Диалектика познания - Фетисов Александр Александрович (бесплатные серии книг txt) 📗
В наше время необходимо полное тождество между субъектом и объектом: Объект развивается, следовательно, и исследователь обязан развиваться и не стоять на месте. Если это тождество не будет строго соблюдаться, то в ходе взаимодействия субъекта с объектом неизбежно произойдет разрушение либо субъекта, либо объекта точно. Таков закон развития в природе. Буржуазные исследователи, в страхе за судьбу буржуазного субъекта, встали на второй путь - путь разрушения объекта.
Разрушение исследуемого объекта в настоящее время осуществляется как в теоретическом, так и в практическом направлениях. Свидетелем тому являются:
в теории - современная квантовая физика и современная математика, утратившие реальные представления о реальных вещах природы;
в практике - обезображенная природа, которая стараниями буржуазных практиков и теоретиков с каждым годом все более и более обезображивается.
Буржуазные исследователи, в погоне за целостностью буржуазного субъекта упускают из виду то немаловажное обстоятельство, что субъект, о чьей сохранности они так пекутся, одновременно является и объектом, который ими беззаботно разрушается. Разрушая объект, исследователь в то же время разрушает самого себя. Отдаленная опасность гибели человека творца, о которой много писалось в XIX в. и которую никто из числа буржуазных ученых в то время не принимал всерьез, в XX в. стало реальностью. Буржуазный ученый и исследователь гибнет у всех на глазах.
Об Эйнштейне мы уже говорили. Дополним лишь следующее. Эйнштейн в молодом возрасте создал две теории относительности, в справедливости которых в зрелом возрасте он сильно сомневался. После теории относительности Эйнштейн более 20 лет занимался «единой теорией поля». Теории поля Эйнштейн не создал и к таковой не приблизился, хотя ему много раз казалось, что вот-вот ее откроет. Умер Эйнштейн, так и не выяснив для себя двух вопросов:
(1) что полезного он дал буржуазной науке и буржуазному обществу;
(2) что полезного он дал человеческому обществу для его освобождения от угнетения.
Известно, что в недалеком будущем люди будут оцениваться только по второму критерию. И благодарные потомки будут ставить памятники своим известным предкам отнюдь не в зависимости от принесенной ими пользы буржуазному обществу, а в зависимости от того, насколько их известные предки помогли действительному освобождению человечества от всех видов угнетения, в том числе, и от духовного. Людям, которые создали атомную бомбу, взорвавшуюся в Хиросиме; и тем людям, которые способствовали ее взрыву; а также людям, которые всю свою жизнь придумывали сложные и непонятные теории, не способствующие духовному раскрепощению человечества, - таким людям благодарные потомки вряд ли поставят памятники и вряд ли вспомнят о них добрым словом.
После Эйнштейна наиболее заметными фигурами современной буржуазной физики можно признать Нильса Бора и Вернера Гейзенберга - больших диалектиков в чувствах и больших эклектиков в мыслях.
Известно, что на начальной стадии познания - на ступени чувств и ощущений почти все люди большие диалектики. Но затем, когда они от ступени чувств и ощущений переходят к мыслям, к формированию полученных от объекта впечатлений, т.е. к тому, что принято называть понятиями, - вот здесь-то, и случаются чаще всего срывы и падения. Одни из исследователей, - которые по тем или иным причинам более склонны к идеализму и метафизике, - берут у исследуемого объекта одну или даже несколько сторон, свойств и черточек и раздувают их в своей голове, доводят до таких чрезвычайных размеров, что уже больше не возвращаются и не могут возвратиться к исследуемому объекту. Другая категория исследователей, которые склонны более к метафизике и к материализму, - берут те же отдельные стороны, свойства и черточки у объекта и раздувают их - только не в собственной голове, а в самом объекте, - неотступно придерживаясь, следуя и не отрываясь от объекта, а вернее от ранее намеченных сторон, свойств и черточек. В обоих случаях имеет место гипертрофия с той разницей, что у первых она в голове, а у вторых в объекте. Первые ничего уж более не замечают, кроме собственных измышлений, вторые ничего не видят кроме раздутых ими же отдельных сторон в объекте. Первые - это метафизики-идеалисты, вторые - метафизики-материалисты или, как их иначе принято называть, вульгарные материалисты. Из первых в буржуазном обществе в XIX в. получались неплохие математики и физики-теоретики, из вторых - государственные деятели, генералы и твердолобые.
