Феномен человека - де Шарден Пьер Тейяр (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Но, как это всегда бывает в мире, то, что вначале явилось лишь счастливым случаем или способом выжить, было немедленно преобразовано и использовано как орудие прогресса и завоевания. Вначале жизнь воспроизводилась, видимо, лишь для самозащиты. Но это оказалось прелюдией к ее захватам.
Ибо, будучи однажды введенным в ткань универсума, принцип удвоения живых частиц не знает иных границ, кроме количества материи, подверженной его действию. Подсчитано, что через несколько поколений одна-единственная инфузория путем простого деления самой себя и своего потомства покрыла бы всю Землю. Никакой самый большой объем не выдерживает воздействия геометрической прогрессии. И это не простая экстраполяция рассудка. Благодаря одной только способности к постоянному удвоению, которой ничто не может воспрепятствовать, жизнь обладает столь же неодолимой силой экспансии, как и тело, которое расширяется или испаряется. Но, если в случае так называемой инертной материи увеличение объема вскоре достигает точки равновесия, то в случае живого вещества не обнаруживается никакого снятия напряжения. Чем больше распространяется явление клеточного деления, тем активнее оно становится. Раз начавшуюся игру раздвоения ничто изнутри не остановит, ибо этот строяще-пожирающий огонь спонтанен. А следовательно, и вовне ничто не является достаточно крупным, чтобы затушить его путем насыщения.
Но это лишь только первый результат и количественная сторона происходящей операции. Самовоспроизведение удваивает материнскую клетку. И так, путем механизма, обратного химическому разложению, происходит умножение без раздробления. Но, кроме того, одновременно преобразуется то, что должно было быть лишь только продолжено. Замкнутый в себе, живой элемент более или менее быстро приходит в состояние неподвижности. Он застревает и застывает в своей эволюции. В момент самовоспроизведения и под его действием он вновь обретает способность внутренне перестраиваться и, следовательно, принимать новый облик и новую направленность. Умножение по форме, как и по числу. Начальная волна жизни, исходящая от каждого индивида, распространяется не как монотонный круг из других, совершенно сходных с ним индивидов. Она преломляется и переливается бесконечной гаммой оттенков. Центр неодолимого умножения, живое существо тем самым становится не менее неодолимым очагом разнообразия.
И тогда-то, как будто затем, чтобы расширить брешь, пробитую ее первым потоком в стене неорганизованного, жизнь открыла чудесный способ спаривания. Потребовался бы целый труд, чтобы определить и восхититься тем, как возрастает и утончается путем эволюции от клетки до человека разделение полов. На начальном этапе, где мы его сейчас рассматриваем, это явление выступает в основном как средство ускорить и усилить двойное действие умножения и разнообразия, достигнутое сначала бесполым размножением, как оно еще функционирует у многих низших организмов, вплоть до каждой клетки нашего тела. Путем первого спаривания двух элементов (как бы мало они ни были еще дифференцированы на мужской и женский) открылась дверь к тем способам размножения, при которых один индивид может распылиться в мириады зародышей. И одновременно началась бесконечная игра — комбинирование «признаков», анализ которого тщательно проводится современной генетикой. Вместо того чтобы просто расходиться из каждого делящегося центра, лучи жизни начали с этого времени соединяться своими концами, обмениваясь своими богатствами и разнообразя их. Не удивляясь изобретению огня, хлеба или письменности, мы не думаем удивляться и этому изумительному изобретению. И, однако, потребовалось столько случайностей и столько попыток — и, следовательно, столько времени, — прежде чем созрело это фундаментальное открытие, из которого вышли мы сами! А сколько еще понадобилось времени, пока оно не нашло свое естественное дополнение и завершение в не менее революционном новшестве ассоциации!
При первом анализе, еще не затрагивая более глубоких факторов, группирование живых частиц в сложные организмы представляется почти неизбежным следствием их размножения. Клетки стремятся к агломерации потому, что они прижимаются друг к другу или даже возникают группами. Но из этой чисто механической целесообразности или необходимости сближения в конечном итоге был порожден и выделился определенный метод биологического совершенствования.
Сохранились и существуют на наших глазах в природе, кажется, все стадии этого еще не законченного движения к единению или синтезу беспрерывно увеличивающихся продуктов размножения живого. В самом низу — простая агрегация, как это имеет место у бактерий или низших грибов. На следующей, более высокой ступени — спаянная колония с более четко специализированными, но еще совсем не централизованными элементами — таковы высшие растения, мшанки или полипы.
Еще выше — многоклеточное — настоящая клетка клеток, у которой путем поразительного коренного преобразования над организованной группой живых частиц — как бы из-за чрезмерной скученности — устанавливается самостоятельный центр. И, наконец, еще выше, у нынешней границы нашего опыта и экспериментов жизни — общества, эти загадочные ассоциации свободных многоклеточных, в недрах которых делаются более или менее удачные попытки создания путем «мегасинтеза» сверхсложных единств.
Последняя часть этой книги будет специально посвящена исследованию этой последней и высшей формы группирования, в которой стремление материи к организации достигает, вероятно, кульминационного пункта в разумно организованном обществе (Social reflechi). Ограничимся здесь замечанием, что ассоциация у одушевленных существ на всех ее ступенях — не спорадическое или случайное явление. Напротив, она представляет собой один из самых универсальных, постоянных и, следовательно, самых знаменательных механизмов, используемых жизнью для своей экспансии. Из ее преимуществ непосредственно очевидны два. Прежде всего благодаря ассоциации живое вещество организуется в массы, достаточно крупные, чтобы вырваться из множества внешних зависимостей (капиллярное сцепление, осмотическое давление, химическое изменение среды и т. д.), которые парализуют микроскопическое существо. В биологии, как и в навигации, физически требуется определенный размер, чтобы некоторые движения стали возможными… И также благодаря ассоциации (опять-таки вследствие получающегося увеличения в объеме) организм находит внутри себя достаточно места, чтобы разместить многочисленные детали механизма, возникшие путем постепенного прибавления из его дифференциации.
Самовоспроизведение, спаривание, ассоциация… Сколько бы ни продолжались эти различные формы движения клетки, сами по себе они предопределяют лишь развертывание организмов на поверхности. Если бы жизнь свелась только к ним. то она распространялась бы и разнообразилась лишь в одной плоскости. Она походила бы на самолет, который бежит по дорожке, будучи не в силах «оторваться». Она не смогла бы подняться.
Здесь-то и вступает в силу, играя роль вертикальной слагающей, явление прибавления.
Конечно, в ходе биологической эволюции имеется немало примеров превращений, идущих по горизонтали, путем чистого перекрещивания признаков. Таковы так называемые менделевские мутации. Однако чаще обновления, ставшие возможными при каждом размножении, дают нечто лучшее, чем взаимную замену, они прибавляются одни к другим, и их сумма растет в определенном направлении. Предрасположения, которые усиливаются, или органы, которые пригоняются или накладываются друг на друга. Здесь — возрастающее разнообразие, там — увеличивающаяся специализация членов, образующих единый генеалогический ряд. Иными словами, появление линии развития (lignee) как естественной единицы, отличной от индивида. Этому закону направленного усложнения, в ходе которого вызревает и сам процесс, породивший, исходя из микромолекул, а затем мегамолекул, первые клетки, биология дала название ортогенеза. [14]
