Наука логики - Дебольский Г. Н (книги без регистрации txt) 📗
Определенность, которая была результатом, сама есть, как было отмечено, новое начало благодаря форме простоты, в которую она свелась; так как это начало отличается от своего предыдущего именно этой определенностью, то познание движется от содержания к содержанию. Это движение вперед определяет себя прежде всего таким образом, что оно начинает с простых определенностей и что следующие за ними определенности становятся все богаче и конкретнее. Ибо результат содержит свое начало, и движение этого начала обогатило его новой определенностью. Всеобщее составляет основу; поэтому движение вперед не следует принимать за процесс, протекающий от чего-то иного к чему-то иному. В абсолютном методе понятие сохраняется в своем инобытии, всеобщее в своем обособлении, в суждении и реальности; на каждой ступени дальнейшего определения всеобщее возвышает всю массу своего предыдущего содержания и не только ничего не теряет от своего диалектического движения вперед, не только ничего не оставляет позади себя, но несет с собой все приобретенное и обогащается и сгущается внутри себя.
Это расширение (Erweiterung) [всеобщего] можно рассматривать как момент содержания, а внутри целого - как первую посылку; всеобщее сообщено богатству содержания, непосредственно сохранено в нем. Но отношение имеет и вторую, отрицательную, или диалектическую, сторону. Процесс обогащения [всеобщего] совершается в соответствии с необходимостью понятия, держится понятием, и каждое определение есть рефлексия-в-себя. Каждая новая ступень выхождения вовне себя, т. е. дальнейшего определения, есть также и некоторое углубление-в-себя, и большее расширение есть равным образом большая интенсивность. Самое богатое есть поэтому самое конкретное и самое субъективное, и то, чтб возвращает себя в простейшую глубину, есть самое мощное и самое объемлющее. Самое высшее, самое заостренное - это чистая личность, которая единственно лишь через абсолюную диалектику, составляющую ее природу, точно так же все охватывает и держит внутри себя, потому что она делает себя тем, чтб всего свободнее, - простотой, которая есть первая непосредственность и всеобщность.
Именно таким образом каждый шаг вперед в процессе дальнейшего определения, удаляясь от неопределенного начала, есть также возвратное приближение к началу, стало быть, то, чтб на первый взгляд могло казаться разным, - идущее вспять обоснование начала и идущее вперед дальнейшее его определение, - сливается и есть одно и то же. Но метод, образующий, таким образом, некоторый круг, не может в своем временнбм развитии предустановить, что начало уже как таковое есть нечто выведенное; для начала в его непосредственности достаточно того, что оно простая всеобщность. Поскольку оно таково, оно имеет свое исчерпывающее условие, и нет нужды извиняться по поводу того, что это начало можно будто бы принимать лишь на время и гипотетически s1. Какие бы возражения ни приводили против него, - например, что человеческое познание ограничено или что, прежде чем приступить к делу, требуется критически исследовать орудие познания, - эти возражения сами суть предпосылки, которые как конкретные определения требуют, чтобы они были опосредствованы и обоснованы. Так как они тем самым формально не имеют никакого преимущества перед способом действия, когда начинают с самой сути, против чего они выступают, а наоборот, ввиду [своего] более конкретного содержания нуждаются в выведении, то их следует признать только пустыми притязаниями, будто их надо принимать во внимание более чем нечто иное. Содержание их неистинно, так как они превращают в нечто непреложное и абсолютное то, что известно как конечное и неистинное, а именно ограниченное познание, определенное как
форма и орудие по отношению к своему содержанию; само это неистинное познание есть также форма, идущее вспять обоснование. - Метод истины также знает начало как нечто несовершенное, потому что оно начало, но в то же время он знает это несовершенное вообще как нечто необходимое, потому что истина есть лишь приход-к-самому-себе через отрицательность непосредственности. Нетерпеливое желание лишь выйти за пределы определенного (как бы это определенное ни называлось --началом, объектом, конечным, и в какой бы форме оно вообще ни принималось) и оказаться непосредственно в абсолютном не имеет как познание ничего перед собой, кроме пустой отрицательности, абстрактной бесконечности; иначе говоря, оно имеет перед собой нечто мнимо (gemeintes) абсолютное, мнимое потому, что оно не положено, не постигнуто; постигнуть его можно лишь через опосредствованно, присущее процессу познания; всеобщее и непосредственное есть момент этого опосредствования, сама же истина заключается лишь в расширяющемся движении этого опосредствования и в [его ] конце. - Для [удовлетворения ] субъективной потребности тех, кто незнаком [с делом] и нетерпелив, можно, конечно, предпослать для рефлексии некоторый обзор целого с помощью членения, которое на манер конечного познания, начиная с всеобщего, указывает особенное как имеющееся налицо и как нечто ожидаемое в науке. Однако такой обзор дает только образ (Bild) представления; ибо истинный переход от всеобщего к особенному и к в себе и для себя определенному целому, в котором само это первое всеобщее есть по своему истинному определению в свою очередь момент, чужд указанному способу членения и есть исключительно лишь опосредствование самой науки.
