Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие - Щавелёв Сергей
Наши предки, жившие в Средние века и в раннем Новом времени, находились в чём-то более, а в чём-то в менее благоприятных условиях, чем мы – представители индустриального или постиндустриального общества. Экология в предыдущие века была лучше, темп жизни – более размеренным, естественным. Жизненный цикл в прошлом задавался природными ритмами – суточными и сезонными, а не работой офиса или заводского конвейера. Вместе с тем причин для стресса у обитателей Древней Руси находилось, если разобраться, гораздо больше, чем у нас. Постоянная военная угроза вражеского нашествия или гражданских усобиц; периодические стихийные бедствия, приводящие к голоду; наивная вера в демонов и бесов, божью кару – всё это создавало сильный патогенный фон, не говоря уже о почти полном отсутствии лекарств от большинства хронических болезней, жуткой антисанитарии, в которой пребывало абсолютное большинство населения в Средние века. Цинга и пеллагра в периоды голодовок; оспа, чума, холера, сибирская язва, тиф и т. п. эпидемии буквально выкашивали целые области, города и сёла и Западной, и Восточной Европы на протяжении многих столетий, пока научная медицина не научилась, а государство не осознало необходимость бороться с инфекционными заболеваниями. Не менее частыми и угрожающими были эпизоотии – падёж скота, основного источника белковой пищи для массы крестьянского населения. Зараза разносилась по всем сторонам света с купеческими караванами, толпами паломников, военными отрядами.
Сейчас для многих обитателей «общества потребления» главной проблемой стало переедание, гиподинамия, избыточный век, неврозы, заболевания старческого возраста (Альцгеймера, Бехтерева, Паркинсона и т. п.). Раньше всё было наоборот. В славянских языках, в том числе русском, термины, обозначающие худого и больного, несчастного человека, синонимичны: «худо» / «худоба». Соответственно, «здоровый» – и тот, кто не болеет, и тот, кто отличается крупным телосложением, не хилый. Физическая полнота в прошлом свидетельствовала о полноценном питании и высоком социальном положении. Не случайно она совпадает с народными представлениями о женской красоте («красавица» та, у кого сияют краски на лице – румянец и т. п.).
Только официальная медицина может изучать накопленный опыт народного врачевания (приёмы, средства), извлекая рациональное из прошлого, или критически оценивать вновь появляющиеся находки современных самородков-врачевателей. Особенно это относится к такой области фармацевтики, как фитотерапия, которая в большинстве случаев только суммирует, отбирает и усовершенствует лекарственные средства тысячелетней давности.
Народная медицина предельно консервативна – рецепты в ней передаются от поколения к поколению без особых изменений. А научная медицина постоянно развивается. Пределов её роста не просматривается. Например, с помощью био– и нанотехнологий станет возможным транспортировать лекарство (скажем, антибиотики) точно в тот орган, который нуждается в излечении. Уже выращиваются целые органы из их же отдельных клеток, что в ближайшие годы приведёт к настоящей революции в трансплантологии и позволит спасти множество людей от страшных болезней – «отремонтировать» сердце, почку, печень, да и любой другой орган. Уже начинают выдаваться «генетические паспорта», с помощью которых люди смогут так изменить свой образ жизни, что её длительность в большинстве случаев существенно вырастет. Без всех этих и многих других достижений научной биологии и медицины миллионы пациентов умирали бы досрочно в страшных мучениях. Никакие знахари им бы не помогли.
Характерны наименования знахарей в разных славянских языках: ворожейка, ворожильник; лекарь, лекарка; докторка; ладилыцица; знаток, знаточка; чаровник, шептун, шептуха, баильница (от баять – говорить); бабка, дед; травница, травник, зелейница, лечец и т. д. Эти названия объединяют такие лексемы, как тайное знание; произнесение заклинаний, общение с потусторонними силами; приведение в порядок, в норму; наконец, жизненный опыт, житейская мудрость. По тем же терминам видно, что в знахарском деле речевая психотерапия преобладала над медикаментозным лечением и физиотерапией. В этом коренное отличие народной медицины от рациональной, научной, и отличие это выражает слабость, бессилие знахарей противостоять большинству угроз организму.
