В последние дни (Эсхатологическая фантазия) - Тихомиров Лев Александрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Сограждане, — сказал Антиох, — прославим его за данное им устроение. Но эта заслуга ничтожна в сравнении с тем великим переворотом, который ему предстоит совершить и после которого человечество впервые станет самим собой. Это — начало в полном смысле новой жизни, момент величайший в истории.
На основании всего этого он, Антиох, властью человечества, ему присущей, объявляет:
1) власть Бога и Иисуса, именуемого Христом, уничтожается; 2) христианство как преступный обман и посягательство на свободу и благо человечества — уничтожается и объявляется высшим государственным преступлением; 3) он, Антиох Масон, признается Человекобогом, истинным богом человечества; 4) Люцифер признается высшим богом Вселенной, Союзником и Покровителем человечества.
Это объявление, одновременно с речью Антиоха, читалось герольдами по всей столице. В заключение Антиох заявлял, что настоящий день посвящается торжественному чествованию новой открываемой им Эры жизни.
Речь Человекобога была весьма продолжительна и произнесена с чрезвычайным подъемом. В ней Антиох формулировал в законченном виде те доктрины, мысли и пожелания, которые более отрывочно и неопределенно составляли в сущности уже общее достояние времени. Громадная толпа слушала выразителя этих идей и чаяний с напряженным вниманием и по окончании покрыла его речь каким-то ревом восторга. Антиох гордо стоял, взвешивая силу произведенного им впечатления, как вдруг послышался громкий голос:
«Безумный человек, безумные люди, в какую пропасть погибели вы себя низвергаете!»
Никем не замеченные два пророка прошли через толпы и стояли теперь перед эстрадой, полные негодования. По всей массе народа разбегающимися волнами пронеслось: «Бродячие колдуны явились!» Мертвая тишина сменила бурю восторгов, и среди общего молчания отчетливо раздалась речь Ильи:
«Ты, объявляющий себя Человекобогом, воображающий захватить власть над Вселенной, — ты не знаешь, что ты просто больной, от гордости, и лишившийся разума, и утративший всякое понятие о действительной природе человека. Создание Бога, человек, наделен от него великими силами, но они живы только при соединении с Богом. Это не силы самого человека, а силы Бога. Отрекаясь от него, человек их теряет.
Ты объявляешь Сатану-Люцифера высшим Богом и покровителем людей. Но он такое же создание Бога, перед которым — ничто все силы его. И не покровитель он человечества, а губитель. Он не откроет тебе своей истинной мысли, но теперь слушал тебя с усмешкой. Ты воображаешь, что он разделит с тобой власть над Вселенной, признает тебя своим союзником и даст людям свободу в устроении их жизни. Но Люцифер не захотел признать власти даже самого Бога; он даже собственных ангелов держит в рабском подчинении. Тебе ли он даст власть и независимость? Он старается отвратить вас от Бога только затем, чтобы поработить себе. И вы слепо идете на этот обман, подвергая себя той же вечной гибели, которая предназначена ему»…
Антнох слушал, устремив пристальный взгляд на пророков.
«Все сейчас увидят на деле, какова моя сила, и какова ваша», — сказал он грозно. Его глаза сверкали, как будто метали молнии, вся фигура напряглась, как бы готовя сокрушительный удар. И вот он поднял обе руки и махнул ими в сторону пророков… Толпа вздрогнула, и вдруг раздался неистовый крик ее:
«Он их умертвил! Погибли колдуны!.. Слава Человекобогу!»
Оба пророка, действительно, пали на своих местах, бездыханные, как подкошенная трава. Они лежали неподвижно. Антиох с гордым презрением смотрел на них, а по волнующемуся морю голов все громче, все дальше раскатывался крик: «Он их уничтожил! Они погибли! Слава всемогущему Антиоху, истинному Человекобогу!», — толпа стала густо надвигаться к трупам. Ни полиция, ни цепи войска не в состоянии были ее сдерживать.
«Ни с места! — раздался повелительный голос Антиоха. — Вы все увидите умерщвленных мною богохульных мертвецов».
По его приказанию отряд тамплиеров взвалил мертвых пророков на носилки и сложил их тела на ближайшую эстраду, очищенную от оркестра музыкантов.
«Они останутся здесь, — обратился Антиох к народу, — до тех пор, пока все желающие не осмотрят их и убедятся, что обманщики мертвы. Но эти трупы не должны задерживать нашего праздника».
