Введение в социальную философию - Момджян Карен Хачикович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
В силу этого обстоятельства все виды деятельности (а не только духовная) вынуждены подстраиваться под требования материального производства, служить средством его оптимизации, постоянного развития и совершенствования. Так, ни один политик не в состоянии контролировать ситуацию в обществе, в котором нарушена нормальная работа материального производства, являющаяся важнейшим гарантом политической стабильности. Именно поэтому долгосрочной и приоритетной целью внутренней и внешней политики оказывается создание и поддержание необходимых условий такого производства, что понимает любое ответственное правительство, не состоящее из политических самоубийц.
Ситуация актуализированной потребности в продуктах материального производства, по нашему убеждению, характеризует любые - и древние, и современные общества83. Казалось бы, с ростом технического могущества людей проблема создания жизнеобеспечивающих продуктов и соответствующих средств их производства должна была бы потерять свою актуальность. В самом деле, если бы древний земледелец увидел современный трактор, он пришел бы к выводу, что в обществе с такой техникой больше не существует проблемы "хлеба насущного". Однако мы знаем, что она не снята с повестки дня даже в самых благополучных странах, живущих тем не менее в постоянном тревожном ожидании экономического спада.
Все дело в том, что рост технического могущества означает многократное увеличение "забот" материального производства, вынужденного создавать и воссоздавать такие средства труда, материалы, источники энергии, о существовании которых люди прошлого даже не подозревали. Кроме того, параллельно с техническим могуществом возрастают, расширяются и потребности людей, в результате чего "прожиточным минимумом" становится то, что раньше казалось пределом изобилия.
Подобное возвышение потребностей Маркс квалифицирует как объективный, не зависящий от воли людей закон истории, определяющий развитие общественных форм и их смену (первобытности рабовладением, рабовладения феодализмом и т.д.). Все дело в том, что в "родовой природе" человека заложено стремление к максимально полному удовлетворению и диверсификации присущих ему потребностей - стремление столь же непреодолимое, как и потребность есть, пить или одеваться. В каждого нормального человека вмонтирована своего рода пружина с неограниченной пластичностью, вечно сжатая наличными условиями жизни и вечно стремящаяся к расширению. К добру ли, нет ли, но люди устроены так, что предел их желаний недостижим. Они постоянно хотят все большего и все лучшего, превосходящего то, что может обеспечить им наличный уровень развития производства. Отсюда постоянное стремление к его развитию, производственная экспансия, присущая почти всем обществам (за исключением тех, в которых изобильная природная среда не делает развитие "актуальной необходимостью"; равно как и тех, в которых излишне суровая природа заставляет людей думать лишь о "простом", а не о "расширенном воспроизводстве").
Естественно, возрастание человеческих потребностей не следует интерпретировать как вульгарное стремление "есть в три горла" или носить по два ботинка на каждой ноге. Физиологические потребности человека, конечно же, ограничены, но только с количественной стороны. Трудно предположить, что люди достигнут когда-нибудь "предела желаний" в потребительских качествах пищи, одежды, жилища или организации быта. Но главное не в этом, а в том, что человек не редуцируется к своим физиологическим потребностям. Он, по словам Э. Фромма, стремится не только "иметь", но и "быть" в этом мире, реализовывать и развивать свои огромные, присущие лишь ему запросы и склонности. Поэтому, рассуждая о возрастании потребностей, не следует сводить дело к одной "физиологии". Следует помнить, что безгранична потребность человека в свободе, понимая под ней способность контролировать условия своего существования в природе и обществе, расширять "зону безопасности и комфорта". Безгранично человеческое стремление к знаниям, вызвавшие ныне растущую экспансию в космосе; стремление создавать и переживать прекрасное, совершенствовать способы социализации людей, охраны их здоровья и продления жизни. Все эти потребности выходят за рамки "потребностей желудка" - однако они могут быть удовлетворены лишь при условии постоянного прогресса производства, создания все более эффективных технологий, средств передвижения, связи и т.д и т.п.
С учетом сказанного вряд ли можно согласиться с мнением П. Сорокина, полагающего, что возвышение потребностей - это не объективный закон всей человеческой истории, а лишь ее "частный случай" - мотивационный комплекс поведения, присущий обществам "сен-сатного типа", в частности, современному обществу "массового потребления" (которое поставлено своим "потребительским инстинктом" на грань гибели и неизбежно будет заменено обществом "идеациональ-ного типа").
В действительности все обстоит сложнее. Есть все основания утверждать, что закон возвышения потребностей действует в обществах любого типа - даже в той гипотетической модели, которую предлагает П. Сорокин. В конце концов проповедь аскетического воздержания есть лишь сублимация, переключение все той же экспансии человеческих потребностей на область особым образом понимаемого нравственного самосовершенствования. Именно эта экспансия, возрастание духовной потребности в "приближении к Богу", по мнению самого Сорокина, достигнув своей критической точки, перейдя допустимую грань "безразличия к мирским благам", перестает способствовать социальной адаптации и приводит к необходимой замене "идеациона-лизма" на "сенсатность", открывающей новый цикл истории.
Конечно, Сорокин прав в том, что современное человечество имеет все шансы столкнуться с практической необходимостью сокращения производства (действительно принимающего порой извращенные избыточные формы). Но это будет связано все же не с изменением типа духовности, а с реальным экологическим кризисом, заставляющим всерьез задумываться о "нулевых темпах роста". При этом, однако, подавляющее большинство людей рассматривает подобную ситуацию как навязанное и нежелательное ограничение, которое должно быть преодолено не проповедью аскетизма, а созданием ресурсосберегающих и экологически безвредных способов производства.
