Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Научно-образовательная » Философия » Покойник как элемент производительных сил - Секацкий Александр Куприянович (читать книги без сокращений .TXT) 📗

Покойник как элемент производительных сил - Секацкий Александр Куприянович (читать книги без сокращений .TXT) 📗

Тут можно читать бесплатно Покойник как элемент производительных сил - Секацкий Александр Куприянович (читать книги без сокращений .TXT) 📗. Жанр: Философия. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

То, что страх перед покойником сопряжён с возможностью не совладать с собственным глубоко репрессированным побуждением, подтверждается многими косвенными данными. Представляет интерес замечание Леви-Брюля. Ссылаясь на исследования Б. Гутмана, он классифицирует покойников по степени внушаемого ими ужаса, руководствуясь, разумеется, собственными целями. На первом месте идут только что умершие покойники, самые страшные и опасные, в отношениях с ними соблюдаются строжайшие предосторожности. Далее "2) поколения покойников, умерших гораздо раньше и испарившихся из памяти живых носят название вариму ванги индука. Эти покойники стараются сохранить свои отношения с живыми, однако их, слабых и одряхлевших, оттесняют далеко от жертвоприношений другие духи. Они, поэтому, появляются лишь тайком, не показываясь людям, однако, нападают на людей с тыла, насылают на них болезнь, вымогая жертвоприношение; 3) наконец, существует ещё один вид духов, называющихся вален-ге, что значит "искромсанные, разорванные на мелкие кусочки." Они уже не имеют абсолютно никаких отношений с людьми и с нашим миром.

"Они совершенно исчезли, говорят люди... Их жизнь кончена." Ибо раз они больше не в состоянии получать жертвы, жизнь их, в силу этого самого, обрывается."

Третья категория оказывается наименее опасной — она представлена истлевшими трупами, в которых уже нечего "кромсать", а следовательно и страшное искушение не столь актуально. Исключительная важность табу мертвецов, охраняющего границы социума, сказывается и в особой глубине внедрения этого запрета. Если запрет инцеста срабатывает через психические резонаторы и неприемлемое влечение гасится психологическими механизмами и специальными репрессивными инстанциями социума, то табу мёртвых пересекает и физиологическую границу. Запах трупа физиологически невыносим для человека — и только для человека — никаким другим животным не свойственна специфическая реакция избегания по отношению к трупам своих сородичей. Можно сказать, что это базисное табу продублировано на всех уровнях человеческого — от физиологии до вершин социальности, включая инстанцию самосознания.

Поддавшийся искушению вычеркивает себя из человеческого рода, он не человек и, в общем, не удивительно, почему вступавшим в контакт с джагга запрещалось проявлять признаки членораздельной речи.

Трансгрессия и цивилизация.

Итак, закрепление на первых рубежах (слоиеческого потребовало колоссальных жертв, и людьми могли стать лишь те, кому удалось преодолеть притяжение начала, стартовой точки социогенеза, удержаться на отметке "нельзя", не подрывая её вопросом "почему нельзя?" До поры до времени не было ничего важнее незыблемости табу, отделяющего людей от анти-людей. Но не менее очевидно и другое: все общества, выбившиеся в цивилизации, отличаются отсутствием эксплицитно выражаемого страха перед мёртвыми: все они продолжают тащить с собой своих мертвецов. И эта трансгрессия знаменует собой новый исторический рубеж, отделяющий архаический социум от протоцивилизации.

Все племена, окружавшие на рубеже III тысячелетия до н.э. древних египтян или хань, разделяли универсальный страх перед покойниками и быть может поначалу единственным, но решающим отличием тех же египтян и шумеров было отсутствие, а точнее говоря, преодоление или выпадение тотального страха перед мертвыми. Есть веские основания полагать, что некая социальная мутация, катастрофическая поломка в механизмах социокода привели к трансгрессии самого мощного табу, что и позволило взять старт в цивилизацию.

