Воздух для Ларисы (СИ) - Патрацкая Наталья Владимировна (е книги TXT) 📗
Дома она закрыла окна, включила вентилятор. Налила в ванну прохладную воду для повышения влажности, искупалась в ней. Уснула под вентилятором минут на двадцать, после этого приступила к уборке в квартире, где не была пару месяцев.
Почему-то на кухне все покрылось за это время жирным желтым налетом. Гречка, которую она два месяца назад, как обычно, из пакета засыпала в стеклянную банку - проржавела, стала зеленоватой от налета.
Пот с лица лил от всех движений. Еще раз пришлось охладиться водой в ванне и продолжить мыть плафон лампы, который просто желтел. На улице градусник показывал сорок градусов тепла, домашний - тридцать градусов. Разница в десять градусов оказалась просто живительной и не позволяла расслабиться и открыть окно, за которым виднелся белесый туман. Окна в доме напротив практически все были закрыты.
Субботу и воскресенье она занималась квартирой с закрытыми окнами. В воскресенье, в семь вечера, она посмотрела в окно и увидела открытые окна в соседнем доме.
Посмотрела в сторону деревьев, они еще были в белой дымке, но внизу появились парни, мужчины, которые шли в сторону магазина.
Вот оно чудо! Первыми в магазин пошли мужчины за пивом! Женщины и бабули на улицу еще не выходили. Мать ее вообще только под вентилятором лежала.
Лариса точно знала, что из дома до вечера лучше не выходить, разница в температуре давала возможность работать, употребляя холодную воду практически вместе с дыханием.
На юге, где она была в отпуске, народ недоумевал, как это при температуре в 38 градусов тепла столько тревоги в голосе диктора ТВ Клюквенного края? На юге жара - дело обычное, они давно обзавелись кондиционерами, поливными машинами на полях, артезианскими колодцами в усадьбах.
В дождливой местности, в которой 27 градусов тепла бывает две недели в году, ни о чем подобном не думали. То, что для других обычно, для жителей Клюквенного края стало невероятным. И если в смог открыть окно, то ощущалась слабость, как от отравления угарным газом...
Любое лето заканчивается, даже такое жаркое.
Если честно, то они уже много встречались раньше. В смысле Лариса и Евгений...
Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Лариса улыбалась. Евгений хмурился. Кто из них пальма? Но сейчас не об этом. Он долго ждал ее, очень долго, недели две. Он писал ей письма ежедневно. Она не отвечала. Он посылал приглашения в кафе. Она не приходила. Он писал стихи собственного сочинения. Она молчала. Он стал худеть, мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым. Она погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл.
Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, она даже свалилась со стола, на который залезла. У стола подломились две ножки с одной стороны. Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал. Головокружение от падения прошло через полчаса. Получилась ссадина на ноге...
Они лежали под домашней пальмой на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
- Я тебя звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
Евгений достал йод, крем для заживления ран, смазал рану:
- Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
Он обнял ее. Она сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
- Я готов жениться на тебе, - сказал Евгений и потонул в недрах ее организма.
- "Если б я была царицей"... Если бы я была хотя бы мэром столицы, - сказала Лариса, лежа на плече у мужчины.
- Зачем тебе это нужно? - спросил он, обнимаю ее голое тело.
- Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
- Значит, я порчу твое здоровье? - спросил Евгений. - А земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
- Жаль, землю жалко, - сказала Лариса и поцеловала его в щечку.
- Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек умерли, - сказал нервно Евгений и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а Ларису.
- Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? - спросила она у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
- Террористический акт, - ответил Евгений, свесив ноги с другой стороны постели.
- Две башни это ноги.
- Чьи ноги? Великана? - спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
- Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
- Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, - проговорил мужчина и ушел в санузел.
- Башни мешали смотреть вдаль, но кому? - протянула женщина, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
- А что изображали два самолета, тараня башни? - спросил мужчина, наливая воду в кружку.
- Две стрелы амура.
- Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
- Точно, это была мужская месть, - сказала Лариса, выходя из квартиры мужчины.
Она подождала, пока Евгений закрыл входную дверь в квартиру и подошел к ней, почти одновременно открылись двери лифта. Она посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины.
Он неожиданно спросил:
- Почему свая угодила в вагон метро?
- Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
- Ты кого из себя возомнила?
- Себя.
- Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
- Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
- Стоп, - сказал Евгений, открывая дверь подъезда перед Ларисой, - почему из-за тебя вонзили сваю?
- Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, Тор дал команду ударить сваей по моей измене.
- Ладно, свая в метро местная, но две башни, они за морем-океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? - спросил Евгений, выходя на тропу, покрытую асфальтом с редкими наплывами льда.
- С Кирой говорила.
- Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
- Она была в том ресторане на каком-то шестидесятом этаже за сутки до катастрофы, то есть 10-го, а с ней я встретилась 12- го в столице на одном общем сборище.
- Врешь?!
- Еще чего, встреча зафиксирована, мое и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в "Аэрофлоте".
Они остановились на дороге.
- Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам?
- Я еще про башни не договорила.
- Говори.
И они пошли дальше.
- Я все насчет сваи, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? - спросил Евгений.
- И я так думаю, какая? - ответила Лариса.
- Логики никакой нет, - сказал Евгений, поставив на глупой теме точку.
На работе, в здании из красного кирпича, Руслан Юрьевич и Лариса Ивановна встречались часто, потому что их комнаты были смежные, а работа была общая. Муж почувствовал их притяжение, он как метеор стал приходить к Ларисе и уходить, он работал на одной из кафедр института. Да, это была кафедра учебного института, все взаимные притяжения сотрудников и преподавателей не поощрялись. Так получилось, что кафедру разбили на две части. Руслана Юрьевича и Ларису развели по разным кафедрам. Их пути стали уходить друг от друга.
