Кухонная философия. Трактат о правильном жизнепроведении - Кригер Борис (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Когда я был мальчиком, у нас обнаружились родственники в Австралии, и я сочинял своей бабушке детскую невероятную историю, что у нас кончились спички и нам их прислали из Австралии. Однако с тем, что многие услуги не нуждаются в физической доставке в современном мире, моя детская наивная история более не является ни наивной, ни фантастической. В такой ситуации власть локальных управляющих систем чрезвычайно ослабевает. Безусловно, власти предержащие сопротивляются эрозии их влияния на мирных сограждан, однако этот процесс практически неостановим и рано или поздно приведет к отмиранию старых управляющих систем, ибо уже сейчас люди решают сами, с кем они хотят иметь дело на другом конце Земли, невзирая на политические и экономические интересы своих материнских государств.
Для того, чтобы более или менее ясно видеть направление развития истории, необходимо научиться распознавать и отбрасывать фоновый шум текущих, незначительных событий.
Когда мы обращаемся к архивам, например, подпискам газет начала века или времен мировых войн, просто поражаемся, какое огромное число событий, казалось, меняло ход истории, а ныне совершенно забыто. Просматривая старые газеты, сложно предвидеть, куда ведет та или иная парадигма истории, даже достоверно зная, какие исторические факты последовали за событиями, описанными в этих газетах. Так же и в индивидуальной жизни трудно распознать за шумовым фоном мелких, незначительных свершений, куда ведут нас наши будничные кармы.
Иногда я пробовал не слушать свежих новостей по полгода для того, чтобы создать себе хотя бы иллюзию временного покоя и утихомирить свои разгулявшиеся неврозы. Возвращаясь к новостям, я, во-первых, находил мир мало изменившимся. Во-вторых, скрыто чрезвычайно изменившимся. В первый раз послушав новости после долгого перерыва, я обнаруживал, что не понимаю большую часть из них, ибо мировые новости давно уже подаются нам, как нескончаемый бразильский сериал. И очень сложно внеземному чужаку вникнуть, кто такой есть этот Педро и почему он сидит в долговой яме. Так же и я не понимал, кого и за что судят, кого и куда выбирают, только разве что сурдинка ритмичных террористических актов выдавала, что я всё еще в той же самой яви.
Далее из последующих выпусков мне случайно становилось известно о, казалось бы, эпохальных событиях, которые наверняка в момент их происшествия казались чрезвычайно значительными, но теперь были настолько забыты, что мне стоило немалого труда составить более или менее четкое представление о том, что же на самом деле произошло.
Итак, на этом примере нетрудно отметить, что фоновый шум исторических событий не дает вполне предугадать намеки на будущее развитие истории.
Суждение об истории, да и всякое суждение вообще всецело зависит от субъективной позиции наблюдателя. Объективного наблюдателя в этом, да и не только в этом вопросе нет и не может быть. Как мы нередко переделываем оценку наших прошлых событий, так мы изменяем наши представления о будущих событиях, пользуясь исключительно единственным императивом интересов настоящего момента. А надо сказать, что фактический материал многих исторических событий имеет гораздо меньшее значение, чем оценка этих событий в настоящий момент. Сообщество человеков легко может выбросить из своей общественной памяти или до неузнаваемости исказить практически любое историческое событие. Главный врач больницы, в которой я работал, как-то распространил по больнице утверждение, что проказа не заразна. Многие в мире теперь, например, отрицают случившийся с еврейским народом фашистский геноцид. Вообще отрицание очевидного есть весьма характерная черта человеческого общественного самосознания. При такой необъективности человеческих общественных суждений, какие бы предсказания ни давались насчет будущего развития истории, они могут быть искажены и девальвированы.
Существующие в современном мире цивилизации (или парадигмы цивилизаций) имеют разные шкалы и несопоставимы по многим параметрам. Сравнение стран по валовому продукту на душу населения не дает нам никакого представления об уровне их развития как единицы той или иной цивилизации.
Как разнятся культурные ценности разных людей, как различны представители разнообразных слоев обществ, – так же разнятся и страны. Ведь что есть характер государства, как не суммарный собирательный образ представителя местных национальных общин? Как различаются люди по расам, так различаются люди по мыслям, так различаются люди по душам. И это никак невозможно отрицать. Я не скажу, что черная кожа лучше или хуже белой, я не скажу, что греческий нос лучше или хуже носа не греческого. Но не видеть это различие может только умалишенный слепец, тем более странно мерить эти уникальные и различные меры разных народов одним мерилом экономической эффективности.
