История русской философии (Том 1, часть II) - Зеньковский Василий Васильевич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
ГЛАВА II. "АРХИВНЫЕ ЮНОШИ". Д. В. ВЕНЕВИТИНОВ, Кн. В. Ф. ОДОЕВСКИЙ, П. Я. ЧААДАЕВ.
1. Война 1812 г., получившая название "Освободительной",. дала огромный толчок развитию идейной и общественной жизни в России. Огромное количество русских людей непосредственно прикоснулись - в движении русской армии на запад - к европейской жизни, и это живое знакомство с Зап. Европой гораздо сильнее повлияло на русскую душу, чем то увлечение Западом, какое проявилось в XVIII в. Ощущение русской политической мощи не только подымало чувство собственного достоинства, но и ставило очень остро вопрос о внесении в русскую жизнь всего, чем политически Запад импонировал русским людям. С 1812-14 г.г. в России начинается процесс все более заметной кристаллизации политических движений, закончившийся восстанием "декабристов" (1825 г.). Вместе с тем с новой силой вспыхивает тема русской "самобытности" - уже не во имя возврата к старой русской жизни, как это часто бывало в ХVIII в., а во имя раскрытия "русской идеи", "русских начал", доныне лежавших скрыто "в глубинах народного духа". Еще в 1803 г. известный нам Карамзин писал: "мне кажется, что мы излишне смиренны в мыслях о народном нашем достоинстве"; понятно, что после войн 1812-1814 г.г., потребность яркого выражения национального самосознания чрезвычайно возросла (1). В этом сходились и либералы и консерваторы того времени, - во всех кругах было общим сознание русской мощи и "зрелости" (2). Еще до войны 1812 г. в русском обществе началась политическая дифференциация - она первоначально заявляла о себе лишь в сфере литературы, но основной смысл литературных - --------------------------------------(1) См. об этом особенно в трудах Пыпина, "Общественное движение в России при Александре I", "Характеристики литературных мнений". (2) Один из декабристов (А. А. Бестужев), очень удачно выразил это умонастроение: "когда Наполеон вторгся в Россию, русский народ впервые ощутил свою силу. Вот начало свободомыслия в России". споров в первое десятилетие определялся как раз политической дифференциацией. Очень любопытен в этом отношении спор между теми, кто, во главе с Карамзиным, стремились к обогащению русского языка новыми словами, могущими выразить новые понятия, новые отношения, и теми, кто (во главе с Шишковым) хотели удержать развитие русского языка в пределах его старинных форм. В этом споре уже тогда намечалась основная дифференциация в русской жизни; после же войн 1812-14 г.г. эта дифференциация пошла очень быстро н получила полное и ясное выражение. Уже в эти годы формируется два лагеря, расходившиеся друг с другом не только в конкретных вопросах русской жизни, но и в сфере идеологии. Огромное значение в этом процессе надо отвести, между прочим, самому Александру I, который произносил не раз яркие речи, дышавшие такой горячей проповедью радикальных реформ (3), в том числе и уничтожения крепостного рабства (4), что это чрезвычайно питало и укрепляло рост либерализма в русском обществе. Впрочем, от Александра I исходило чрезвычайное содействие и мистическим течениям, о которых отчасти уже говорилось в предыдущей главе, - в мистичетких же движениях этого времени не раз очень сильно звучали реакционные тона. По существу, вcе ранние течения XIX в. в России непосредственно примыкают к соответственным течениям ХVIII в., приняв, пожалуй, более радикальную форму (5). Но .главное влияние в 20-е годы исходило не от французских, а от немецких мыслителей, как мы это уже видели в предыдущей главе. Немецкий идеализм оказался энергичным возбудителем для мыслящей молодежи, - и начиная с 20-х годов замечается образование философских кружков, имевших большое значение в развитии философской культуры в России. 2. В 1823 г. в Москве одновременно возникает два кружка -первый, чисто литературный, под руководством переводчика поэмы Торквато Тассо С. Е. Раича, и второй - специально философский, принявший название "Общества любомудров" (т.е. философов (6)). И в первом (литературном) кружке - --------------------------------------(3) Напр. в знаменитой речи при открытии польского сейма (в 1818 г.), Александр I провозгласил: "правители народов должны добровольно им данными постановлениями предварять постановления насильственные". Слушатель этой речи, будущий декабрист Лорер плакал от умиления... (С. Мельгунов, Дела и люди Александровского времени. Стр. 267). (4) См. Пыпин. Общественное движение. Стр. 287. (5) О раннем русском радикализме, см. статью Павлова-Сильванского, "Материалисты 20-х годов" (в книге "Очерки по истории XVII и XIX в.). (6) Русское слово "любомудрие", уже встречавшееся нам при изучении XVIII в., есть точный перевод (на русские корни), термина "философия". читались иногда сообщения на философские темы (7), но, конечно, для нас имеет особое значение второй кружок. В него вошли -кн. В. Ф. Одоевский (председатель), Д. В. Веневитинов. (секретарь), И. В. Киреевский (будущий славянофил - см. о нем гл. IV), С. П. Шевырев, М. П. Погодин (оба они стали потом профессорами Московского Университета), А. И. Кошелев и еще несколько лиц. Общество любомудров действовало всего два года (до конца 1825 г., когда известие о восстании "декабристов" побудило членов общества из предосторожности закрыть его). В состав общества входили преимущественно те молодые люди, которые познакомились друг с другом и стали .