В силу указанной выше природы метода наука представляется замкнутым в себя кругом, в начало которого - в простое основание - вплетается путем опосредствования [его ] конец; причем круг этот есть круг кругов, ибо каждый отдельный член, как одухотворенный методом, есть рефлексия-в-себя, которая, возвращаясь в начало, в то же время есть начало нового члена. Звенья этой цепи суть отдельные науки, из коих каждая имет некое "До" (Vor) и некое "После" (Nach), или, говоря точнее, имеет лишь "До", и в самом своем заключении показывает свое "После".
Таким образом и логика возвратилась в абсолютной идее к тому простому единству, которое есть ее начало; чистая непосредственность бытия, в котором всякое определение представляется сначала стертым или опущенным путем абстракции, есть идея, вернувшаяся путем опосредствования, а именно путем снятия опосредствования, к своему соответствующему равенству с собой. Метод есть чистое понятие, относящееся лишь к самому себе; поэтому он простое соотношение с собой, которое есть бытие. Но теперь это и наполненное бытие, постигающее себя понятие, бытие как конкретная и равным образом совершенно интенсивная тотальность. - Об этой идее следует в заключение сказать еще лишь то, что в ней, во-первых, наука логики постигла свое собственное понятие. В бытии, начало ее содержания, ее понятие представляется внешним ему знанием в субъектвиной рефлексии. В идее же абсолютного познания понятие стало ее собственным содержанием. Она сама чистое понятие, которое имеет своим предметом себя и которое, проходя в качестве предмета тотальность своих определений, развертывает себя в целое своей реальности, в систему науки и кончает тем, что охватывает это постижение самого себя и тем самым снимает свое значение (Stellung) как содержание и предмет и познает понятие науки. - Во-вторых, эта идея есть еще логическая идея, она заключена в чистую мысль, есть еще наука лишь божественного понятия. Правда, систематическая разработка сама есть реализация, но реализация, не выходящая за пределы этой же сферы. Так как чистая идея познания тем самым заключена в субъективность, то она есть побуждение снять эту субъективность, и чистая истина как последний результат становится также началом другой сферы и [другой] науки. Этот переход требуется здесь еще только наметить.
А именно, полагая себя как абсолютное единство чистого понятия и его реальности и тем самым сосредоточивая себя в непосредственность бытия, идея как тотальность в этой форме есть природа. - Но это определение не есть нечто становящееся (Gewordensein) и совершающее переход - в отличие от субъективного понятия, которое, согласно сказанному выше, в своей тотальности становится объективностью, и в отличие от субъективной цели, которая становится жизнью. Чистая идея, в которой определенность или реальность понятия сама возведена в понятие, есть скорее абсолютное освобождение, для которого больше нет никакого непосредственного определения, которое не было бы также положенным и понятием; в этой свободе не совершается поэтому никакого перехода; простое бытие, к которому определяет себя идея, остается для нее совершенно прозрачным и есть понятие, остающееся в своем определении при самом себе. Переход, стало быть, следует здесь понимать скорее так, что идея сама себя свободно отпускает, абсолютно уверенная в себе и покоящаяся внутри себя. В силу этой свободы форма ее определенности точно так же совершенно свободна, - есть абсолютно для себя без субъективности сущая внешность пространства и времени. - Поскольку эта внешняя проявленность существует только сообразно абстрактной непосредственности бытия и постигается сознанием, она выступает как чистая объективность и внешняя жизнь; но в лоне идеи она остается в себе и для себя тотальностью понятия, и наука остается в сфере отношения божественного познания к природе. Однако это ближайшее решение чистой идеи определить себя как внешнюю идею тем самым полагает себе лишь опосредствование, из которого понятие возвышается как свободное существование, возвратившееся в себя из внешности, окончательно освобождает себя в науке о духе и обретает высшее понятие самого себя в науке логики как чистом понятии, понимающем само себя.
