САМОУПРАВЛЯЕМЫЕ СИСТЕМЫ И ПРИЧИННОСТЬ - Украинцев Б. С. (бесплатные полные книги TXT) 📗
84
Совершает прыжок, чтобы схватить увиденную им лань, то для нас очевидно, что перемещение тяжелого тела тигра на несколько метров вызвано не давлением света, отраженного от тела лани и попавшего на сетчатку глаз хищника, а чем-то другим, что содержалось в структуре отраженного света, — информацией о пище. Эта информация (структура) изменила структуру текущего процесса функционирования организма тигра, вызвала его активное действие за счет внутренних запасов энергии.
И в этом, как и во всех случаях процесса самоуправления, главным производящим началом информационной причины явилось не непосредственное физическое воздействие сигнала, а несомая сигналом структура, которая внедрилась в структуру процесса функционирования самоуправляемой системы и изменила ее характер.
Фундаментальное значение информационных причин в развитии жизни особенно ярко проявляется при самовоспроизведении живых организмов на основе генетической информации и матричного синтеза белков.
В общественных явлениях информационная причина также выступает в виде системы физического и структурного производящих начал, поскольку информационная связь всегда и везде осуществляется при помощи физического процесса.
Итак, последовательность, закон изменения или структура изменения процесса в канале и адресате выступают как производящее начало подобной последовательности, закона или структуры изменения сильного взаимодействия исполнительных элементов, т. е. структуры действий, посредством которых осуществляется поведение самоуправляемой системы.
Поэтому информационную причину можно было бы охарактеризовать как причину управляющую. Ее основное производящее начало проявляется в изменении
85
физической структур процесса функционирования, самоуправляемой системы, а не в переносе вещества и энергии, хотя без такого переноса не может быть и самого информационного причинения.
Действие информационных причин заключается в том, что они как бы «отклоняют» несколько «в сторож ну» процесс физического причинения. После такого «отклонения» следствие какой-то физической причины:
в некоторых пределах соответствует как своей непосредственной физической причине, так и структурному производящему началу информационной причины.
Физическое производящее начало присуще всем видам причин без какого-либо исключения. Но не при всяком причинении оно является единственным содержанием отношения причины и следствия.
Кибернетика открыла законы мира самоуправляемых систем и процессов самоуправления. В этом мире вместе с чисто физическими причинами действуют причины-системы, своеобразные нераздельности различных производящих начал.
Если отношение информации и сигнала можно сравнить с отношением всадника (содержание информации) и лошади (физический процесс в канале), которую этот всадник может заменить на другую, то информационную причину следует уже сравнивать с мифическим существом — с человеко-лошадью, или кентавром. Как человеческая голова кентавра ничего не может совершить из задуманного без своего лошадиного тела, так и структурное производящее начало информационной причины не может существовать и производить следствие без физического производящего начала. Как лошадиное тело обезглавленного кентавра превращается в груду костей и мяса, так и физическое производящее начало информационной причины, лишенное структурного производящего начала, низводится до ничтожного по масштабам физическо-
86
го явления, не способного произвести то физическое следствие, которое смогла бы произвести информационная причина как целостная система.
Подобно простой физической причине информационная причина действует при определенных физических условиях. Но кроме чисто физических условий своего действия информационная причина должна встретить набор дополнительных условий, чтобы превратиться в информационную действующую причину.
Речь идет о том, что информационная причина должна информационно сопрягаться с самоуправляемой системой или сообществом самоуправляемых систем. Поскольку самоуправляемые системы информационно относительно замкнуты, они избирательны к информации по коду и содержанию. Поэтому у каждой самоуправляемой системы или сообщества самоуправляемых систем имеются свои специфические информационные причины, которые являются причинами только в пределах этих систем и перестают быть информационными причинами для качественно иных самоуправляемых систем, если между первыми и вторыми системами не преодолен информационный барьер. В отличие от физических причин конкретные информационные причины индивидуализированы спецификой данной самоуправляемой системы или сообщества самоуправляемых систем.
Информационные причины могут быть внешними, если информация поступает в самоуправляемую систему от другой самоуправляемой системы, и внутренними, если информация обогащается или производится самой самоуправляемой системой. К числу внутренних информационных причин относятся все внутренние цели самоуправляемой системы в их иерархии, которые могут быть только материальными, или продуктом сознания, если самоуправляемой системой является человек и социальная система,
Глава 4 ИЗ ИСТОРИИ ВЗГЛЯДОВ НА КАТЕГОРИЮ «ЦЕЛЬ»
Вряд ли какое-нибудь другое понятие входило в науку с таким трудом и испытало за два с половиной тысячелетия более драматическую историю возникновения, идеалистической гиперболизации, затем дискредитации в глазах естествоиспытателей и в конце концов осторожного признания на основе идей современной науки, чем понятие «цель» и производные от него понятия «целесообразность», «целеполагание» и «целевая причина».
Трудности превращения понятия «цель» в научное понятие, т. е. трудности его объективирования, объясняются многими обстоятельствами. Для того чтобы выяснить главнейшие из них, необходимо обратиться к краткой истории этого вопроса.
Выше уже говорилось, что первая научная классификация видов причин была предложена Аристотелем. Вот что он писал: «...о причинах речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия («основание, почему» <вещь такова, как она есть>, восходит в конечном счете к понятию вещи, а то основное, благодаря чему <вещь именно такова>, есть некоторая причина и начало); другой причиной мы считаем материю и ле-
88
жащий в основе субстрат; третьей — то, откуда идет начало движения; четвертой — причину, противолежащую <только что> названной, а именно «то, ради чего» <существует вещь>, и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)» '.
В основу этой классификации Аристотель положил свое учение о форме. Он считал, что в реальных вещах материя и форма всегда выступают соединенными вместе. С его точки зрения, материя есть возможность, которая сама по себе инертна. Форма же является сущностью вещи, ее активным началом, придающим основному материалу — инертной материи — определенность, реальность, действительность конкретного предмета.
Аристотель считал форму принципом и направляющим началом любого предмета, подчеркивая, что материя и форма — это одно и то же, только первая в возможности, а вторая в действительности. Вместе с тем Аристотель утверждал, что форма предшествует материи и может вести вполне самостоятельное существование в виде духовных сил и бога, в виде разума человека2.
Форма выступает у Аристотеля в роли внутренней цели каждого объективного процесса, она является образцом, к которому под ее влиянием стремится материя. Поэтому Аристотель на первое место поставил причину-форму, причину-сущность, или «понятие вещи». Причина-цель у него является разновидностью формальной причины.
Нет никакого сомнения, что Аристотель считал целевые причины естественными причинами всех процессов природы. Это видно из его критики мысли Эмпедокла о нецелесообразном и чисто случайном возник-
