Классические тексты дзэн - Маслов Алексей Александрович (читать книги бесплатно txt) 📗
Вообще, культ Бодхидхармы внутри Шаолиньского монастыря начинается не раньше начала XI в., то есть одновременно со складыванием канонической версии «передачи светильника», изложенной в «Записках о передаче светильника, составленных в годы Цзиньдэ», а своего апогея он достигает к XVI в. В 1531 г. на территории Шаолиньсы сооружается ныне одно из самых почитаемых мест монастыря – «Зал Стоящего в снегу» (Лисюэтин), названного так в память о втором патриархе Чань Хуэйкэ, который по преданию простоял несколько дней на коленях в снегу, умоляя Бодхидхарму передать ему суть учения. В зал было помещено знаменитое изображение Бодхидхармы, которое по легенде отпечаталось на стене в пещере, перед которой сидел в медитации Патриарх. Камень был бережно вырезан из стены и размещен на подставке левой боковой стены зала. Если лучи света падают на него сбоку, то на камне действительно можно разглядеть изображение сидящего монаха с сурово насупленными бровями, курчавой бородой.
Не меньший интерес, чем сами легенды, представляет собой иконография Бодхидхармы. Все изображения, дошедшие до нас, можно условно разделить на две группы. На первой группе изображений перед нами предстает Бодхидхарма в виде традиционного для Китая буддийского монаха: лысым, без бороды с характерным сиянием вокруг головы в традиционных монашеских одеяниях, состоящих из ритуальной красной накидки (знак китайских монахов высшего посвящения) и рясы. На другой группе Бодхидхарма предстает перед нами в виде традиционного индийского монаха: с черной курчавой бородой, обычно крайне сурового вида, в распахнутом халате. И та, и другая традиция иконографии появляются в XIV в. и, по сути, отражают дуальность представлений о Бодхидхарме: как о китайском патриархе Чань и как об индийском патриархе буддизма. Примечательно, что «китайский» Бодхидхарма обычно изображается мирно сидящим в медитации, в то время как «индийский» Бодхидхарма чаще всего преодолевает море на соломенной сандалии или на стебле бамбука (символ преодоления «моря грехов и страданий»).
Сколько времени провел первопатриарх в горах Суншань? Классическая версия гласит, что девять лет он просидел в «созерцании стены», а затем еще несколько лет (обычно речь идет о четырех, пяти или шести годах) наставлял двух своих учеников – Даоюя и Хуэйкэ (по другой версии – лишь одного Хуэйкэ). Но и здесь мы встречаем заметные разночтения. В трактате «Записи о передаче драгоценности Дхармы» («Чуань фабаоцзи») говориться о том, что два ученика Даоюй и Хуэйкэ в течение шести лет следовали за Бодхидхармой, но ни словом не упоминается его знаменитое девятилетнее «созерцание стены».
Но почему во всех источниках о Бодхидхарме фигурирует именно девятилетнее сидение (лишь однажды мы встречаем упоминание о десяти годах)? Эта цифра стала священной в чань-буддизме, так многие ученики проводили со своими учителями именно девять лет, тем самым как бы в иной проекции повторяя медитативный опыт Бодхидхармы. Вероятно, во многом это связано с тем, что «девять» является синонимом понятия «долгий», поскольку на слух оба понятия звучат одинаково – «цзю». Поскольку в основе историописаний жизни Бодхидхармы первоначально лежали устные рассказы, то естественно, что на письме эти понятия могли смешиваться. Возможно, что в первоначальном варианте, речь шла не о «девятилетнем сидении», а лишь о «долгом сидении» лицом к стене, что значительно ближе к реальности.
Тем не менее «долго-девятилетний» период чаньской практики стал нормой для учеников, устанавливая некий предел обучения, после которого способный ученик, слушая наставления истинного учителя, должен достичь просветления. В этом смысле весьма примечателен диалог между учеником духовного лидера Северной школы Чань «постепенного просветления» Шэньсюя, некого Чжичэна и патриарха Южной школы Хуэйнэна. Чжичэн признается: «Я учился у Великого учителя Шэньсюя в течение девяти лет, однако так и не достиг просветления. Сегодня же, услышав Ваши слова, Преподобный, я познал изначальное сердце» [22, 167]. По сути, эта фраза – явный намек на то, что Шэньсюй не истинный учитель, поскольку не смог привести талантливого ученика к просветлению за девять лет.
