Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология - Еремеев В. Е. (серия книг .txt) 📗
Статические эксплицитные подуровни, так же как статические имплицитные подуровни, выполняют функции хранилищ, в которых содержатся следы прошлого психического опыта, выборочно выступающие в качестве образцов в каждом настоящем психическом акте. Но имплицитные статические подуровни еще играют роль активных фильтров для входных сигналов, поступающих из внешней среды в психокосмос, и для выходных сигналов, идущих из психокосмоса во внешнюю среду. Играют ли эксплицитные статические подуровни такую же или сходную роль - это вопрос, требующий разъяснений.
Эксплицитные статические подуровни, исходя из определения эксплицитного в психокосмосе, не могут быть напрямую связанными с внешней средой. Эта связь опосредуется коррелирующими с ними имплицитными статическими подуровнями, с которыми они находятся в отношении "действительное - возможное". Другими словами, содержание рецептанта, полученное им при взаимодействии с внешней средой, актуализируется или, иначе, определяется в идеанте, а содержание интенцианта дезактуализируется или, иначе, дезопределяется в эффектанте. Последние термины были даны на чисто формальных основаниях для обозначения перехода от эксплицитного в имплицитное в психокосмосе. Описать конкретный механизм этого перехода пока не представляется возможным.
Таким образом, эксплицитные статические подуровни, хотя и не напрямую, но связаны с внешней средой, и благодаря им в эксплицитную динамику поступает информация, необходимая для создания образов воспринимаемых объектов, и возникают программы опосредуемых ими же действий с этими объектами. Однако к сказанному надо добавить еще участие имплицитной динамики, которая взаимодействует с эксплицитной динамикой, во-первых, по круговой связи на ТГ-операторной эннеаграмме, а во-вторых, по коррелятивной связи по принципу "возможное - действительное" (рис. 6). Поэтому весь блок интенциации и идеации в его сопряжении с блоком эффектации и рецептации можно представить в виде следующей схемы:
Несмотря на то, что интенциант и идеант принадлежат к эксплицитной части психокосмоса, их следует считать бессознательными психическими образованиями. Содержание данных образований - это, если говорить об интенцианте, следствие потери актуальности динамических составляющих прошлого психического опыта, выхода их из поля сознания, и, если говорить об идеанте, еще не вошедшие в динамику эксплицитного психосемиозиса в качестве образцов следы прошлого опыта и информация, поступающая из рецептанта. Повторное же осознавание этого содержания возможно при вхождении его в динамическую эксплицитную часть психики при операциях припоминания, а также при конструировании составляющих настоящего психического опыта. Последнее осуществляется за счет специфического психического действия - интенции, которую можно представить как некое "напряжение", возникающее в динамической цепи психики и имеющее определенную "нацеленность" на оперирование с теми или иными психическими предметами, то есть с идеями, которые в виде образцов извлекаются интенцией из идеанта и поступают в идеатор.
Интенция может возникать при восприятии внешней действительности, когда перцептивная информация поступает из имплицитной части психокосмоса в эксплицитную, а может - при любой психической деятельности чисто внутреннего характера, когда в ходе нее образуется дефицит предметности. Этот дефицит - явление процессуальное. Сознание всегда предметно, но конкретное предметное содержание сознания постоянно изменяется. Иначе говоря, имеет место "текучесть" идей, когда за счет процессуального идейного вакуума возникает психическое "напряжение", то есть интенция; последняя воздействует на образцы, находящиеся в интенцианте, те - на образцы, находящиеся в идеанте, а эти образцы поступают в виде идей в динамическую часть психики и заполняют собой указанный вакуум. Благодаря быстродействию данных процессов психический опыт никогда не бывает "пуст" (хотя само качество идей может оставлять желать лучшего; они, как говорится, могут быть "бессодержательными").