Но есть третья категория исследователей природы: - смесь первой категории со второй; гибрид метафизика-идеалиста с вульгарным материалистом. В голове у гибрида, как правильно подметил Энгельс, каша из всякой всячины, политая эклектическим соусом. Это то, что принято называть «эклектиками», из которых в буржуазном обществе формируется многочисленная рать меньшевиствующих деятелей.
Эклектик - это человек, который наполовину отошел от метафизики и наполовину не пришел к диалектике. На первой ступени познания - в области чувств и ощущений, он ничуть не хуже стопроцентного диалектика. Он охватывает чувствами и ощущениями исследуемый объект во всех его проявлениях - широко, глубоко и диалектично (потому, что сам объект диалектичен). Здесь наш эклектик целиком с объектом, - и он может даже жить его жизнью.
На второй ступени познания - в области абстрактного мышления и выработки понятий - эклектика также почти невозможно отделить от диалектика: тот же глубокий всесторонний анализ, тот же учет связей, развития, движения и все это в историческом аспекте - в точности, как у диалектика. Отличить эклектика от стопроцентного диалектика, пока дело происходит в области чувств, анализа и абстрактного мышления, бывает очень и очень трудно.
Но вот наступает последний момент в процессе познания - Синтез. Сведение чувств, ощущений проанализированных частей объекта и абстрактных мыслей в единое целое - в живущий и развивающийся объект. Вот тут-то с эклектиком и случается нечто непредвиденное и непонятное, - Целого, Живущего, развивающегося и самого объекта у нашего эклектика не получается. Вместо всего этого - груда тщательно прочувствованных и тщательно проанализированных, но бессвязных частей - куча, конгломерат и в лучшем случае мертвый агрегат, перед которыми в детской беспомощности вынужден остановиться эклектик.
Беспомощность никогда не ценилась. В буржуазном обществе ценится расторопность, удача, гениальность и счастье. Исследователь, который не сможет представить ни себе, ни другим добытую им груду бессвязных вещей как нечто цельное, и не сможет продать эту груду, если не целиком, то хотя бы в розницу и по частям - такой исследователь не находит для себя места в буржуазной науке. Поэтому современные буржуазные исследователи вынуждены приспосабливаться к условиям, с той лишь разницей, что одни это делают более беззастенчиво, а другие более стыдливо. Представителем первых в современной физике является Вернер Гейзенберг, представителем вторых является Нильс Бор.
Современная буржуазная физика, в отличие от классической, представляет собой значительно большую мировоззренческую путаницу и неразбериху, разбираться в которой каждый раз становится делом просто невозможным, да и необходимости к этом большой уже не возникает, потому что современные буржуазные физики отошли от соблюдения каких-либо приличий в обосновании своих концепций и от соблюдения тех приличий, которыми славилась классическая буржуазная наука. Для облегчения ориентировки в путаных концепциях современных буржуазных физиков следует постоянно иметь в виду лишь следующее положение:
какую бы «новую» мировоззренческую или методологическую концепцию буржуазный физик ни придумывал и как бы мудрено он ее ни обосновывал - все равно ничего принципиально нового придумать и обосновать он уже не в состоянии. Его время прошло.
Все то, что время от времени выдается за «новое», при ближайшем рассмотрении оказывается лишь новой комбинацией таких старых мировоззренческих направлений, какими являются (1) метафизический идеализм, (2) вульгарный материализм, (3) эклектика.
