Пруссачество и социализм - Шпенглер Освальд (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
ально враждебной оппозицией и насильствен-
ным всеподавляющим гнетом, все это происхо-
дит оттого, что народу, одаренному способнос-
тями для совсем иного, строгого и человечно
глубокого порядка, навязан другой - тоже
строгий и глубоко коренящийся в человеческой
душе строй. Во всех крупных задачах, где ста-
ропрусская творческая сила свободно могла
проявиться, как, например, в деле организации
синдикатов и артелей, профессиональных сою-
зов, в области социальной политики, она пока-
зала, что она в состоянии создать.
До какой степени чуждым остался парламен-
таризм прусскому, и с 1870 года немецкому на-
роду, доказывает то равнодушие, с которым,
несмотря на все старания прессы и партии, от-
носился он к выборам и вопросам избиратель-
ного права. Очень часто, пользуясь своим изби-
рательным правом, выборщики выражали
лишь неопределенный гнев, и ни в одной стране
эти дни выборов в английском духе не дают
столь ложной картины действительных настро-
ений. Народ никогда не мог привыкнуть к это-
му чуждому ему способу <сотрудничества>,
и никогда не привыкнет. Если англичанин не
следит за работой парламента, то он делает это
99
в сознании, что его интересы там хорошо соблю-
даются. Но если это делает немец, то он делает
это из чувства совершеннейшего равнодушия.
Для него существенно только <правительство>.
Парламентаризм у нас всегда останется систе-
мой внешних условностей.
В Англии обе партии были неограниченными
руководителями политики. Здесь же существо-
вало на лицо государство и партии, выступав-
шие только с критикой против него, основан-
ные только ради парламентского метода, тогда
как в Англии метод этот развился из фактичес-
кой организации торгового народа. С самого на-
чала обнаружилось несоответствие между сис-
темой, которую хотели ввести, и той, которая
была в действительности, между целью и дейст-
вием метода, между понятием и сущностью
партии. Английская оппозиция есть необходи-
мая составная часть правительства; дополняя,
она помогает в работе. Наша оппозиция - дей-
ствительное отрицание не только противопо-
ложной партии, но и самого правительства. По-
сле устранения монархии дело совершенно не
изменилось.
Характерно и указывает на силу национально-
го инстинкта, что обе партии, которые можно на-
звать специфически прусскими, консервативная
и социалистическая, никогда не теряли своей не-
либеральной и антипарламентской тенденции.
Они обе социалистичны в высшем смысле и та-
ким образом вполне соответствуют обеим капи-
талистическим партиям Англии. Они не призна-
ют частного и партийно-делового способа управ-
ления, они признают право целого руководить
100
поведением отдельного лица в общих интересах.
Если при этом одни говорят о монархическом го-
сударстве, а другие о рабочем народе, то это со-
ставляет разницу только на словах в виду того,
что здесь каждый должен трудиться и единич-
ная воля должна каждый раз подчиняться об-
щей воле. Эти обе партии под давлением англий-
ской системы были государством в государстве,
они представляли согласно своим убеждениям
государство, и поэтому вообще не признавали
права на существование за другими партиями,
кроме своей собственной. Это одно уже исклю-
чает парламентское управление. Они не отрека-
лись от солдатского духа, они организовали за-
мкнутые, хорошо дисциплинированные баталь-
оны избирателей, причем консерваторы были
лучшими офицерами, а социалисты - лучши-
ми солдатами. Обе партии были построены на
началах веления и подчинения, и обе одинаково
понимали свое государство: государство Гоген-
цоллернов и государство будущего. Свобода
в одном, точно также как и в другом, ничего об-
щего не имела с английской свободой. Глубокое
презрение к сущности английского парламента-
ризма, к определению ранга на основании богат-
ства или бедности проходит через всю их, менее
всего парламентскую, деятельность. Они обе
презирали прусскую избирательную систему
с ее озлобляющим подразделением на богатых
и бедных, причем консерваторы, признавая ее
пригодным средством, все же по существу пре-
зирали всякую избирательную систему, постро-
енную по английскому образцу, ибо они знали,
что это неизбежно ведет к плутократии. Тот, кто
101
в состоянии оплачивать такую систему, пожи-
нает ее плоды.
Рядом с этими партиями стоит партия испан-
ского склада, ультрамонтанская, духовные
традиции которой уходят в глубь времен габ-
сбургского мирового владычества и территори-
альных понятий Вестфальского мира. В Напо-
леоне она тайно почитала основателя Рейнско-
го союза^. В ее тактике еще остались пере-
житки искусной тактики кабинетов Мадрида
и Вены; она сумела со зрелостью ума Контрре-
формации использовать демократические тен-
денции и парламентские обычаи в своих целях.
Она ничем не брезгует: она умеет все обращать
к своей выгоде. И не следует также забывать
о социалистическом воспитании и дисциплине
испанского духа, возникшего, подобно прус-
скому, из рыцарских орденов готической эпо-
хи и создавшего до него в формуле <трон и ал-
тарь> мировую идею.
И, наконец, немецкая англомания духа сло-
жилась в партию с тем, чтобы бороться за ис-
тинный парламентаризм как принцип, идею,
вещь в себе с тем усердием, которое свойствен-
но только людям, проникнутым одним миро-
воззрением. Наполеон был для них носителем
свободолюбивых идей. Они выказывали свое
<настроение> всюду, где англичане проявляли
свои таланты и опыт. <Точка зрения> является
их символом. Когда собираются вместе три ли-
берала, то они основывают новую партию. Это
их понятие об индивидуализме. Они не могут,
даже при вступлении в кегельный клуб, обой-
тись без того, чтобы не поставить на обсужде-
102
ние вопрос об изменении устава. Так как в Ан-
глии господствует безгосударственный поря-
док официальных дел, их возмущение вызыва-
ет каждое проявление авторитета государства.
В социализме они также ненавидят его автори-
тарные конечные цели. Это <бюргерство> -
специфически немецкое явление. Его не следо-
вало бы смешивать с французской буржуазией
и еще менее с английским средним классом.
Высокий стиль английского либерализма ему
не подходит. Quod licet lovi non licet bovi*.
Под сюртуком свободомыслящего немца жи-
ва еще частица души старых имперских горо-
дов, которая поднимает болезненный протест
против явлений современной цивилизации, она
собирает вокруг себя обширную литературу,
при помощи которой в английские жестоко реа-
листические идеи вталкивается нечто транс-
цендентное и идеальное - в каждой книге
иное - без чего нельзя было бы защититься от
столь же неромантической жестокости прус-
ских идей. И это политически безвредное, не-
способное ни к какой организации свободолю-