Интенция не воспринимается при рефлексии как она есть в реальности, то есть в виде психического "напряжения" (или, иначе, "стремления", "усилия", как переводится данный термин), поскольку имеет тенденцию к опредмечиванию и в таком качестве выступает в роли компонента тех или иных волевых актов, актов мотивации, внимания, сосредоточенности, намерения и т. д. Что касается идеации, то она доступна прямому наблюдению, но это наблюдение имеет свою специфику, связанную с сущностью идей.
Что такое идеи в контексте теории психосемиозиса? Это некие системные свертки-прообразы мысленно сконструированных предметов, существующих или не существующих в действительности. Данное конструирование происходит на основе всего накопленного индивидом опыта, содержащегося в виде следов в идеанте. При получении нового опыта содержание идеанта переструктурируется, а значит, соответственно будут переконструироваться и идеи. Причем следует иметь в виду, что одни идеи более подвержены изменениям, а другие - менее, что наряду с новыми формами идей могут существовать и старые формы тех же самых идей, что сфера идей может вместить в себя любые творческие фантазии индивида, все его заблуждения и прозрения, истинные знания и полную нелепицу.
Обычно термин "идея" означает "понятие", то есть мысль, отражающую в обобщенной форме предметы и явления внешней действительности за счет определенных способов фиксации их свойств и отношений. Но то же самое значение имеет и термин "концепт". Поэтому идеатор и концептатор вместе могут быть определены в качестве сферы понятийного мышления. Если говорить о понятии как о результате понимания, то никаких возражений данное определение не вызывает. Однако в семантическом треугольнике понятие ставится на место смысла, с которым в теории психосемиозиса коррелирует концепт, но которому никак нельзя поставить в соответствие идею в том значении этого слова, которое здесь употребляется.
Чтобы прояснить значение слова "идея", можно привести один пример. Известно, что планета Венера имеет еще названия "Утренняя звезда" и "Вечерняя звезда". Смысл названия "Утренняя звезда" отличается от смысла названия "Вечерняя звезда", но референт того и другого - один и тот же, а именно планета Венера как реальный астрономический объект. Этот пример часто обыгрывается в работах по семантике с целью показать, что знак может обладать смыслом, но не иметь референции, что одну и ту же референцию могут иметь различные знаки, что если знак имеет референцию, то он обязан обладать смыслом и т. д. В нашем случае идея - это внутренний референт, и для него будут справедливы по большей части те же закономерности, что и для внешнего референта, то есть, например, идея выражений "Утренняя звезда" и "Вечерняя звезда" будет одной и той же, являясь внутренним субъективным образом планеты Венера. Следует только добавить, что внутренний референт может быть двух видов - эксплицитный и имплицитный, и если первый, то есть идея, не отвечает за истинность представлений в свете их адекватности внешней реальности, то второй, то есть рецептация, - отвечает, поскольку фиксирует данные чувственного восприятия.
Можно сказать, что идея - это в пределе полное представление о предмете, на какое способен конкретный индивид, носитель этой идеи, а концепт - то представление о предмете, которое выражается с помощью системы знаков, используемой в определенной семиотической ситуации. Концепты могут быть различными в зависимости от выражения, но идея останется одной и той же при любом своем знаковом выражении. Идея определяет спектр своих знаковых выражений. Концепт является посредником между одним из них и идеей. Идея содержит в себе в свернутом виде как свои концепты, так и знаковые выражения, если говорить об их психической форме на уровне мысли и внутренней речи.
Специфические свойства идей определяются тем, что в психике есть хранилище образцов, из которых они строятся. Это создает возможности для накопления знаний в объеме, значительно превышающем познавательную мощность отдельного психического акта. Предмет познается только в отношении с другими предметами. Поэтому в идеанте образцам предмета сопутствуют образцы отношений с другими предметами и образцы самих этих предметов. Представления о типичных отношениях приводят к возникновению тех или иных познавательных схем, с помощью которых анализируются родовидовые характеристики предмета, его количественные и качественные стороны и т. д. Поэтому образцы в идеанте являются вмонтированными в эти схемы, составляя с ними нечто относительно целое. Таким образом, возникающая из тех или иных образцов отдельная идея представляет собой как бы "пучность" в океане всевозможных связей всего континуума образцов.