В начале VIII появляется целый ряд трудов, где образ Бодхидхармы обретает «плоть и кровь», обрастает постепенно «историческими», чисто житейскими подробностями и теперь уже начинает тесно связываться именно с созданием школы Чань. Окончательная версия его биографии, равно как и многих других чаньских наставников, содержится в «Записях о передаче светильника». Здесь же мы встречаем и примечательные подробности о смерти Бодхидхармы, которая, как будет видно, носила особый характер для становления чань-буддизма:
«Бодхидхарма был родом из касты браминов и приходился третьим сыном правителю южной Индии. Обладая живым умом, он достиг несравненных познаний. Получив передачу высшей драгоценности Дхармы, он пробудил в себе «взор познания» Будды, всех живых существ и всех дэвас (Небесных существ – А.М.). Решив помочь жителям Китая, он пересек все моря и поселился в горах Суншань. В ту пору было немного тех, кто признал его. Лишь Даоюй и Хуэйкэ, благодаря зрелости своего сердца, тайно поклонились ему и стремились к его наставлениям. Они следовали за ним в течение шести лет и, в конце концов, достигли просветления. После чего наставник спросил их: «Способны ли вы посвятить свою жизнь Дхарме?» В ответ Хуэйкэ отрубил свою руку, желая доказать свою искренность… В то время двор правителя разрастался с каждым днем, и даже достойные монахи испытывали немалую ревность друг к другу, и уже не будучи способными обуздать свои амбиции, подсыпали яд в пищу [своим соперникам]. Великий наставник, зная об этом, съел [отравленную пищу], но яд не нанес ему вреда. Однако [Бодхидхарма], понимая, что [недруги] не оставят попыток его отравить, обратился к Хуэйкэ со следующими словами:
«Я пришел сюда, чтобы [проповедовать] Дхарму. И мне удалось передать ее вам, а поэтому мне не имеет больше смысла оставаться здесь – я должен покинуть вас»
Сказав это, он собрал своих учеников и еще раз изложил им основы своего учения. Затем он принял отравленную пищу и вскоре умер… В день его смерти, посланник двора правителя Северной Вэй, Сун Юнь, возвращаясь с запада, пересекал Луковое плато (в районе Памира – А.М.), повстречал [Бодхидхарму], возвращающегося на Запад. Тот сказал ему: «Правитель твоей страны скончался сегодня». [Сун] Юнь поинтересовался судьбой проповеди Наставника Дхармы, тот же ему ответил: «Через сорок лет найдется в Китае последователь Пути, которому будет суждено распространить мое учение». И вот когда ученики Бодхидхармы, услышав рассказ Сун Юня, раскрыли могилу [своего наставника], то обнаружили в ней лишь пустой гроб» [Цит. по: 176, 355–357].
В другом изложении этой знаменитой истории встреча между Сун Юнем и Бодхидхармой произошла через три года после смерти индийского наставника. Сун Юнь обратил внимание, что на ноге Бодхидхармы надета лишь одна сандалия. Чиновник спросил: «Куда Вы направляетесь?». «Иду к Западному Небу», – был ответ. Когда Сун Юнь рассказал эту историю ученикам патриарха, те раскрыли могилу и обнаружили в ней лишь одну сандалию. Заметим, что Сун Юнь – реальное лицо, который был послан императором на поиски буддийских трудов в другие страны, в частности, в Индию, и оставил о своих путешествиях пространные заметки.
История о встрече Бодхидхармы и Сун Юня, вероятно, возникла около 710 г. в одной из чаньских школ, т. е. во время проповеди Пятого патриарха Хунжэня, хотя далеко не очевидно, что именно в его школе она и получила свое рождение.
Эта история распространилась на уровне народных преданий, которые нашли свое отражение в «Хрониках уезда Дэнфэн», т. е. того уезда, где располагается Шаолиньсы. Составление хроник было завершено в 1530 г., хотя большинство записей относятся к более раннему периоду. «Чаньский учитель Дамо во времена правителя царства Лян У-ди из Западных земель (т. е. из Индии – А.М.) переправился на лодке через море и достиг города Цзилиня (т. е. Нанкина – А.М.). В беседе с У-ди он не нашел согласия и поселился под пиками Укунфэн (Укуншань), что в горах Суншань. Просидел лицом к стене девять лет и передал Дхарму Хуэйкэ, после чего скончался. На рубеже правления Вэй и Сун (т. е. VI–X вв.) посланник, направленный в Западные земли, по возвращению повстречал Дамо в Памире, и увидел, что тот нес в руке лишь одну сандалию, а затем стремительно удалился. Вернувшись, чиновник доложил об этом случае, могилу [Дамо] вскрыли и обнаружили там лишь одну сандалию!» [11, 32].
