Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней - Гусейнов Абдусалам (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗

На пути умерщвления плоти смерть предшествует просветлению. Эту крайность Будда отверг, как раньше он отверг наслаждение и роскошь царской жизни. Убедившись, что аскетизм также является заблуждением, как и гедонизм (хотя и другого рода), он покинул свое лесное убежище. Вскоре после этого однажды ночью, когда он сидел под смоковницей (это произошло в местечке Гая, расположенном в Урувеле, которое с тех пор именуется городом Буддха Гая), ему открылась истина, которую он выразил словами:

Он пришел к выводу, что спасение достигается через освобождение от желаний. Так тридцатипятилетний принц Сиддхартха Гаутама, мудрец из племени Шакья, стал Буддой. Он достиг того желанного состояния, когда кончаются всякие желания, вырвался из круговорота жизни и смерти, обрел бессмертие. В буддийской традиции к нему прилагают характеристики, призванные подчеркнуть его единственность и употребляющиеся часто вместо его имени: «бхагават» (благословенный, блаженный); «татхагата» («так ушедший»); «сугата» (в добре ушедший) и др.

После просветления Будда семь дней подряд сидел под смоковницей с поджатыми под себя ногами, наслаждаясь обретенным блаженством; в целом он четыре недели (по другим сведениям, три месяца) пребывал в созерцательном самоуглублении. Преодолев некоторые сомнения, о которых скажем чуть позже, он решил поведать людям об обретенном им всеведении, запустить колесо Дхармы (учения). Первыми его слушателями и учениками стали пять наблюдавших его последний аскетический опыт монахов, которых он специально искал и нашел в парке близ Бенареса. Первая его проповедь, получившая название Бенаресской, стала и самой знаменитой — в ней излагаются первоосновы учения. Вокруг него сложилась община, которая быстро достигла численности 60 человек. Будда решил охватить учением как можно более широкий круг людей и разослал с этой целью своих учеников в разные стороны с наказом, чтобы они дважды не шли по одной и той же дороге. Сам он возвратился в Урувелу — место, где он обрел истину, — и обратил в свою веру тысячу человек; перед ними на горе Гаяширша он произнес вторую проповедь.

В рамках буддийского учения и практики никаких различий между людьми разных сословий не проводилось. Учитывались только индивидуальные различия, выраженные в готовности и способности к духовному самосовершенствованию. Как пишет отечественная исследовательница В.Г. Лысенко, «буддизм первым в истории человечества обратился к человеку как к индивиду, личности, а не члену определенной социальной религиозной или этнической группы, клана, сословия и т. п.» [15], что, по её мнению позволяет рассматривать его в качестве мировой религии и роднит с возникшими позже христианством и исламом. Многие исследователи особенность буддизма видят в том, что в нем нет идеи личности. И в самом деле, если говорить о личности как эмпирически-индивидуализированном существовании, то буддизм нацелен на преодоление этого состояния. Если говорить о личности как о метафизическом ядре индивида, то в буддизме она предстает как такая глубина, до которой индивид стремится добраться упорно и безуспешно — она оказывается невыразимым состоянием, лишенным какой-либо индивидуальности. В любом случае приходится признать, что буддизм не знает идеи личности в ее новоевропейском (даже более широко, христианском) смысле). И тем не менее, суждение В.Г.Лысенко, по крайней мере, верно в одном отношении. Учение Будды прорывало кастовоограниченный горизонт индийского мышления, что, возможно, и стало решающей причиной, по которой оно не закрепилось на индийской почве). Оно признает в человеке некое начало, существующее поверх всех эмпирических нагруженностей и различий и открывающее ему возможность спасения. Ведь Будда имеет не просто истину мира, а такую истину мира, которая указывает путь спасения, избавления человека от страданий, болезней, старости, смерти. Он несет с собой, выражаясь словами К. Ясперса, опыт истины в угасании самости.

Среди последователей Будды было, разумеется, и много (даже удивительно много) представителей высших сословий. Он пользовался поддержкой правителей и богатых людей в своей проповеднической деятельности и организации общинной жизни. Все это говорит о том, что учение не имело акцентированной социальной направленности, оно задавало совершенно новую — сугубо духовную — программу человеческой деятельности и новую — религиозно-нравственную — основу единения людей. К нему примкнули также многие из родственников — сын, сводный брат, мачеха, которую он принял после долгих колебаний, ибо тем самым он открывал для женщин дверь к монашеской жизни. Будда считал, что из-за включения в общину женщин он вдвое уменьшил шансы на спасение. Его единомышленниками стали и два его двоюродных брата, из которых один — Ананда — стал ближайшим помощником, тенью Будды на протяжении последних 25 лет его жизни, а другой — Девадатта — его злым гением, трижды покушавшимся на жизнь Будды, расколовший буддийскую общину.