близкими друзьями на службе в "Архиве Министерства Иностранных Дел в Москве" (отсюда их название "Архивные юноши"). Это были еще очень молодые люди (Одоевскому было 20 лет, Веневитинову 18 лет, И.В. Киреевскому 17 лет); все они получили, дома тщательное образование, почти все были людьми выдающихся дарований. Когда они все подружились между собой, они сразу сошлись на интересе к философии. Из записок А. И. Кошелева узнаем, например, что он вместе с Киреевским (который был одних дет с ним) читал Локка, потом они перешли к чтению немецких философов (8). Как раз в это время вернулся из заграницы известный уже нам шеллингианец Павлов, который с энтузиазмом стал знакомить студентов в Университете и воспитанников Университетского пансиона с философией Шеллинга. То же делал и известный нам тоже проф. Давыдов. По словам Кошелева Общество любомудров собиралось тайно. "Тут господствовала немецкая философия, пишет Кошелев (9), - т.е. Кант, Фихте, Шеллинг, Окен, Геррес и др. Тут мы читали иногда наши философские сочинения, - но всего чаще и по большей части беседовали мы о прочтенных нами творениях немецких философов. Начала, на которых должны быть основаны всякие человеческие знания, составляли преимущественный предмет наших бесед. Христианское учение казалось нам пригодным только для народных масс, а не для нас философов. Мы особенно высоко ценили Спинозу и считали его творения много выше Евангелия и других священных писаний. Председательствовал кн. Одоевский, а говорил всего более Д. Веневитинов и своими речами часто приводил нас в восторг". Очень хорошо изображает общее настроение всего этого времени кн. Одоевский в своих "Русских ночах" (10): "Моя юность, пишет он, протекала в ту эпоху, когда метафизика была такой - --------------------------------------(7) См. Сакулин. Из истории русского идеализма. Кн. В. Ф. Одоевский. Москва, 1913. Т. 1, ч. 1. Стр. 104. (8) А. И. Кошелев. Записки. 1889. Стр. 7. (9) Ibid. Стр. 12. 10) Кн. Одоевский. Русские ночи. (Изд. 1913 г.). Стр. 8. же общей атмосферой, как ныне политические науки. Мы верили в возможность такой абсолютной теории, посредством которой возможно было бы строить все явления Природы, - точно так, как теперь верят в возможность такой социальной формы, которая удовлетворяла бы вполне всем .потребностям человека... Как бы то ни было, но тогда вся природа, вся жизнь человека казалась нам довольно ясной, и мы немного свысока посматривали на физиков, химиков..., которые рылись в "грубой материи". Остановимся несколько, прежде всего, на Д. В. Веневитинове. 3. По общим отзывам Д.В. Веневитинов был человеком исключительно даровитым. Его личное обаяние, непосредственное ощущение его таланта так глубоко запади в душу его друзей, что после его смерти (он скончался 22 лет), в течение многих дет, они собирались ежегодно в день его смерти, чтобы почтить его память. В обществе любомудров Д. В. Веневитинову принадлежало первое место; он, действительно, увлекался философией страстно и своим энтузиазмом заражал и других. По его собственному выражению, "философия есть истинная поэзия", - в этих словах хорошо выражено и преклонение перед философией и то общее настроение, которое тогда царило среди университетской молодежи. Это было почти религиозное отношение к философии, которая и в самом деле для многих уже вполне замещала религию. Отрывки, оставшиеся от Веневитинова (11) слишком немногочисленны, чтобы мы могли по ним судить о философских замыслах Веневитинова, умершего на 22-м году жизни, - но и эти отрывки свидетельствуют совершенно определенно) о том, что, если бы его жизнь сохранилась, философское дарование его разгорелось бы ярким пламенем. Он много занимался историей философии (12), переводил Окена на русский язык (пере вод не сохранился) (13). Вслед за немецкими романтиками Веневитинов считал, что "истинные поэты были всегда глубоки ми мыслителями, были философами". Пути же философии понимал он в духе трансцендентализма; задача философии, по его взглядам, есть "учение о познании" (14). Вместе с тем Веневитинов настойчиво выдвигал мысль о необходимости построения самостоятельной русской философии. Отрицательно - --------------------------------------(11) См. новое прекрасное издание сочинений Д. В. Веневитинова (Academia, 1934 г.). (12) Об этих занятиях есть упоминания в письмах Веневитинова. Кошелеву, он, напр., писал: "читаю Платона довольно свободно и не могу надивиться ему". (Сочин. Стр. 302). (13) Ibid. Стр. 308 и 491. (14) См. письмо о философии (сочин. Стр. 203). относясь к слепому подражанию Западу, он готов был идти на то, чтобы на время прервать сношения с Западом и "опираясь на твердые начала философии", найти пути русского творчества. "Россия найдет свое основание, свой залог самобытности и своей нравственной свободы в философии" (15). Эстетика (как теоретическая дисциплина) является, по мысли Веневитинова, связующим звеном между искусством и философией - в самом строении мира он видел эстетический принцип (16). Статьи Веневитинова по эстетике (например, статьи "Скульптура, живопись и музыка" и другие статьи) построены так, чтобы из них можно было делать общие философские выводы. К нему самому можно было бы применить его стихи:
