Мирза-Фатали Ахундов - Мамедов Шейдабек Фараджиевич (книги онлайн полные TXT) 📗
Однако в силу ряда исторических причин (прежде всего экономической и политической отсталости тогдашнего Азербайджана) Ахундов не смог правильно обосновать и развить дальше свои революционные идеи. Он не смог подняться до уровня русских революционных демократов, прямо призывавших к революции. Но он был горячим защитником интересов трудящихся, подлинным демократом, сторонником коренных общественных преобразований.
Несмотря на ограниченность социально-политических взглядов Ахундова, критика им феодально-крепостнических отношений и деспотизма, идея о насильственном свержении существующего строя явились замечательным вкладом в развитие общественной мысли Азербайджана XIX века.
5. Борьба за реформу арабского алфавита
Важнейшей составной частью просветительской программы Ахундова явилась борьба за реформу арабского алфавита. Борьба Ахундова за коренное изменение арабской письменности была неразрывно связана с его основной идеей о решающей роли науки и просвещения в жизни народов. Видя отсталость Востока, Ахундов пытался наметить практический путь ликвидации этой отсталости и приобщения народов восточных стран к европейской цивилизации. Как мы уже видели, решающей причиной прогресса и цивилизации азербайджанский мыслитель считал науку и просвещение. Следовательно, для того чтобы ликвидировать экономическую, политическую и культурную отсталость Востока, необходимо развивать науку. Но как развивать науку в странах Востока, если абсолютное большинство их населения неграмотно? Нельзя добиться успехов в науках, если не хватает элементарной грамотности. «Грамотность среди нашего народа ничтожна, можно сказать, что ее почти нет». «Что же касается женщин, то тут царит сплошная неграмотность» (4, 296).
В письме к Гасанбеку Зардаби от 1 января 1877 г. Ахундов, касаясь причин неразвитости наук среди народов Востока, писал: «Почему они чужды науке?» Потому, что «вся Аравия сплошная неграмотность… Вся Анатолия сплошная неграмотность. Весь Иран поражен неграмотностью. Лишь в Стамбуле, Тегеране и Тавризе можно найти пять-шесть грамотных, умеющих читать и писать» (там же, 300). Пока народ неграмотен, нельзя думать о развитии науки. «Разве могут из среды неграмотных появиться ученые и философы, которые помогли бы народу идти по пути прогресса? Там, где хозяином положения является неграмотность, страна не может быть благоустроенной, в стране не может быть твердых и справедливых порядков» (5, 286).
Стало быть, необходимо прежде всего ликвидировать неграмотность. Но выполнения этой задачи невозможно добиться при существующем алфавите, при помощи арабской письменности. Следовательно, чтобы ликвидировать неграмотность, надо начать с реформы письменности, т. е. заменить арабский алфавит новым.
Цель борьбы за реформу арабского алфавита Ахундов определил следующим образом:
«Если я стремлюсь заменить старый исламский алфавит новым, то я преследую лишь одну цель: я хочу проложить народу путь к воспитанию, науке, процветанию, цивилизации. Я хочу, чтобы народы, исповедующие ислам, будь это горожане или сельчане, кочевники или оседлые жители, словом, чтобы все, как мужчины, так и женщины, стали… грамотными и нашли возможность стать цивилизованными. Они должны, овладев техникой и науками, вступить на путь прогресса. Мы должны стараться, чтобы наш народ в области культуры и знаний не отставал бы от европейцев, а чтобы достичь всего этого, нам надо избавиться от арабского алфавита и придумать легкий алфавит» (там же, 327).
Такова практическая программа азербайджанского просветителя, при помощи которой он считал возможным ликвидировать вековую отсталость мусульманских стран и приобщить их народы к европейской цивилизации. Как видно из приведенного отрывка, главным средством осуществления этой программы, основным ее стержнем является идея замены арабского алфавита.
Какое огромное значение придавал Ахундов замене арабского алфавита новым, можно видеть и из следующих слов: «Телеграф необходим, но изменение старого письма еще важней. Создание законов в государстве необходимо, но изменение старого письма еще более необходимо, потому что основой основ всех мероприятий является наука, а она не будет нам доступна, пока мы не расстанемся со старым, неуклюжим алфавитом. Если мы не можем, или скорее не в состоянии воспользоваться плодами науки, то в этом повинен только и только алфавит» (там же, 357).
