Собрание сочинений. Том 8 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Перевод с английского
Подпись: Карл Маркс
К. МАРКС
КОШУТ И МАДЗИНИ. — ПРОИСКИ ПРУССКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА. — ТОРГОВЫЙ ДОГОВОР МЕЖДУ АВСТРИЕЙ И ПРУССИЕЙ. — «TIMES» И ЭМИГРАНТЫ [373]
Лондон, пятница, 18 марта 1853 г.
Сегодня парламент прерывает свои заседания до 4 апреля по случаю пасхальных каникул.
В одной из прежних статей я сообщал в соответствии с общепринятой версией, что жена Либени была в Пеште подвергнута австрийцами порке [374]. Впоследствии я установил, что он никогда не был женат; равным образом оказался совершенно необоснованным и другой циркулировавший в лондонской прессе слух, будто бы он пытался отомстить за своего отца, обиженного австрийцами. Он действовал исключительно под влиянием политических мотивов и до последней минуты сохранил твердость духа и вел себя, как герой.
Еще до получения настоящей статьи вы из английских газет узнаете ответ Кошута на заявление Мадзини. Я, с своей стороны, полагаю, что Кошут еще больше ухудшил свое и без того плохое положение. Противоречие между его первым заявлением в последним настолько очевидно, что мне нет надобности подробно доказывать это. Помимо того и в языке обоих документов обнаруживается различие, вызывающее неприятное чувство: первый написан гиперболическим языком восточного пророка, второй — казуистическим судейским стилем адвоката.
Друзья Мадзини утверждают теперь в один голос, что миланское восстание было навязано ему и его товарищам обстоятельствами, над которыми они были не властны. Но, с одной стороны, в силу самой природы заговоров им свойственны преждевременные вспышки — либо вследствие измены, либо в результате случая. С другой стороны, если вы в течение трех лет кричите: действовать, действовать, действовать, и весь ваш революционный словарь ограничивается одним словом «восстание», то нельзя рассчитывать, что у вас хватит авторитета продиктовать в любой момент: восстания не должно быть. Как бы то ни было, жестокость австрийцев превратила миланскую неудачу в настоящее начало национальной революции. Послушаем, например, сегодняшнее сообщение хорошо осведомленного органа лорда Пальмерстона «Morning Post»:
«Народ Неаполя ждет движения, которое наверняка вспыхнет в Австрийской империи. Тогда восстанет вся Италия от границ Пьемонта до Сицилии, и произойдут ужасные бедствия. Итальянские войска разбегутся, так называемые швейцарские солдаты, набранные со времени революции 1848 г., не спасут итальянских государей. Италия идет навстречу невероятной республике. Таков будет, несомненно, ближайший акт драмы, начавшейся в 1848 году. Дипломатия исчерпала все свои силы в борьбе за итальянских государей».
Аурелио Саффи, подписавший прокламацию Мадзини и совершивший поездку по Италии перед восстанием, открыто признает в письме, адресованном в «Daily News», что «высшие классы погрузились в апатию, равнодушие или отчаяние» и что только «народ Милана», пролетариат,
«лишенный руководства и предоставленный своим собственным инстинктам, сохранил перед лицом деспотизма австрийских проконсулов и судебных убийств, совершаемых военными судами, веру в будущее родины и единодушно готовился к мести».
Итак, большим прогрессом для партии Мадзини является то, что она, наконец, убедилась, что даже в национальных восстаниях против чужеземного деспотизма имеет место такая вещь, как классовые различия, и не от высших классов можно ожидать в наше время революционного движения. Может быть, сторонники Мадзини сделают еще шаг вперед и проникнутся сознанием, что им самим надо серьезно заняться материальным положением сельского населения Италии, если они хотят встретить отклик на свой лозунг «Dio e popolo» {«Бог и народ». Ред.}. В будущем я намерен подробно обрисовать те материальные условия, в которых живет подавляющее большинство сельских жителей этой страны, — условия, которые до настоящего времени делают их если не реакционными, то, по крайней мере, равнодушными к национальной борьбе Италии.
