там же, стр. 90).
8) «В „Феноменологии“ Гегеля оставляются незатронутыми материальные, чувственные, предметные основы различных отчужденных форм человеческого самосознания, и вся разрушительная работа имела своим результатом самую консервативную философию, потому что подобная точка зрения воображает, что она преодолела предметный, чувственно-действительный мир, коль скоро она превратила его в „мыслительную вещь“, в чистую определенность самосознания и теперь может ставшего эфирным противника растворить в „эфире чистого мышления“… Гегель ставит мир на голову и по этой причине и может преодолеть в голове все пределы, чтó, конечно, нисколько не мешает тому, что они продолжают существовать для дурной чувственности, для действительного человека… Мир… по-прежнему продолжает существовать, когда я упраздняю только его мысленное существование, его существование в качестве категории или точки зрения, другими словами: когда я видоизменяю свое собственное субъективное сознание, не изменяя предметной действительности действительно предметным образом, т.е. не изменяя своей собственной предметной действительности и предметной действительности других людей» (там же, стр. 209 – 211).
«Гегелевская конструкция феноменологии» (ноябрь 1844 г.)
9) «Твое уничтожение представляемого предмета, предмета как предмета сознания, отождествлено с действительным предметным уничтожением, с отличным от мышления чувственным действием, практикой, и реальной деятельностью. (Следует еще развить.)» («Немецкая идеология». М., 1956, стр. 570). Хронологически это высказывание, очевидно, предшествует предыдущему.
«Тезисы о Фейербахе» (апрель 1845 г.)
10) Из тезиса 1: «Он (Фейербах) не понимает поэтому значения „революционной“, „практически-критической“ деятельности». Отсюда следует, что чисто теоретически-критическую деятельность Маркс рассматривает как противоположность революционной практической деятельности.
11) Из тезиса 4: «Следовательно, последняя (земная основа религиозного мира) должна не только быть в самой себе понята (verstanden) в своем противоречии, но и практически революционизирована. Следовательно, после того, как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть теоретически и практически уничтожена». Отсюда следует, что Маркс не противопоставляет теории – практике, что в одиннадцатом тезисе он противопоставляет понимание – интерпретации, практическую философию – созерцательной, философию, задачей которой является понимание мира с целью изменить его, – философии, задачей которой является интерпретация мира с целью примирения с ним.
