Введение в философию - Джентиле Джованни (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
6. ГЛУБИННАЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ
Так уж обстоят дела, что внутри эмпирической человечности каждый человек обладает глубинной человечностью, лежащей в основе всего его существа и всякого существа, которое он мог бы отличить от себя; той человечностью, в силу которой он осознает себя, и мыслит, и говорит, и желает; и, мысля, мыслит самого себя и остальное; и постепенно формирует себе мир, который он все больше обогащает частностями и все больше стремится постичь как гармоничное целое, как организм взаимопригнанных частей, связанных внутренним единством. Но в этом мире всегда присутствует он сам тот, который себе мир представляет и старается все больше превратить в соответствующий своим требованиям, своим желаниям, своей собственной природе; тот, который имеет перед собой не только мир, но и самого себя, одного в отношении с другим, и обоих поставленных в это отношение им, неутомимым и неусыпным творцом и хранителем, автором и зрителем.
Не та ли это человечность, которая хотя и поддерживает отдельного индивида, но объединяет индивидов в мысли (я хочу сказать: в чувстве и мысли), в сложении стихов и в действии, в цивилизации, которая является жизнью духа; связывает в одном-единственном человеке различные поколения и племена - в одном человеке, который познает препятствия лишь для того, чтобы преодолеть их, тайны - лишь для того, чтобы снять с них покров, зло - лишь для того, чтобы исправить его, рабство - лишь для того, чтобы освободиться от него, несчастья - лишь для того, чтобы помочь в них, боль - лишь для того, чтобы исцелить ее? Эта глубинная человечность - та, которую поначалу мы не обнаруживаем ни в других, ни в себе, но все же она - та, благодаря которой только и возможно, чтобы один искал другого, обращал к нему свое слово и протягивал ему свою руку. И эта человечность существует как раз тогда, когда истина освещает нам ум, а чувство овладевает нами, и волнует нас, и вдохновляет, а наш язык, говоря словами итальянского поэта, как бы движется сам по себе - и мы не можем не говорить, и наша душа разворачивается, говорит и поет. Даже если нас при этом никто фактически не слушает, можно сказать, что невидимая толпа находится вокруг нас, чтобы слушать: живые, мертвые, неродившиеся - безымянная толпа судей, которые не имеют лица, но мыслят и чувствуют как мы и находятся именно в нас и, более того, собственно говоря, и суть мы; и они слушают нас - именно потому, что мы, говоря, слушаем себя.
7. АКТУАЛЬНОСТЬ Я
Эта человечность - не Deus absconditus*, тайное, недрступное Я, которое, говоря и являя себя, выходит вовне, объективируется и вырождается, переставая быть тем, что оно есть само по себе. Оно существует постольку, поскольку реализуется - и, реализуясь, являет себя. И поэтому актуальная мысль есть все; и вне актуальной мысли само Я - абстракция, которую должно отправить в большой склад метафизических выдумок - чисто рациональных и несуществующих сущностей. Я - это не душа-субстанция, не вещь, не самая благородная из вещей. Оно - все, потому что ничто. Всегда, пока оно есть нечто, оно - определенный дух; личность, которая осуществляется в своем мире - поэзия, действие, слово, система мысли. Но этот мир реален постольку, поскольку стихотворение слагается, действие совершается, слово произносится, мысль развивается, а система создается. Стихотворения нет и не будет; оно всегда существует, поскольку слагается или, читаясь, слагается заново. Оставленное как есть, оно низвергается в ничто. Его реальность - настоящее, которое никогда не меркнет в прошлом и не боится будущего. Оно вечно той абсолютной имманентностью духовного акта, в коем нет следующих друг за другом моментов времени, которые бы не были соприсутствующими и одновременными.
8. МЕТОД АКТУАЛИЗМА - ДИАЛЕКТИКА
Все это значит, что вечная (без прошлого и без будущего) актуальность духа может быть постигнута не с помощью логики тождества, свойственной старой метафизике субстанции, а только с помощью диалектики. С помощью диалектики, разумеется, как ее может понимать современная философия: понятие не бытия, объекта мысли, но мысли в самой ее субъективности - строго говоря, не понятие, а самопонятие (не Begriff*, но Selbstbegriff**). Если мысль как акт - исходный принцип актуализма, то его метод - диалектика. Не платоновская и даже не гегелевская диалектика, а новая и в подлинном смысле слова диалектика, являющаяся реформой гегелевской диалектики (которая уже противопоставляла себя платоновской, потому что последняя была статичной диалектикой помысленных идей (или, иначе говоря, объекта мысли), а Гегель в своей "Науке логики", напротив, рассматривал диалектику как движение мыслящих идей, или категорий, посредством которых мысль мыслит свой объект).
Итак, диалектика помысленного и диалектика мышления - та диалектика мышления, проблема которой ставится начиная с Фихте; но именно Гегель первый столкнулся с полным осознанием необходимости новой логики, которую следует противопоставить аристотелевской аналитике, т.е. как логике платонизма, так и всей античной философии. Гегель поставил перед собой проблему, но не разрешил ее, потому что, начиная с первых категорий (бытие, ничто, становление), он позволил ускользнуть от себя абсолютной субъективности мышления и трактовал свою логику как движение идей, которые мыслят себя и поэтому должны определяться. Абсурдное движение, потому что идеи мыслятся, т.е. определяются, поскольку они замыкаются в кругу своих границ и остаются неподвижными. Именно по этой причине платоновские идеи - хотя они и связаны все между собой, и поэтому обязывают субъективную мысль, которая хотела бы помыслить одну из них, мыслить также и все другие и двигаться в силу этого от одной к другой без передышки - остаются неподвижными, как стадион, по которому бегут атлеты.
Они остаются неподвижными, и они суть абстрактный логос, который нужно привести к реальной, актуальной мысли. Она существует, поскольку ее нет, и никогда не остается неподвижной, но всегда движется; и определяется и отражается в определенном объекте, чтобы снова и снова определять как-то иначе, все более сообразно с беспрерывной потребностью, в удовлетворении которой состоит ее реализация. Мысль является диалектической в силу этого своего становления, которое не помышленное единство бытия и небытия, не понятие, в коем отождествляется понятие бытия и противоположное понятие небытия, но реализованное единство самого бытия мысли с его реальным небытием. Хотя мы и можем определить понятие этого единства, но наше определение не образ или логический дубликат реальности, трансцендентной по отношению к логическому акту: оно тождественно и едино с этим актом [1].
