От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век) - Библер Владимир Соломонович (книги .TXT) 📗
"Только та философия, которая свободна и имеет мужество усомниться в себе самой, только та философия, которая возникает из своей противоположности, есть единственно беспредпосылочная философия в отношении к своему началу". В логике Гегеля "идея высказывает другое, нежели то, что она мыслит. Она говорит: бытие, она говорит: сущность, но под этим она мыслит лишь самое себя. Только в конце ее слова совпадают с мыслью, но здесь она отрекается от того, что она сказала вначале, и заявляет: то, что вы до сих пор, в начале и в продолжение всего пути, считали за другое существо, - смотрите! - это и есть я сама... Именно поэтому доказательство, опосредствование абсолютной идеи оказывается лишь формальным. Идея созидается и удостоверяет себя не через действительное другое... идея созидается путем формального мнимого противоположения"15.
Этот отрывок существен для нас во многих отношениях.
Прежде всего, знаменательно своеобразное переплетение двух критик логики Гегеля. Фейербах как-то удивительно легко переходит от критики Гегеля за "монологичность" в смысле отсутствия спора "мыслителя с самим собой" к критике за тот же недостаток, понимаемый, однако, теперь как отсутствие спора мышления с бытием. Это переплетение (или смешение - как угодно) пронизывает не только процитированный фрагмент, но составляет отличительную особенность всей философии Фейербаха в целом. И на мой взгляд, такое переплетение ("в философию необходимо ввести разговор Я и Ты" - "в философию необходимо ввести спор мышления и бытия") отнюдь не слабость, а величайшее (и очень мало осмысленное) достоинство фейербаховской философии.
Разберемся в смысле такого переплетения шаг за шагом.
Через всю критику гегелевской логики Фейербах проводит один сквозной тезис: роковой порок Гегеля (и его системы, и его метода) - это абстрактная тождественность мышления и бытия, отсутствие у бытия самостоятельного (по отношению к мышлению) логического статуса. Дать определение логики (как целого), обосновать начало логики означает обосновать логику идей логикой вещей, ввести в обоснование логики "диалог умозрения с опытом". Для Фейербаха формальный характер (ограниченность) гегелевского "доказательства" состоит именно в том, что само доказательство не может быть обосновано в своих началах, в бытии вне логики; оно оправдывается только своей тавтологичностью, только тем, что бесконечность вывода есть бесконечность круга, в котором конец тождествен началу.
Надо - в контексте логики - обосновать логику бытием как внелогическим началом! Но задача эта кажется абсурдной. Для логики действительно самое трудное - Гегель знал, где остановиться, - выразить в логической форме всеобщность бытия как начало (принцип обоснования) всеобщности мышления, то есть логически всеобщего. Иными словами, для логики самое трудное - ввести в логику (воспроизвести в понятиях) процесс изобретения понятий, переход от не-понятия к понятию. (Здесь под не-понятием имеется в виду, конечно, не "представление", а радикальная внепонятийность бытия, его несводимость к понятию.)
И Фейербах, вслед за Гегелем, но совсем на иных путях, отшатывается от трудностей этой парадоксальной задачи. Если Гегель капитулировал в пользу мышления, Фейербах капитулирует в пользу (внелогического) бытия. Но то, как именно происходила "капитуляция" Фейербаха, для нас существенно.
Вкратце суть дела можно выразить так.
А. Фейербах понял, что "истинная диалектика мышления" требует ввести в мысль "онтологический" спор мышления и бытия, умозрения и опыта, ввести в логику идею независимости и изначальности бытия. Понимая бытие только как бытие мысли, идеи, Гегель уничтожает всю серьезность и "всамделишность" диалектических противоречий.
Б. Фейербах раскрыл необходимую (требуемую) форму такого (действительного) диалектического противоречия: мышление и бытие должны выступать (в логике) в качестве двух "субъектов диалога" - в качестве "Я" и "Ты". Чтобы стать логическим, противоречие (и тождество) мышления и бытия должно приобрести диалогическую (социально-логическую) форму. Но...
В. Для Фейербаха (как и для Гегеля) логика может быть только монологикой (одной-единственной логикой - логикой монолога). Если так, да здравствует диалог и да сгинет логика! (Из анализа той же ситуации Гегель сделал противоположный вывод: да здравствует логика и да сгинет диалог!)
