О единстве интеллекта против аверроистов (глава 1) - Аквинский Фома (читать книги полные .txt) 📗
5. Более того, благодаря тому, что следует далее, становится более понятным, что и интеллект включается в эту общность определения. В самом деле, так как он в достаточной степени обосновывал, что душа - это акт тела, ибо отделенная [от него] душа есть актуально живущая, однако, поскольку нечто может быть названо таковым [то есть живущим] актуально при наличии (praesentia) другого нечто, не только если то другое есть его форма, но и если оно - двигатель, как, например, могущее гореть актуально горит при наличии сжигающего или как способное двигаться при наличии движущего актуально движется: кто-нибудь может усомниться, так ли актуально оживает тело при наличии души, как нечто способное двигаться актуально движется при наличии движущего, или же как материя актуализируется при наличии формы, и, главным образом, поскольку Платон полагал, что душа соединяется с телом и не как форма, но скорее как двигатель и как управитель, что явствует из [слов] Плотина и Григория Нисского, которых я потому сейчас упоминаю, что они были не латиняне, но греки (3). Более того, сам философ усиливает сомнение, когда после предпосланного добавляет: "Кроме того, неясно, есть ли душа акт тела в том же смысле, в каком моряк - акт судна" [7]. Поскольку же после введения этого такое сомнение остается, он заключает: "Так, фигурально, пусть определяется и описывается душа" [8], ведь здесь он еще с уверенностью не установил истину.
6. Итак, чтобы избавиться от сомнения, он соответственно переходит к прояснению того, что наиболее достоверно само по себе и по смыслу (ratio) посредством того, что наименее достоверно само по себе, но более достоверно для нас - то есть посредством [рассмотрения] проявлений (effectus) души, которые и есть ее акты. Поэтому он сразу же отделяет действия (opera) души, говоря, что "одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни" и что многое причастно живому, а именно "интеллект, чувство, движение и покой в пространстве" [9], а также движение ради питания и роста, так что считается, что живет то, чему присуще нечто из вышеназванного. Затем, показав, как все это соотносится между собой, то есть, каким образом одно из того может существовать без другого, он заключает, что душа есть начало всего сказанного и что она "определяется - как своими частями вегетативной, чувственной, интеллектуальной и движением" [10], и случается, что все это содержится в чем-то одном, например, в человеке.
7. И Платон полагал, что в человеке существуют разные души, которые дают ему возможность осуществлять различным образом жизненные действия. И здесь его [Аристотеля] задевает новое сомнение: "А есть ли каждая из этих [способностей] душа" [11] сама по себе или некая часть души; и если все они части одной души, различаются ли они по своему смыслу или также пространственно, то есть в органах. Он добавляет, что "на одни [из этих вопросов] нетрудно" [12] кажется [ответить], но другие обладают сомнительностью. В самом деле, он указывает как на ясное на то, что относится к вегетативной душе и на то, что относится к душе чувственной, поскольку растения и некоторые животные продолжают жизнь, даже будучи расчлененными, и в любой части проявляются все действия души, существующие в целом. Относительно вызывающего сомнение он указывает, добавляя, что "относительно интеллекта и способности (potentia) к умозрению нет никакой очевидности" [13]. Он говорит это не из желания показать, что интеллект это не душа, как это превратно толкует Комментатор и его последователи, но это явно соответствует тому, что он говорил выше: "Другие обладают сомнительностью" [14]. Поэтому нужно понять: из этого неясно, есть ли интеллект душа или часть души; и если часть души, то отделена ли она пространственно или в уме.
8. И даже если он говорит, что еще нет очевидности, он, однако, проясняет это тем, что первое приходит на ум, и прибавляет: "Но, кажется, что это иной род души" [15]. Эту фразу нельзя понимать в том смысле, который ей превратно приписывает Комментатор и его последователи, что у Аристотеля якобы сказано, что интеллект называется душой (двухосмысленно) только как омоним (equivoce) или, что предыдущее определение не может ему соответствовать. Но как это нужно понимать, явствует из того, что следует далее: "И одно только это может существовать отдельно, как вечное [отдельно] от преходящего" [16]. Следовательно, иной род значит то, что интеллект кажется чем-то вечным, тогда как другие части души - преходящими. И поскольку преходящее и вечное, кажется, не могут сходиться в одной субстанции, похоже, что из частей души это одна, то есть интеллект, может быть отделенной, не от тела, конечно, как это превратно объясняет Комментатор, но от других частей души, так что они не могут сходиться в единой субстанции души.
9. А то, что это должно быть понято именно таким образом, вытекает из следующего: "А относительно прочих частей души из этого ясно, что они неотделимы" [17], то есть [неотделимы] ни по субстанции души, ни пространственно. Того, что было сказано, достаточно для разрешения вопроса, поставленного выше. И то, что имеется в виду не отделяемость от тела, но отделяемость одних способностей (potentia) от других, явствует из добавления: "по смыслу они - другие", то есть друг относительно друга. "Это очевидно: чувственная [способность] отлична от [способности] составлять мнения" [18]. И, таким образом, ясно, что то, что определяется здесь, отвечает на вопрос, поставленный выше. Выше же спрашивалось, отделяема ли одна часть души от другой части только в уме или же также и пространственно. Оставив открытым вопрос об интеллекте, о чем ему еще ничего не удалось определить, и так оставляя открытой эту часть вопроса, [Аристотель] ясно говорит о других частях души, что они неотделяемы пространственно, но по смыслу они другие.
10. Итак, раз установив, что душа определяется вегетативной, чувственной, интеллектуальной [способностями] и движением, он намеревается показать далее, что во всех этих частях душа соединяется с телом не в том смысле, в котором моряк соединяется с кораблем, но как форма. Итак, здесь он собирается определить, что есть душа в общем, потому что выше это было обрисовано фигурально. Это он доказывает посредством действий (operationes) души так: ведь ясно, что то, посредством чего в первую очередь нечто действует, есть форма деятеля. Так, например, говорят, что мы познаем душой и познаем при помощи знания, но [познание] при помощи знания первичнее, чем [познание] душой, поскольку мы можем познавать душой только в той мере, в какой она обладает знанием. И сходным образом говорят, что мы здоровы, и благодаря здоровью, и благодаря телу, но в первую очередь благодаря здоровью. Таким образом, очевидно, что знание есть форма души, а здоровье тела.