Безусловно, в современном мире всё больше проявляется унификация, вызванная глобальными средствами информации. Люди снимают свои традиционные костюмы, но, поверьте, нутро их не меняется. Самурай в галстуке навсегда остается самураем, гордый бедуин в «кадиллаке» – гордым бедуином, а утонченный брезгливый англичанин не теряет собственного самозначения даже в грязной футболке и паре ковбойских джинсов. Не покупайтесь внешним стиранием национальных различий. Внутри каждого народа существует сверхпрочное ядро его национальной самобытности, зародившейся тысячелетия, а может, и десятки тысяч лет назад. Не покупайтесь на ощущение, что если границы государств меняются в последние столетия, то это как-либо влияет на это самобытное национальное ядро. Вы можете сменять гуннов славянами, славян варягами, варягов татарами – зерно народа, несущее его особенный характер, закодировано в его генах и зависит скорее от того, кто на ком женится, чем от того, кто в каком государстве живет. Не обвиняйте меня в расизме; расизм – это не утверждение того, что между разными расами существуют различия, а это утверждение того, что одна раса по какому-либо признаку лучше, успешнее или духовнее другой. Поставив штемпель расизма на всем, что смеет упомянуть различие между разными населениями, мы приходим в область того же самого мракобесия, каким веками славилась человеческая наука. Как будто бы клеймение всякого видящего эти различия убережет нас от расовой дискриминации! Я вообще отрицаю понятие расовой дискриминации. Расизм всегда, как и всякая другая идеология, является только удобным предлогом отобрать себе пожирнее кусок, попрочнее нору, позвучнее самолюбие.
Какие можно выделить основные национальные характеры? Грубо мир можно поделить на европейскую цивилизацию, мусульманскую цивилизацию, дальневосточную цивилизацию и дикие племена. Опять же, позволю себе отметить, что наличие в какой-нибудь африканской стране президента в костюме, автобуса на улице и проведенного телефона вовсе не означает, что страна эта не населена диким племенем, каким оно и было последние сотни тысяч лет и каким оно, возможно, и останется в неопределенном будущем. Опять же вам захочется заклеймить меня, но вы оставите эту мысль, едва прочтете следующее: я не считаю, что быть диким племенем плохо. Я не считаю, что сложность и напряженность сообщества дикого племени больше или меньше напряженности Манхэттена и лондонского Сити. Более того, я не считаю, что дикари уступают цивилизованному обществу в своем интеллектуальном или духовном развитии. Всё дело лишь в том, что плоскость их цивилизации лежит в отдельной, параллельной социальной вселенной и никаким образом с европейской или другой цивилизацией не соприкасается.
Я знаю одно племя, которое имеет в своем языке две с половиной тысячи слов, означающих разных кузнечиков. В нашей цивилизации для обозначения кузнечиков мы имеем только одно слово. Я знаю другое племя, чьи вековые поверья прекрасно соответствуют современным космологическим теориям и, более того, возможно, ушли далеко вперед от них. Ведь для того, чтобы приблизиться к истине, совсем не нужно ее искать. Ибо в поиске нередко находишь так много всего постороннего, что забываешь, зачем его затеял. Конечно, применяя к диким племенам наши комфортные мерки, мы считаем, что все они грязные придурки. Я знаю третье племя, живущее в дебрях лесов Амазонки, у которого большую часть взрослых и детей постоянно съедают дикие звери, а они не могут собраться с мыслью купить ружье и жить счастливо впоследствии. Вы скажете: может, они не хотят. Нет, они уже хотят. Добрые дяди и тети из нашей цивилизации давно объяснили им, какие они идиоты. Правда, денег теперь у них как не было, так и нет, и дикие звери едят их, как прежде. Вот вам пример столкновения цивилизаций. Когда более грубая и нечувствительная цивилизация внедряется во владения своей несчастной сестры, всегда происходит катастрофа. Вы скажете, что более слабая цивизация погибает. Ничего подобного. Умерщвленная цивизация ацтеков существует в нашем общечеловеческом сознании, как несокрушимая фактическая глыба. Между тем жалкие разбойники Кортеса как были жалкими разбойниками, так ими и останутся. Да чего уж там говорить, таинственная мифическая Атлантида существует в общечеловеческом сознании, даже оставив на мировой карте не какой-нибудь, а Атлантический океан.