Вся жизнь принца Гаутамы после того, как он стал Буддой, была посвящена проповеди учения и организации общинно-монашеской жизни. Он ходил по стране, чтобы нести слово и обретать новых последователей, прерывая свое странничество лишь на четырехмесячный период дождей, когда дороги становятся труднопроходимыми и, кроме того, невозможно путешествовать, не наступая на всякую обильную в это время живность. День Будды складывался очень просто, как и у всякого монаха: утро посвящалось духовным упражнениям, день — сбору подаяний на обед (Будда принимал приглашения к обеду от любого человека — и от князей, и от бедняков, если же такого приглашения не было, то он ходил по домам со своей специально для этого предназначенной чашей, молча и покорно ожидая, пока кто-нибудь не наполнит ее едой) и полуденному отдыху, вечер до глубокой ночи — поучениям.

Будда учительствовал сорок четыре года. О первых двадцати годах существует предание, о последних двадцати четырех годах ничего не известно, за исключением нескольких предсмертных месяцев. Он смертельно заболел, отведав жирной свинины (по другой версии: блюдо из грибов) в доме кузнеца по имени Чунда. Будде было тогда 80 лет. Его последними словами были: «Жизнь подвержена старению, прилежно трудитесь для спасения» [16].

Относительно конца проповеднической деятельности Будды, как и ее начала, существуют легенды, призванные восполнить логические разрывы в их объяснении. Когда Будда обрел всеведение, он первоначально, в первые недели созерцательных раздумий, «был склонен к бездеятельности, а не к проповеди учения» [17]. Такое решение следовало бы признать естественным, по крайней мере, логически обоснованным, поскольку человеку, приобщившемуся к вечности, нет никакой нужды заниматься мирскими делами, даже если это дело состоит в том, чтобы помочь спасению людей. Кроме того, Будда исходил из мысли, что учение, которое далось ему с таким трудом и доступное только мудрым, останется людям непонятным. Ненужная ему самому, ненужная (недоступная) другим, проповедническая деятельность станет совсем напрасной. А напрасные дела, лишенные прагматического эффекта, — не для того, кто ищет спасения, не для буддиста. Однако считается, что начать проповедь Будду попросил Брахма — высшее божество индусов, аргументировав это тем, что не все люди являются пропащими («покрытыми густым слоем пыли»), среди них есть те, чей ум «слегка запорошен пылью», и им для спасения нужно учение. Будда внял просьбе Брахмы и увидел, что подобно тому, как среди рожденных и выросших в воде лотосов, один не поднимается над водой, другие стоят вровень с поверхностью воды, а другие поднимаются над водой, так и люди охвачены враждой и страстью в разной степени. Среди них можно найти тех, кто открыт для истины, поэтому для своей первой проповеди Будда нагнал пять отшельников, которые были свидетелями его неудавшейся попытки обрести просветления через аскетическое самоистязание и которое сами искали просветления (они и стали его первыми учениками). В вопросе о том, кому проповедовать учение, а кому нет, Будда исходил из замечательного принципа — проповедовать тем, кто хочет услышать проповедь, отвечать тем, кто спрашивает. Как врач лечит тех, кто приходит к нему со своими болезнями, так учитель наставляет тех, кто ищет его наставлений. Смысл рассказа о том, как Будда решился стать учителем, запустить колесо драхмы можно понять так, что Брахма признает превосходство учения Будды и от имени людей, для которых он, Брахма, является высшим авторитетом, просит его приступить к проповеди учения. Во всяком случае Будда это делает не по своему желанию (ведь он — Будда, он выше желаний), а уступая просьбе. Он откладывает свой уход в нирвану, остается на земле в качестве бодхисаттвы, чтобы проповедовать учение и помогать другим достичь просветления (бодхисаттва — буквально «тот, чья сущность просветление» — и ест Будда, проповедующий свое учение, будда для других). Точно так же проповедь свою Будда, как считается, прекратил тогда, когда убедился, что его ученики уже все усвоили. Незадолго перед смертью Будда будто бы сказал Ананде, что при желании он мог бы прожить еще одну жизнь. Будда хотел выяснить, есть ли у его учеников потребность в том, чтобы он это сделал. Ананда, однако, никак не отреагировал, приняв слова учителя как еще одно свидетельство его всемогущества. Раз ученики его всему от него научились, Будда счел свою миссию законченной. Через некоторое время Будда сказал, что через три месяца он уйдет на окончательный покой. Тогда Ананда стал его отговаривать. Будда ответил, что уже поздно, ибо он отпустил свое тело. Он в качестве Будды жил постольку, поскольку люди нуждались в его проповеди. Когда такая нужда, как ему кажется, отпала, то он ушел, ибо самому по себе «Блаженному не нужно никакое существование» (ВМ, 161).