И праздник начался во всю ширь. Главными пунктами его программы, возвещенной герольдами, являлись: 1) Восшествие Антиоха на престол низвергнутого Бога; 2) Торжественное прославление Люцифера; 3) Народный пир и увеселения. По распоряжению Антиоха, все нужное для этой программы было заранее заготовлено, по возможности незаметно для публики.
«Но предварительно, — произнес Антиох, — мы должны почтить нашего верного помощника Аполлония Загроса».
Он взял роскошную митру, сверкающую драгоценными камнями и увенчанную бриллиантовым пентаклем, и подозвал Аполлония. Тот преклонил колени, и Антиох возложил на него митру.
«Властью Человекобога, — сказал он, — возвожу тебя в звание Верховного Первосвященника истинной религии Человекобожия. Будь верен мне и помни, что я истинный Христос, приемлющий власть, узурпированную Иисусом. Моей же властью утверждаю тебя Верховным Первосвященником моего друга и союзника Люцифера».
Аполлоний поднялся на ноги, и в воздухе тотчас зазвучали гимны, воспевающие Человекобога и Люцифера. Народ осматривался, но нигде не замечал незримых певцов.
«Духи природы, — объяснил Аполлоний, — первые начинают Хвалу Человекобогу. Они же первые приветствуют своими дарами освобожденное человечество».
И тотчас из воздуха посыпались на толпу целые каскады живых цветов, которые расхватывались ликующим народом.
После этого к эстраде подъехала раззолоченная коляска, запряженная белыми лошадями, и Антиох, окруженный взводом лейб-гвардии, медленно двинулся посреди теснящейся толпы к храму, возбуждавшему с утра такое всеобщее любопытство. В дверях его встретил ранее прибывший Аполлоний, приветствуя его речью, наподобие молитвы, а хоры певцов и музыка воспевали величие Человекобога, пока он следовал в алтарь, к престолу, на котором и воссел. Аполлоний с целым штатом священников отслужил нечто вроде мистерии, изображавшей порождение человечеством Человекобога. Он окурил престол драгоценными фимиамами, и поклонение новому Богу было закончено концертом. После этого виновник торжества отбыл к статуе Люцифера.
Здесь Антиох произнес в честь Люцифера речь, благодаря его за покровительство людям и прославляя за мужественную борьбу против Бога. Аполлоний отслужил перед статуей молитвенный церемониал с курением благовоний. В заключении же был зажжен костер из крестов и хоругвей. «Да уничтожатся в честь твою, — произнес Великий Первосвященник, — эти символы сокрушенного рабства людей».
Остальная часть дня была посвящена всенародным пиршествам, а ночь, после блестящего фейерверка, весь город, при пособии всюду выставленных бочек вина, провел в оргиях пьяного разгула. В этих разнузданных толпах виднелись там и сям дамы высшего света, среди которых особенно выдавалась бесстыдством знаменитая красавица Фрина, дочь Гроссмейстера Лармения.
Лармений, личность ловкая, но грязная, вырастил и дочь по себе. Ее любовные похождения считались десятками и иногда приносили отцу немало выгоды. Ставши любовницей Аполлония, она доставила Лармению его могущественную протекцию. Эта связь, впрочем, не стесняла ни ее, ни Мага в других похождениях.
Так прошел самый торжественный день в жизни Антиоха. Радость переполняла сердца его подданных и последующие три дня. Вассальные правители и миллионы частных лиц осыпали его поздравительными подарками в честь его победы над пророками. Это событие особенно восхищало всех. При вести о гибели пророков словно гора спадала с плеч обличаемых. Они только тут поверили в торжество человечества над законами Бога, сковывавшими их страсти. Лишь на четвертый день общее триумфальное настроение было разрушено непостижимым воскресением умерщвленных обличителей.
XIII
Ночная тишина сменила дневной грохот битвы при Тамплиерском озере. Отряды войск удалились. Не было даже часовых. Нечего уже было сторожить. Раненых, своих и чужих, уже отобрали и увезли. Убитые воины правительственной армии были также увезены в город для почетного погребения. Убитых христиан сложили на месте битвы длинной грудой около общей глубокой канавы, в которую их должны были закопать ранним утром до наступления Национального праздника. Мертвая тишина изредка нарушалась только тяжелым хлопаньем крыльев совы, отыскивающей свое прежнее жилище, да ее печальным криком в густой чаще расщепленных и сваленных деревьев. Бледный луч луны, проскальзывая меж ветвей, освещал там и сям изломанный кустарник, вытоптанную траву да бурые пятна крови, смешанной с грязью… Но в этом царстве смерти оказалось и живое существо.