Говоря об органических пороках арабского алфавита и о его вредных последствиях, Ахундов указывал, что арабский алфавит крайне труден для усвоения, особенно представителям простого народа, что многие, взявшись за учение, часто бросают его, убедившись в его трудности, которая может быть преодолена только долголетним упражнением и при больших средствах. Арабский алфавит, по мнению Ахундова, крайне затрудняет приобщение мусульманских народов к культурным и техническим достижениям других народов, так как арабским шрифтом невозможно написать большинство научно-технических терминов.
Трудности, связанные с усвоением арабского алфавита, Ахундов считал одной из основных причин крайне медленного развития наук в странах Востока. И наоборот, успехи западных стран в области науки и культуры Ахундов объясняет простотой и доступностью европейского алфавита. «Зерно цивилизации, — писал он, — впервые было брошено на мусульманский Восток, но из-за трудности алфавита оно не распространилось в исламском мире. Легкость европейской письменности явилась одной из главных причин развития науки и культуры в Европе» (24, № 131). На трудности арабского алфавита в свое время в полушутливой форме указывал и Ф. Энгельс: «Если бы не этот проклятый арабский алфавит, — писал он, — в котором то и дело по шести букв подряд выглядят одинаково и в котором нет гласных, то я бы взялся изучить его грамматику в течение 48 часов» (1, 28, 223).
Говоря о трудностях усвоения арабского алфавита, Ахундов писал, что лучшие годы молодежи уходят на изучение грамоты, в результате не остается времени для изучения наук. «Для полного изучения арабского языка мы затрачиваем двадцать лет» (5, 369) [8].
Ахундов понимал всю сложность замены арабского алфавита. На этом алфавите был написан Коран, с ним связана вся история культуры народов Ближнего Востока, в том числе и Азербайджана. Борьба Ахундова за реформу алфавита не только разрушала старые, закосневшие, консервативные взгляды, но она означала открытое выступление против алфавита, на котором написана священная книга. Поэтому малейшая попытка преобразовать алфавит или заменить его другим не могла не возбудить самого резкого сопротивления господствующих феодальных классов и мусульманского духовенства.
Ахундов потратил много энергии и труда, чтобы доказать необходимость нового алфавита. Он пишет брошюру, в которой подвергает критике недостатки старого алфавита и предлагает свой проект его реформы. В 1857 г. Ахундов обратился к царскому правительству с просьбой о разрешении отправить свой проект в Иран. «Неполнота мусульманской азбуки многим ориенталистам известна, — пишет Ахундов в докладной записке от 23 сентября 1857 г. — Она, можно сказать, разбирается почти иероглифически… Новая азбука до того проста, что мусульманская грамота, требующая годы для своего изучения, может быть изучаема с помощью этой азбуки в один месяц» (там же, 343).
Правительство Ирана, как и следовало ожидать, не приняло предложение Ахундова. В том же году он обращается к правительству Турции, но опять безрезультатно. В 1863 г. Ахундов специально выехал в Стамбул, для того чтобы принять личное участие в обсуждении своего проекта в Турецкой академии наук. Однако Академия наук Турции, несмотря на формальное признание преимуществ проекта Ахундова, фактически отвергла его, мотивируя тем, что замена арабского алфавита новым якобы противоречит указаниям шариата.
Объясняя истинную причину отказа правящих кругов Турции от принятия нового алфавита, Ахундов писал в письме к Мирзе Мелкум-хану от 8 марта 1872 г.: «Я совершенно отказался от оттоманцев и не возлагаю больше надежды на них. Я их не обвиняю. Они очень хорошо угадали, что с применением нового алфавита и распространением наук их деспотический режим и вера их окажутся в опасности… Ясно, что после введения нового алфавита и распространения наук среди населения деспотизм, фанатизм и суеверие (Superstition) будут развеяны в прах. Дело, которое мы начали, лишь на пользу народу. Если мы достигнем успеха, народ будет счастлив и обретет от этого благо. Но ведь не впрок оттоманским визирям, не в их пользу. Мы хотим блага масс, а они думают лишь о собственном благополучии. Если наша мечта претворится в жизнь, будет превосходно. Вместо деспотического управления в стране установится справедливый режим…» (5, 317).