Две тысячи экземпляров брошюры, выпущенной мной недавно в Базеле под заглавием «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов» («Enthullungen uber den Kolner Kommunisten-Prozess»), конфискованы на баденской границе и сожжены по требованию прусского правительства. Ссылаясь на новый закон о печати, навязанный Швейцарскому союзу континентальными державами, базельское правительство, которое конфисковало также некоторое число экземпляров, еще находившихся у издателя, намерено возбудить преследование против издателя г-на Шабелица, его сына {Якоба Шабелица. Ред.} и владельца типографии. Это будет первый процесс такого рода в Швейцарии, и дело уже стало предметом спора между радикалами и консервативной партией. Насколько озабочено прусское правительство тем, чтобы скрыть от общественного мнения подлости, совершенные им во время кёльнского процесса, вы можете заключить уже по тому факту, что министр иностранных дел, разослав приказы о конфискации (Fahndebriefe) брошюры, где бы она ни появилась, не осмелился при этом даже указать ее настоящее заглавие. Чтобы ввести публику в заблуждение, он называет брошюру «Теорией коммунизма», в то время как она не содержит ничего, кроме разоблачения прусских государственных тайн.
Единственный «прогресс», достигнутый официальной Германией после 1848 г., это — заключение австро-прусского торгового договора — et encore! {да и к тому же! Ред.} этот договор снабжен таким количеством clausulae {оговорок. Ред.}, уснащен таким количеством исключений и откладывает столько важных вопросов до будущего урегулирования их еще не существующими комиссиями и в то же время предусматривает фактически столь незначительное понижение тарифа, что весь он равносилен лишь мечте о действительном торговом объединении Германии и лишен всякого практического значения. Наиболее характерная черта договора — это новая победа Австрии над Пруссией. Эта коварная, низкая, трусливая, колеблющаяся лжедержава и на этот раз подчинилась своей более жестокой, но более откровенной сопернице. Австрия не только навязала Пруссии договор, который последняя согласилась принять лишь скрепя сердце, но Пруссия вынуждена также восстановить старый Таможенный союз [375] со старым тарифом, иначе говоря обязалась в течение двенадцати лет ничего не менять в своей торговой политике без единодушного согласия более мелких государств, входящих в Таможенный союз, то есть без разрешения Австрии (южногерманские государства не только в политическом, но и в торговом отношении являются вассалами Австрии и, следовательно, врагами Пруссии). Со времени восстановления монархии «божьей милостью» Пруссия опускалась все ниже и ниже. По-видимому, король Пруссии, «для своего времени мудрый человек», полагает, что в том унижении, которое его правительству приходится сносить за границей, его народ может найти утешение и награду за свое подчинение бесчеловечному деспотизму.
Вопрос об эмигрантах еще не урегулирован. Полуофициальная «Oesterreichische Correspondenz» опровергает утверждение, будто Австрия направила в данный момент английскому правительству новую ноту, ибо «поскольку недавние события показали восстановление влияния лорда Пальмерстона, императорское правительство не может подвергать свое достоинство неминуемой угрозе». Я уже писал вам о заявлении Пальмерстона в палате общин. Из английских газет вы знаете об австрофильском заявлении Абердина в палате лордов, согласно которому английское правительство готово взять на себя роль австрийского шпиона и главного поверенного по судейской части. Газета Пальмерстона {«Morning Post», Ред.} теперь следующим образом отзывается по поводу высказываний его коллеги:
«Даже по поводу более умеренных уступок, на которые лорд Абердин, по-видимому, склонен пойти, мы не можем сказать, что относительно их у нас имеется большая уверенность в успехе… Никто не смеет предлагать британскому правительству, чтобы оно сделало попытку превратиться в орудие чужой политики и сыграть роль политической ловушки».
