Книга Небытия (СИ) - Филатов Вадим Валентинович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Надо сказать, что до этого зал тоскливо ожидал разрешения покинуть кинолекторий, но здесь люди внезапно проснулись и зааплодировали.
В сознании людей генетически заложена истина: все начальники сволочи.
Бег трусцой на тот свет
Утром к Мак-Лауду пришла смерть.
– Расслабился? – Говорит смерть, – Думал уже не приду? А я вот.
– Значит, судьба моя такая, – отвечает Мак-Лауд, – Умереть сегодня. Прожил я немало. Бесчестными поступками совесть не запятнал.
– Ладно, не парься, – ухмыляется смерть. – Я так, на минуту. Поглумиться.
Близкие друзья артиста Савелия Крамарова знали, что он очень заботится о своём здоровье – не пьёт, не курит, не принимает никаких лекарств и ест только натуральные продукты без сахара, соли и острых приправ. Живя в США он совершал регулярные пробежки вдоль берега океана, занимался хатха-йогой и спать ложился в одно и то же время. «Это будет первый в истории эксперимент, когда человек доживёт до 140 лет в добром здравии»,
–говорил Крамаров. Доходило до смешного – в гости он приходил со своей питьевой водой для кипячения чая, купленной в магазине «Здоровье».
Когда, несмотря на регулярные профилактические обследования у Савелия обнаружили рак прямой кишки в последней стадии, он спрашивал врачей:
«-Как же так? Я ведь всю жизнь себе во всём отказывал, не ел даже мороженого!» Выйдя из кабинета врача, он сказал жене: «– Ну, что же, будем прожигать жизнь», и тут же купил и съел это самое мороженое.
Парализованный Крамаров умирал долго и мучительно. Он потерял зрение, практически не мог говорить, но до последнего хорошо слышал. В июне 1995 года он умер, так и не дожив до 140 лет.
Другой известный артист, Владимир Мигуля в течении всей жизни тоже внимательно следил за своей физической формой. Когда он заболел редкой болезнью мышечной системы, жестоко страдал несколько лет и наконец умер, врачи сказали, что если бы он не был так здоров, то отмучился бы значительно раньше.
В этой связи вспоминается эпизод из повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича», когда главный герой прогоняет от себя врача, прося его:
»– Ведь вы знаете, что ничего не поможете, так оставьте.
– Облегчить страдания можем,– сказал доктор.
– И того не можете; оставьте».
Судьба насмешливо наблюдает за людьми, которые отчаянно оттягивают свой конец. Иногда она любит поглумиться.
Несгибаемый старик Эзра Паунд
«Тотчас вмешался комментатор. Они никогда не оставят вас одного со старой
лентой. В демократии вам постоянно объясняют, что плохо, что хорошо, чтоб вы не перепутали». (Э.Лимонов).
Фанатики, несгибаемые борцы за идею способны вызывать уважение – даже независимо от их убеждений. В отличие от конформистов, которым свойственна одна идея – дороже продаться действующей власти. Американский поэт Эзра Паунд стоял у истоков европейского модернизма, поддерживал многих начинающих поэтов, которые серьёзно прислушивались к его мнению.
«Великая литература,– писал Паунд,– это язык, до предела заряженный смыслом».
СИЛЬНЫЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО КРЕПКИ
СВОЕЙ САМОСТОЯТЕЛ
Ь
НОСТЬЮ (
18
)
.