Центральным звеном размышлений Фейербаха является идея необходимости (и невозможности) представить онтологический статут диалектики в форме социально-логической (спор "Я" и "Ты" в процессе мышления).
Чтобы расшифровать приведенную схему, обратим внимание на одну странную "опечатку" в цитированном выше тексте Фейербаха. "Диалектика не есть монолог (курсив мой. - В.Б.) умозрения с самим собой, но диалог умозрения с опытом". В "Основных положениях философии будущего" снова встречаем ту же "опечатку", но в другом, социально-логическом контексте: "Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, это диалог между Я и ТЫ"16.
"Монолог умозрения с самим собой". "Монолог одинокого мыслителя с самим собой". Позвольте, но ведь это даже грамматически бессмысленно. Если "с самим собой", то уже не монолог! Это - диалог! Очевидно, Фейербах должен был сказать другое: диалектика - это не диалог одинокого мыслителя (или умозрения) с самим собой, а диалог "Я" с "Ты" (или: умозрения с опытом). Но если бы он сказал так и соотнес диалог с диалогом, все противопоставление сразу бы потеряло всякий смысл. Но он так не сказал и не мог сказать, как, впрочем, и вся классическая философия (я уже не говорю о современной). Существовал стереотип: если "с самим собой" - это не диалог, а монолог. Диалог может быть только с другим: с "Ты", с опытом. Но все дело в том и заключалось (в том и заключается, скажем мы в XX веке!), что для логического осмысления идей Фейербаха, для того чтобы они вышли за пределы смелых и красивых деклараций и могли схватиться с гегелевской логикой на логической почве, необходимо было совершить один совсем маленький шажок - понять диалог "Я" с "Ты", умозрения с опытом как диалог с самим собой, с alter ego, с внутренним Собеседником, и обратно - понять "монолог" одинокого мыслителя с самим собой - как диалог умозрения с опытом, "Я" с "Ты". И сразу же все изменяется.
Но совершить (я нарочно использую такой пышный глагол) этот маленький шажок было действительно очень трудно.
Прежде всего, трудно понять возможность социально-логической (диалог) формы логики. (Мы уже знаем, что, по Фейербаху, форма эта необходима для воспроизведения в мысли внепонятийности бытия.) Кажется само собой разумеющимся, что когда мыслитель обращается к самому себе, то Собеседник ссыхается в Двойнике, а разговор с Двойником - это конечно же не диалог, а банальный монолог. Как же иначе? Когда я нечто объясняю самому себе, то объяснение вообще представляется абсурдом. Что "ему" объяснять, ведь "он" и так знает все, что знаю я, ведь он и есть я. В обращении к самому себе я обращаюсь к "ничто" и просто-напросто логически последовательно развиваю свою мысль. Это и будет дедукция в чистом виде, это и будет логика по определению.
В основе приведенных рассуждений лежит априорная идея, и вроде бы совсем из другой сферы, - убеждение, что изобретение понятий, теоретическое творчество совершается вне логического мышления, где-то в интуитивных подвалах сознания. Ведь если созидание новых идей, изобретение нового идеализированного предмета совершается вне логики (в интуиции, в психологических глубинах), то это означает, что в логике могут существовать только логические тавтологии, только те "понятия, которые понятны", только те идеи, которые мне (мыслителю-теоретику) уже известны. Но именно поэтому в логике не может быть "Я" и alter ego. Где-то, в подсознании, - другое дело. Там есть какое-то "второе Я", могущее знать то, чего не знает "Я" сознательное, но зато и я ничего путного не знаю (и не могу знать) о существовании мифического "второго Я". В сфере доказательства, в сфере умозрения мне известно лишь то, что мне известно, а диалог с самим собой тождествен монологу. Иное дело, если предположить, что в самой логике, в светлом поле сознания может существовать "Я" знающее и "Я" незнающее, "Я" понимающее и непонимающее (упорно не понимающее мою собственную логику), "Я", мыслящее по определенной логике, и "Я", обосновывающее и критикующее эту логику (выходящее за ее пределы). Тогда имеет смысл диалог с самим собой. Тогда такой диалог и выступает логической формой диалога "Я" с "Ты", то есть формой самообоснования логики. Однако мы уже не раз подчеркивали, как трудно и опасно, а в начале XIX века и вовсе невозможно было пойти на риск такого предположения.
