Об Общественном договоре, или Принципы политического Права - Руссо Жан-Жак (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Глава XIII (147) ПРОДОЛЖЕНИЕ
Недостаточно, чтобы народ в собраньи единожды утвердил устройство Государства, одобрив свод законов; недостаточно, чтобы он установил постоянный образ Правления или предуказал раз навсегда порядок избрания магистратов. Кроме чрезвычайных собраний, созыва которых могут потребовать непредвиденные случаи, надо, чтобы были собрания регулярные, периодические, созыв которых ничто не могло бы ни отменить, ни отсрочить, так, чтобы в назначенный день народ на законном основании созывался в силу Закона, без того, чтобы для этого необходима была еще какая-нибудь процедура созыва.
Но, за исключением этих собраний, правомерных уже по одному тому, что они созываются в установленный Законом срок, всякое собрание народа, которое не будет созвано магистратами, для того поставленными, и сообразно с предписанными формами, должно считаться незаконным и все там содеянное не имеющим силы, потому что даже само приказание собираться должно исходить от Закона.
Что до более или менее частой повторяемости законных собраний, то сие зависит от стольких различных соображений, что здесь невозможно преподать точные правила. Можно, в общем, сказать только одно, что чем больше силы у Правительства, тем чаще должен являть себя суверен.
Это, скажут мне, может быть хорошо для одного города; но что делать, когда их в Государстве несколько? Разделить ли верховную власть? Или же должно сконцентрировать ее в одном только городе, а все остальные подчинить ему?
Я отвечу, что не следует делать ни того, ни другого. Во-первых, верховная власть неделима и едина, и ее нельзя разделить, не уничтожив. Во-вторых, никакой город, также как и никакой народ, не может быть на законном основании подчинен другому, потому что сущность Политического организма состоит в согласовании повиновения и свободы и потому, что слова эти - подданный и суверен указывают на такие же взаимоотношения, смысл которых соединяется в одном слове - гражданин.
Я отвечу еще, что это всегда зло - объединять несколько городов в одну Общину гражданскую - и что, желая совершить такое объединение, не должно льстить себя надеждою, что удастся избежать естественно связанных с этим затруднений. Вовсе не следует ссылаться на злоупотребления в больших Государствах тому, кто считает, что Государства должны обладать малыми размерами. Но как наделить малые Государства силой достаточной, чтобы противостоять большим? Как некогда древнегреческие города противостояли великому царю (148), и как в более близкое к нам время Голландия и Швейцария противостояли австрийскому дому (149).
Все же, если невозможно свести размеры Государства до наилучшей для него величины, то остается еще одно средство: не допускать, чтобы оно имело столицу; сделать так, чтобы Правительство имело местопребывание попеременно в каждом городе и собирать там поочередно Штаты страны.
Заселите равномерно территорию, распространите на нее всю одни и те же права, создайте в ней повсюду изобилие и оживление, - именно таким образом Государство сделается сразу и наиболее сильным и лучше всего управляемым. Помните, что стены городов возводятся из обломков домов деревень. При виде каждого дворца, возводимого в столице, я словно вижу, как разоряют целый край.
Глава XIV ПРОДОЛЖЕНИЕ
Как только весь народ на законном основании собрался в качестве суверена, всякая юрисдикция Правительства прерывается, исполнительная власть временно отрешается, и личность последнего гражданина становится столь же священной и неприкосновенной, как личность первого магистрата, ибо там, где находится представляемый, нет более представителей. Большая часть волнений, поднимавшихся в Риме в Комициях (150), происходила от незнания этого правила или от пренебрежения им. Консулы были тогда лишь первоприсутствующими народа. Трибуны - простыми ораторами*, Сенат - вообще ничем.
_____
* Приблизительно в том смысле, какой придают этому слову в английском Парламенте. Сходство этих должностей привело бы к столкновению Консулов и Трибунов, хотя бы и была приостановлена всякая юрисдикция.
Эти промежутки времени, когда исполнительная власть временно отрешена и государь признает или должен признать того, кто в действительности его выше, всегда были для него опасны; и эти собрания народа - защита Политического организма и узда для Правительства во все времена вселяли ужас в сердца правителей; поэтому они, чтобы отвратить граждан от таких собраний, никогда не жалеют стараний, чинят препятствия и затруднения, раздают посулы. Если же граждане скупы, трусливы, малодушны, больше привязаны к покою, чем к свободе, то они недолго могут устоять против все возрастающих усилий Правительства. Вот каким образом, когда противодействующая сила беспрестанно возрастает, власть суверена в конце концов исчезает и большинство Общин слабеют и преждевременно гибнут.
Но между властью суверена и самовластным Правительством иногда встает посредствующая власть, о которой надо сказать отдельно.
Глава XV О ДЕПУТАТАХ ИЛИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯХ
Как только служение обществу перестает быть главным делом граждан и они предпочитают служить ему своими кошельками, а не самолично, - Государство уже близко к разрушению. Нужно идти в бой? - они нанимают войска, а сами остаются дома. Нужно идти в Совет? - они избирают Депутатов и остаются дома. Наконец, так как граждан одолевает лень и у них в избытке деньги, то у них, в конце концов, появляются солдаты, чтобы служить отечеству, и представители, чтобы его продавать.
Хлопоты, связанные с торговлей и ремеслами, алчность в погоне за наживою, изнеженность и любовь к удобствам - вот что приводит к замене личного служения денежными взносами. Уступают часть своей прибыли, чтобы легче было ее потом увеличивать. Давайте деньги - и скоро на вас будут цепи. Слово финансы - это слово рабов, оно неизвестно в гражданской общине. В стране, действительно свободной, граждане все делают своими руками - и ничего - при помощи денег; они не только не платят, чтобы освободиться от своих обязанностей, но они платили бы зато, чтобы исполнять их самим. Я весьма далек от общепринятых представлений; я полагаю, что натуральные повинности менее противны свободе, чем денежные подати.
Чем лучше устроено Государство, тем больше в умах граждан заботы общественные дают ему перевес над заботами личными. Там даже гораздо меньше личных забот, ибо, поскольку сумма общего блага составляет более значительную часть блага каждого индивидуума, то последнему приходится меньше добиваться его путем собственных усилий. В хорошо управляемой Гражданской общине каждый летит на собрания; при дурном Правлении никому не хочется и шагу сделать, чтобы туда отправиться, так как никого не интересует то, что там делается, ибо заранее известно, что общая воля в них не возобладает, и еще потому, наконец, что домашние заботы поглощают все. Хорошие законы побуждают создавать еще лучшие, дурные - влекут за собою еще худшие. Как только кто-либо говорит о делах Государства: "что мне до этого?", следует считать, что Государство погибло.
Охлаждение любви к отечеству, непрерывное действие частных интересов, огромность Государств, завоевания, злоупотребление Властью натолкнули на мысль о Депутатах или Представителях народа в собраниях нации. Это то, что в некоторых странах смеют называть Третьим сословием. Таким образом, частные интересы двух сословий поставлены на первое и второе места; интересы всего общества лишь на третьем.
Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по которой он не может быть отчуждаем. Он заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля, среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народ считает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во время выборов членов Парламента: как только они избраны - он раб, он ничто. Судя по тому применению, которое он дает своей свободе в краткие мгновенья обладания ею, он вполне заслуживает того, чтобы он ее лишился.