Ещё до переезда в Италию осенью 1924 года Паунд интересовался политикой Муссолини. Его привлекало то, что, в то время как Европу и США охватила «Великая Депрессия» – в это самое время в Италии установилась экономическая и политическая стабильность. В частности, режим Муссолини, используя методы внесудебных преследований, в кратчайшие сроки ликвидировал в Италии знаменитую сицилийскую мафию, остатки которой бежали в США и впоследствии, вернувшись вместе с американскими оккупационными войсками, вновь обрели свои позиции на родине в качестве убеждённых антифашистов. Муссолини удостоил Паунда личной встречи, во время которой поэт подарил ему свою книгу «Наброски 30 Саntos». В результате Эзра Паунд стал сотрудничать с Муссолини, обвиняя Англию, Францию и США в подготовке новой мировой войны. Он дважды побывал в США, убеждая американское правительство не вступать в войну. Помимо этого, с середины 30-х годов, Паунд вступил в переписку с экономическим советником Гитлера и начал подписывать свою корреспонденцию словами «Хайль Гитлер!». Он рассылал сотни статей и писем в год, убеждая читателей в том, что теория социального кредита является единственным средством против общественного неравенства. Одновременно Паунд начал вести передачи по итальянскому радио и 7 декабря 1941 года, в день вступления США в войну, заявил, что «Рузвельтштейн находится во власти евреев больше, чем Вильсон в 1919 году».
Идеи о том, что в мировом зле и несправедливости виновато международное еврейство, возникли у Паунда ещё в 20-е годы. В своих выступлениях по итальянскому радио он озвучивал идеи, изложенные в «Протоколах сионских мудрецов» – о «жидо-масонском заговоре», о том, что «миром на деле управляет тайный совет порочных еврейских банкиров», что «коммунизм был изобретён евреями для своих еврейских нужд», что «Талмуд – единственный источник большевистской системы». Паунд говорил также о связях между масонами, международным еврейством и британской секретной службой, а известный банкир Мейер Ротшильд стал для него символом мирового заговора:
«Мейер Ротшильд – романтика, да, да…
Конечно,
но ты будешь большим кретином,
если поддашься ей два века спустя.
Жид – стимулятор, а гои – стадо,
которое покорно идёт
на бойкую бойню».
(Cantos, 84/459 – перевод Я.Пробштейна).
В ПЛЕНУ У ОБЩЕЧЕЛОВЕКОВ.
Эзра Паунд продолжал вести передачи на итальянском радио, а затем на радио республики Сало до конца войны. Его программы открывались вступлением, объявлявшим, что «Доктор Паунд выступает у микрофона дважды в неделю. Он не будет затрагивать вопросы, идущие вразрез с его убеждениями». За передачами Паунда следило ФБР, которое искало в его поэтических символах зашифрованную диверсионную информацию, предназначенную для американских противников демократии, и 26 июля 1942 года суд округа Колумбия в Вашингтоне вынес ему обвинение в государственной измене, что каралось смертной казнью. После того, как американские войска заняли Раппало, в дом, где он жил вместе со своими близкими, постучали двое итальянских мафиози, которые рассчитывали, что за выдачу Паунда они получат деньги. Он сунул в карман китайский словарь и книжку Конфуция, которого переводил в то время. На Паунда надели наручники и переправили его в центр американской контрразведки в Генуе, где его допрашивали в течение двух дней, а затем временно отпустили. О чём он думал в эти последние дни, проведённые на свободе? Тогда же Паунд заявил американскому журналисту Э.Джонсону, что «человек должен быть готов умереть за свои убеждения». Через несколько дней, в доме Паунда сделали обыск, а затем его снова арестовали, приковали наручниками к солдату, обвинённому в изнасиловании и грабеже и отправили на центральную гауптвахту оккупационных войск США в Пизе. Там его поместили в металлическую клетку размером 1,5 на 1,5 метра, «клетку для горилл», как называл её Паунд, где содержались приговорённые к смерти, а его охранникам дали указания соблюдать строжайшие меры безопасности, чтобы предотвратить побег или самоубийство. Через несколько недель, проведённых в клетке под раскалённым солнцем шестидесятилетний Паунд перестал узнавать окружающих и принимать пищу. Впоследствии он описал это так: «На меня обрушился мир». 18 ноября Паунд на военном самолёте был доставлен в Вашингтон, помещён в тюрьму, а затем переведён в психиатрическую клинику на неопределённый срок. В 1946 году его жене Дороти удалось вернуться в США, снять небольшую квартирку возле больницы и ежедневно навещать мужа.