Яркий пример тому – народная фитотерапия (то ли наша, славянорусская, то ли любая другая). На первый взгляд, лечение отварами трав и прочими природными средствами выражает рациональный подход к их целебным свойствам. На самом деле, ещё больше прямого фармакологического эффекта для организма тут содержится плацебо – сугубо мифологических мыслей и чувств. Ведь эти самые травы да коренья следует собирать тайком, в строго определённые дни и часы, при этом произносить заговоры. Среди народных фитопрепаратов, помимо действительно эффективных при сравнительно простых недугах, множество бесполезных, а то и просто вредных, ядовитых.
В народной медицине условно можно выделить три компонента:
• первый – обширный набор лечебных средств самой разной природы, проверенных тысячелетней практикой; многие их них, после исследования современной медициной, рекомендованы к применению; это дееспособное ядро народной медицины, фундамент, на котором она существует, и будет существовать ещё достаточно долго;
• второй компонент – средства и приёмы врачевания, в основе действенности которых лежит плацебо (лат. placebo – понравлюсь) – психотерапевтический эффект; имеются в виду лекарственные формы, по виду или вкусу имитирующие какое-либо лекарство, но на самом деле содержащее фармакологически нейтральные вещества; хотя на самом деле никакого воздействия на организм плацебо не производит, почти всегда у большинства пациентов оно приносит временное облечение болезненной симптоматики; эта часть знахарства функциональна и способствует популярности целителей, ибо пользы здесь больше, чем вреда; плацебо-эффект – спутник любого врачевания, даже самого современного, но он никак не может заменить материального – консервативного или же оперативного вмешательства в поражённый организм в нужных случаях;
• наконец, третий компонент народной медицины – приметы, обычаи, традиции, прилагаемые к лечению, сопутствующие ему; они больше всего подвержены старению, утрате содержания и лишь немногие из них сохранили хоть какой-либо смысл и психотерапевтическое содержание; суеверия есть суеверия, сколько не тверди об их психологической пользе.
Примером медицинских примет служит такая их группа, которая предлагает судить о будущем состоянии здоровья по тем или иным ощущениям в организме: звенит в ухе; зудит, чешется какая-то часть тела; дрожит конечность и т. п. Болезни могли предвещать и внешние сигналы: вой собак, крик птиц (ворон, петухов), встреча с некоторыми животными (кошка, заяц дорогу перебежали) треск в стене храма и т. д. Все эти суеверия зафиксированы этнографами XVIII–XIX вв. у русских крестьян и мещан, но типологические восходят ещё к византийским сочинениям (пересказы в книгах типа «Трепетника», «Волховника» и т. п., внесённых православной церковью в индекс запрещённых).
Среди рациональных приёмов народной медицины можно упомянуть как наиболее распространённые и частые: массаж, мытьё и парение в бане; окуривание дымами разного рода; растирание тела теми или иными веществами; настойки, отвары или мази из растительных и иных субстанций; простейшие хирургические операции по лечению травм, вывихов и переломов.
Рациональное и суеверное тесно переплетено в составе традиционной медицины любого народа. Восточные славяне, а затем русские тут не составляют исключения. Болезни народное сознание представляло в виде живых существ, которые проникают в тело и живут в нём – иногда незаметно, иногда явно повреждая его. Чаще всего им придавали женские черты, населяя ими отдалённые местности – горы, моря, болота, воздух. Лихорадки разного рода, тиф, оспа и т. п. недуги привязываются к человеку и мучают его, пока не перейдут на кого-то ещё. Управляют болезнями, насылают их на людей колдуны и ведьмы (наводят порчу). Передать заболевание можно в еде и в напитках, через различные предметы; вызвать «дурным глазом», словесно – специальным заговором. О наведении порчи на лошадей и свиней (пошибании) упоминает одна из недавно найденных при раскопках в Новгороде, довольно древних берестяных грамот. Ещё один носитель заболеваний – так называемые «заложные покойники» – погибшие насильственной смертью и не допущенные на «тот свет», оставшиеся среди живых людей. Психические заболевания, например, истерические припадки у женщин, объяснялись тем, что в женщину «вселился чёрт», нечистый.
