Теория справедливости - Ролз Джон (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Базисная структура тогда призвана гарантировать свободную внутреннюю жизнь различных сообществ по интересам, в которых люди и группы ищут достижения целей и совершенств, к которым их влечет, в форме социального союза, совместимого с равной свободой (§ 79). Люди хотят осуществлять контроль над законами и правилами, управляющими их ассоциациями, либо через прямое участие в делах ассоциаций, либо косвенно, через представителей, с которыми их связывает общность культуры и социальной ситуации.
Вот каковы основания-приоритета свободы, покрываемого первой частью аргумента в пользу двух принципов справедливости. Мы должны обратиться сейчас ко второй части аргумента и спросить, подрывается ли этот приоритет различными чувствами и установками, которые, наверняка, свойственны вполне упорядоченному обществу (§ 80). Может оказаться, что даже когда существенные потребности удовлетворены и требуемые материальные средства достигнуты, беспокойство людей по поводу своего относительного положения в распределении богатства будет существовать и дальше. Таким образом, если мы предположим, что кто-либо захочет большей доли, результатом все равно может быть возрастающее желание материального изобилия.
Поскольку каждый стремится к цели, которая не может быть достигнута коллективно, общество может, по вполне понятным причинам, быть все более и более озабочено подъемом производительности и улучшением экономической эффективности. И эти цели могут стать настолько доминирующими, что подорвут первичность свободы. Некоторые возражали против тенденции к равенству точно по этим причинам, указывая, что она возбуждает в индивидах одержимость их относительной долей общественного богатства. Однако хотя и верно, что во вполне упорядоченном обществе, скорее всего, имеется тенденция к большему равенству, его члены мало заинтересованы в их относительном положении как таковом. Как мы видели, зависть и ревность не свойственны им в существенной степени, и в основном они делают то, что кажется наилучшим для них с точки зрения их собственного жизненного плана, и те из их сотоварищей по ассоциации, которые социально более отдалены друг от друга, не отвлекаются от этого большими удобствами и удовольствиями других. Таким образом, нет сильных склонностей, побуждающих их к урезанию своих свобод ради большего абсолютного или относительного экономического благосостояния.
Конечно, отсюда не следует, что в справедливом обществе никто не озабочен вопросами статуса, или общественного положения. Объяснение чувства собственного достоинства как, возможно, главного первичного блага подчеркивает большое значение для нас того, насколько ценят нас, с нашей точки зрения, окружающие. Однако во вполне упорядоченном обществе потребность в статусе удовлетворяется публичным признанием справедливых институтов, вместе с полной и разнообразной внутренней жизнью многих дозволяемых равными свободами добровольных сообществ по интересам. Основанием чувства собственного достоинства в справедливом обществе является тогда не доля в доходе, но публично утверждаемое распределение фундаментальных прав и свобод. И когда это распределение является равным, каждый имеет одинаковое и гарантированное общественное положение, когда они встречаются для осуществления общих дел в более широком круге. Никто не склонен в поисках дальнейших путей политической гарантии своего общественного положения выходить за пределы конституционного утверждения равенства. Никто, с другой стороны, не предрасположен также признавать меньшую по сравнению с равной свободу. Во-первых, это поставило бы их в невыгодную ситуацию и ослабило бы их политическое положение. Это также, влекло бы закрепление их более низкого положения, определяемого базисной структурой общества. Это ранжирование, приводящее к осознанию подчиненного положения в социальной жизни, действительно было бы унизительным и разрушительным для чувства собственного достоинства. И приобретая свободу, меньшую по сравнению с равной, человек может проиграть в обоих отношениях. Это оказывается все более верным по мере того как общество становится более справедливым, поскольку равные права и публичные установки взаимного уважения занимают существенное место в сохранении политического равновесия и в гарантировании гражданам их собственного достоинства. Таким образом, в то время как социальные и экономические различия между разными слоями общества, несравнимыми, как мы полагаем, группами, не склонны порождать враждебность, тяготы, возникающие из политического и гражданского неравенства и из культурной и этнической дискриминации, не могут быть легко приняты. Когда же положение равного гражданства отвечает потребности в статусе, предшествование равных свобод становится тем более необходимым. При выборе концепции справедливости, которая стремиться устранить значимость относительных экономических и социальных преимуществ в качестве поддержки чувства собственного достоинства, твердое убеждение в приоритете свободы является существенным.
Во вполне упорядоченном обществе, таким образом, чувство собственного достоинства гарантировано публичным утверждением статуса равного гражданства для всех; распределение материальных средств идет само по себе в соответствии с чисто процедурной справедливостью, регулируемой справедливыми сопутствующими институтами, которые сужают область неравенств таким образом, что извинительная зависть не возникает. Такой подход к проблеме статуса имеет несколько преимуществ. Так, предположим, что ценимый другими человек зависит от своего относительного места в распределении доходов и богатства. В этом случае обладание более высоким статусом у влечет обладание большими материальными средствами, чем у большинства общества. Все не могут обладать высочайшим статусом, и улучшение положения одного человека означает понижение положения другого.
Социальная кооперация в усилении условий для 8 чувства собственного достоинства невозможна. Статусные средства, образно говоря, заданы, и выигрыш каждого человека означает проигрыш другого. Ясно, что такая ситуация очень неблагоприятна. Люди противостоят друг другу в стремлении к утверждению чувства собственного достоинства. Опираясь на основополагающий характер этого первичного блага, стороны в исходном положении, наверняка, не хотят оказаться в противостоянии. При этом будет трудно достижимым, если вообще возможным, благо социального объединения. Лучшим решением будет поддержка первичного блага чувства собственного достоинства, насколько это возможно, приписыванием основных свобод, которые действительно могут быть сделаны равными при одинаковом статусе для всех. В то же время, относительные доли материальных средств занимают подчиненное место. Таким образом, мы приходим к еще одному основанию для разложения социального порядка на две части, в соответствии с принципами справедливости.
Хотя эти принципы допускают неравенство в обмен на вклады, которые выгодны всем, приоритет свободы влечет равенство в социальных основаниях чувства собственного достоинства.
Вполне возможно, что эта идея не может быть осуществлена полностью. До некоторой степени чувство собственного достоинства у людей может быть связано с их институциональным положением и их долей дохода. Если, однако, объяснение социальной зависти и ревности верно, то при наличии подходящих сопутствующих устройств эти наклонности не должны быть чрезмерными. Но теоретически мы можем при необходимости включить чувство собственного достоинства в первичные блага, индекс которых определяет ожидания. Тогда в применениях принципа различия этот индекс может допускать извинительную зависть (§
80); ожидания менее преуспевших тем более низки, чем более сильны эти эффекты. Следует ли подгонять под эту ситуацию чувство собственного достоинства, должно решаться с точки зрения правовой стадии, где стороны имеют больше информации, и к которым применим принцип политической детерминации. Ясно, что это вносит нежелательное усложнение. Поскольку простота сама по себе желательна в публичной концепции справедливости (§ 49), условия, которые выявляют извинительную зависть, должны по возможности избегаться. Я упомянул этот момент не для того, чтобы сейчас же решить проблему, но только чтобы обратить внимание на то, что при необходимости ожидания менее преуспевших могут быть поняты так, чтобы включать в первичные блага чувство собственного достоинства.