Вторая революция, давшая отсчёт "осевому времени" в терминологии К.Ясперса ознаменована очередной сменой полярностей: разблокирование конденсаторов социальной памяти (в частности, преодоление табу имени) резко расширяет горизонт прошлого: приостанавливается меморифагия, автоматически "выедающая" ячейки самовозрастающего логоса. Теперь, по одну сторону пропасти мы видим племена, продолжающие избавляться от покойников и всего с ними связанного, стирать все прямые и косвенные напоминания вплоть до вычеркивания из тезауруса ягуара и терновника, а по другую — бесконечные захоронения, гробницы, ухоженные кладбища, гигантские пирамиды и любовь, любовь к отеческим гробам, чувство, столь знакомое палеоантропам и теперь вновь учрежденное — правда, на иных основаниях.

Роль покойника в становлении сберегающей экономики.

При взгляде на величественные пирамиды Древнего Египта, на роскошные мавзолеи Индии возникает странная, на первый взгляд, параллель. Что напоминают эти строения, возвышающиеся над всеми прочими, эти главные здания своего времени? Больше всего они напоминают грандиозные здания сегодняшнего времени — банки. И сходство отнюдь не ограничивается внешними атрибутами, т.е. роскошью и доминирующим положением в застройке большого города. Главное — это далеко идущая функциональная тождественность коллекторов, накопителей и перераспределителей исходной субстанции сбережения.

Покойник, точнее его прах, оказывается первой исторической формой богатства и даже формой капитала в самом широком значении этого слова. По существу, гроб — это первый банковский сейф, в котором хранится самовозрастающая стоимость. Этимологическая общность глаголов "хоронить" и "хранить", существующая во многих языках имеет прямое отношение к сути дела; именно с такого рода хоронением связана фундаментальная новация социальной динамики — появление сберегающей экономики. Одним словом, в инфраструктуре социума, достигшего стадии цивилизации, склепы (захоронения) играют роль банков. Все виды вложений в этот коллектор санкционированы, оправданы и приносят весомый процент.

Каков же характер этой необычной самовозрастающей стоимости и в чём, собственно, состоит выгода инвестиций? Речь, прежде всего, идет о функции всеобщего эквивалента, опосредующего круговорот и распределение благ или "ценностей" в широком смысле этого слова. Конечно, абсолютно универсального эквивалента, в котором могли бы оцениваться (выражаться) все человеческие желания, не существует. На эту роль не подходят ни фрейдовское "либидо", ни свобода в понимании экзистенциализма, ни само "счастье" (что было ясно ещё стоикам). Желания человека не конвертируются друг в друга без существенного осадка; даже конвертируемость желаний в слова достаточно ограничена. К тому же эквивалент должен выражать имманентную значимость сопоставляемого в количественном аспекте — хотя бы приблизительно; он возникает в стороне от натурального обмена ценностей по принципу "око за око, зуб за зуб", т.е. речь идет о подробной, дискретной, хорошо размеченной шкале, любые части которой легко изымаемы или прибавляемы к целому (подобно монетам). В человеческой истории различимы два таких эквивалента: останки мертвых и деньги.

Таким образом, исключительная забота египтян, китайцев, древних семитов о собственных покойниках, в первую очередь о своих предках, независимо от того, какого рода психологическое переживание её сопровождает, представляет собой выгодную инвестицию, многообразно, в том числе и психологически, санкционированную обществом. В истории человечества власть благородных предшествует власти богатых — если под властью понимать не краткосрочный эксцесс принуждения, а устойчивую тенденцию, имеющую в себе свои собственные основания. А таким основанием является длина трека памяти в отношении умерших прародителей: массив документированных свидетельств о предшествующих покойниках, готовый к предъявлению и предъявляемый в случае востребования. Человек благородный и есть тот, кто обладает подтвержденной генеалогией родства — ну, хотя бы до седьмого колена. Свидетельства благородного происхождения хранятся двояким образом — во-первых, в виде останков, схороненных (сохранённых) в фамильном склепе, в усыпальнице, на кладбище — словом, в некоем надежном сейфе, или вообще в месте, где принимается "депозит", а во-вторых — в личной и коллективной памяти, где фиксируется подтверждение вклада и назначаются проценты на него: долевое участие в распределении социальных благ — уважения, высокого положения в обществе, собственно властных полномочий.

Перейти на страницу:

Секацкий Александр Куприянович читать все книги автора по порядку

Секацкий Александр Куприянович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Покойник как элемент производительных сил отзывы

Отзывы читателей о книге Покойник как элемент производительных сил, автор: Секацкий Александр Куприянович. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*