Немецкая идеология - Маркс Карл Генрих (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Итак, сперва пророк дает нам узреть свой «прекрасный край» {387}, свое царство небесное. Но мы видим только жалкую инсценировку неправильно понятого сен-симонизма, карикатурно облаченного в одеяние Ламенне, окаймленное воспоминаниями, позаимствованными у г-на Штейна.
Приведем важнейшие откровения о царстве небесном, которые дадут нам представление о пророческом методе. Так, на стр. 37 мы читаем:
«Выбор свободен и определяется склонностью каждого человека. – Склонность же человека определяется его задатками».
«Если в обществе, – вещает святой Георг, – каждый следует своей склонности, то решительно все имеющиеся в этом обществе задатки получают развитие, а если это так, то производится всегда то, в чем все нуждаются – как в царстве духа, так и в царстве материи. – Ибо задатки и силы, какими общество располагает, всегда соответствуют его потребностям»… «Тяготения пропорциональны призваниям», ср. также Прудона.
Господин Кульман отличается здесь от социалистов и коммунистов только встречающимся у него недоразумением, причину которого приходится искать в преследовании им своих практических целей, a также, без всякого сомнения, в его ограниченности. Он смешивает различие задатков и способностей с неравенством владения и неравенством удовлетворения потребностей, вызываемым этим неравенством владения, и полемизирует поэтому против коммунизма.
«Никто не вправе иметь там» (т.е. при коммунизме) «какое-либо преимущество перед другим», – негодует наш пророк, – «никто не вправе обладать бóльшим достоянием и жить лучше, чем другой… А если Вы сомневаетесь в этом и не желаете присоединить свой голос к общему хору, то они издеваются над Вами, проклинают Вас, преследуют и отправляют Вас на виселицу» (стр. 100).
И все же Кульман пророчествует иногда совершенно правильно.
«Поэтому в их рядах находятся все те, кто восклицает: Долой библию! Долой прежде всего христианскую религию, ибо это – религия смирения и рабского образа мысли! Долой вообще всякую веру! Мы ровно ничего не знаем о боге и бессмертии. Это – вымыслы, используемые для их выгоды» (следовало сказать: используемые попами для своей выгоды) «и всячески поддерживаемые лгунами и обманщиками. Право, кто верит еще в подобные вещи, тот круглый дурак!»
Кульман особенно яростно полемизирует против принципиальных противников учения о вере, о смирении и неравенстве, т.е. о «сословных различиях и различиях по рождению».
На омерзительном учении о предустановленном рабстве, – учении, которое в кульмановском изложении сильно напоминает взгляды Фридриха Ромера, – на теократической иерархии и, в последнем счете, на своей собственной священной особе – вот на чем основывает он свой социализм!
«Каждой отраслью труда», – читаем мы на стр. 42, – «руководит искуснейший, который сам участвует в труде, а каждой отраслью в царстве удовлетворения потребностей руководит тот, кто, сам участвуя в потреблении, всего более доволен жизнью. – Но, подобно тому как общество, являясь нераздельным, живет единым духом, так и всем его строем руководит и управляет только один человек. – И он – мудрейший, добродетельнейший и блаженнейший».
На стр. 34 мы узнаем:
«Если дух человека стремится к добродетели, то человек расправляет свои члены и движет ими, он развивает и образует и формирует все в себе и вне себя согласно своему желанию. – А если его дух пребывает в хорошем состоянии, то человек должен это состояние ощущать всем своим существом. – Вот почему человек ест и пьет и наслаждается, вот почему он поет и играет и пляшет, целует и плачет и смеется».
Правда, мысль, что созерцание бога влияет на аппетит, а духовное блаженство – на половой инстинкт, тоже не составляет частную собственность кульманизма; но мысль эта во всяком случае разъясняет нам некоторые темные места в книге нашего пророка.
Так, например, на стр. 36:
«То и другое» (владение и потребление) «определяется его» (т.е. человека) «трудом. Труд служит масштабом его потребностей». (Так извращает Кульман положение, что коммунистическое общество в целом имеет всегда столько же задатков и сил, сколько и потребностей.) «Ибо труд есть проявление идей и инстинктов. А на них и основываются потребности. – Но так как задатки и потребности людей всегда различны и распределены так, что первые могут развиваться, а вторые удовлетворяться лишь в том случае, если каждый отдельный человек всегда производит для всех и если продукт, произведенный всеми, обменивается и распределяется по заслугам» (?), «то каждый получает за свой труд только стоимость».
Вся эта тавтологическая галиматья, как и следующие за ней положения и ряд других, которых мы, щадя читателя, не приводим, осталась бы для нас, конечно, непроницаемой тьмой, несмотря на прославленную А. Беккером «возвышенную простоту и ясность» «откровения», не будь у нас ключа к ней в практических целях, преследуемых пророком. – Все сейчас станет совершенно ясно.
«Стоимость», – продолжает вещать господин Кульман, – «определяет самое себя согласно потребности всех» (?). «В стоимости всегда содержится труд каждого индивида и на это» (?) «он может достать себе все, что только его душе угодно».
«Видите ли, друзья мои», – читаем мы на стр. 39, – «общество истинных людей всегда рассматривает жизнь… как… школу самовоспитания. И при этом оно желает быть блаженным. – Но нечто подобное» (?) «необходимо должно проявиться и стать видимым» (?), «иначе оно» (?) «невозможно».
Что хотел тут сказать господин Георг Кульман из Гольштейна, утверждая, что «нечто подобное» (жизнь? или же блаженство?) должно «проявиться» и «стать видимым», ибо иначе «оно» «невозможно»; что он хотел сказать, заявляя, что «труд» содержится в «стоимости» и что на это (на что?) можно достать себе все, что только душе угодно; чтó он, наконец, имел в виду, говоря о «стоимости», которая определяет самое себя согласно «потребности», – всего этого опять-таки нельзя понять, если не помнить о главной сути всего откровения, о его практической сути.
Постараемся поэтому дать практическое объяснение.
Как мы узнаем от Августа Беккера, святому Георгу Кульману из Гольштейна сильно не везло на родине. Он поехал в Швейцарию и там увидел совершенно «новый мир» – коммунистические общества немецких ремесленников. Это пришлось ему по душе, – и вот он тотчас же стал прилаживаться к коммунизму и коммунистам. Как рассказывает нам Август Беккер, он всегда «неутомимо работал над дальнейшим усовершенствованием своего учения, чтобы поднять его на высоту великой эпохи», т.е. среди коммунистов он ad majorem Dei gloriam [501] стал коммунистом.
Вначале все шло прекрасно.
Но один из существеннейших принципов коммунизма, отличающий его от всякого рода реакционного социализма, заключается в основанном на изучении природы человека эмпирическом убеждении, что различия мозга и умственных способностей вообще не влекут за собой различий желудка и физических потребностей; отсюда следует, что неверное, основанное на наших нынешних порядках положение: «каждому по его способностям» должно – поскольку оно относится к потреблению в узком смысле слова – превратиться в положение: «каждому по его потребностям», иными словами: различие в деятельности, труде, не влечет за собой никакого неравенства, никакой привилегии в смысле владения и потребления.
