Собрание сочинений. Том 8 - Маркс Карл Генрих (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Луи-Наполеон никогда еще не имел даже в Законодательном собрании столь легковерного почитателя своих честных и мирных намерений, какого он теперь совершенно неожиданно нашел в лице г-на Ричарда Кобдена. «Morning Herald», обычный защитник Наполеона, напечатал (во вчерашнем номере) письмо, адресованное г-ну Кобдену и, как утверждают, инспирированное непосредственно самим Бонапартом; в нем августейший герой Сатори [340] заверяет нас, что он появится в Англии лишь в том случае, если королева {Виктория. Ред.}, подвергшись угрозе со стороны восставшей демократии, будет нуждаться в 200000 его decembraillards, или горлодеров . Но ведь этой демократией, согласно мнению «Herald», является не кто иной, как Кобден и компания!
Мы должны сознаться, что, внимательно прочитав упомянутый памфлет, сами начинаем испытывать опасение, не предвидится ли что-либо вроде нашествия на Великобританию. Г-н Кобден не принадлежит к числу счастливых пророков. После отмены хлебных законов он предпринял путешествие по континенту, посетив даже Россию, и по возвращении объявил, что все находится в наилучшем порядке, что времена насилия отошли в прошлое, что народы целиком и полностью поглощены торговой и промышленной деятельностью и отныне избрали для себя спокойный, чисто деловой путь развития, без политических бурь, взрывов и потрясений. Не успело его пророчество дойти до континента, как во всей Европе разразилась революция 1848 г., сыграв в некотором роде роль иронического эха к кротким предсказаниям г-на Кобдена. Он говорил о мире там, где никакого мира не было.
Было бы большой ошибкой предполагать, что доктрина мира манчестерской школы имеет глубокое философское значение. Она сводится лишь к тому, что феодальный метод ведения войны должен быть заменен торговым, что место пушек должен занять капитал. Общество мира созвало вчера в Манчестере собрание, на котором было почти единодушно провозглашено, что не было бы никаких оснований подозревать Луи-Наполеона в каких-либо замыслах против безопасности Англии, если бы пресса прекратила свои отвратительные нападки на его правление и умолкла! Принимая во внимание это заявление, кажется весьма странным, что увеличение расходов на армию и флот было проведено в палате общин, не встретив никакой оппозиции, и что ни один из членов парламента, присутствовавших на конференции мира [341], не обмолвился ни единым словом против предложенного увеличения вооруженных сил.
В период политического затишья, вызванного отсрочкой заседания парламента, прессу занимают два важнейших вопроса: предстоящий билль о реформе и последние распоряжения Английского банка об учетной ставке.
«Times» от 24 сего месяца сообщает публике, что подготовляется новый билль о реформе. О характере этого билля о реформе можно судить но предвыборной речи сэра Чарлза Вуда в Галифаксе, в которой он высказался против принципа равных избирательных округов; далее, по речи Джемса Грехема в Карлайле, в которой он отверг тайное голосование, и, наконец, по негласно циркулирующему мнению, что даже крохотные реформистские пилюли, прописанные в феврале 1852 г. Джонни Расселом [342], считаются слишком сильно действующими и опасными. Но есть признаки, внушающие еще большее подозрение. Рупор коалиционного министерства, «Economist», в номере от 22 января утверждает не только, что
«реформа нашей представительной системы не так уж давно значится в списке насущных и неотложных вопросов», но что «у нас отсутствует еще предварительный материал для законодательной деятельности. Расширение, уравнение, урегулирование, пересмотр, охрана и перераспределение избирательных нрав — таковы отдельные стороны вопроса, из которых каждая требует глубокого обдумывания и серьезного изучения… Нельзя сказать, что известная часть наших государственных деятелей не обладает в должной мере полезными знаниями по всем этим вопросам или по некоторым из них, но их знания нахватаны, а не добыты трудом; они хаотичны, односторонни и неполны… Очевидно, здесь может помочь лишь избрание комиссии по исследованию вопроса, на которую следует возложить изучение всего, что прямо или косвенно относится к данному предмету».
Итак, нашему мафусаилову министерству [343] снова предстоит заняться изучением политических наук coram publico {при всем народе, публично. Ред.}. Коллеги Пиля, коллеги Мелбурна, помощник Каннинга, заместитель Грея-старшего, люди, служившие при лорде Ливерпуле или в кабинете лорда Гренвилла, все эти новички, начавшие свою деятельность полвека тому назад, оказывается, неспособны, за недостатком опыта, сделать парламенту какое-либо радикальное предложение об избирательной реформе. Итак, старая пословица, что опыт приходит с годами, по-видимому, опровергнута. «Подобная скромность среди коалиции ветеранов различных партий слишком комична для того, чтобы ее легко было описать!» — восклицает «Daily News», спрашивая:
«Где же ваш билль о реформе?». «Morning Advertiser» отвечает на это:
«Мы склоняемся к тому мнению, что на теперешней сессии вообще не будет обсуждаться никакого билля о реформе. Возможно, что будет сделана попытка провести кое-какие законодательные меры для предотвращения избирательных подкупов и наказания за них, а также в некоторых других вопросах второстепенного значения; возможно, что будут приложены усилия к устранению недостатков, связанных с распределением парламентского представительства в стране, но такого рода законодательные мероприятия не заслуживают названия нового билля о реформе».
Что же касается последних распоряжений Английского банка об учетной ставке, то паника, первоначально вызванная ими, в настоящее время улеглась, и дельцы подобно теоретикам внушили себе, что теперешнее процветание не будет всерьез прервано или прекращено. Но прочтите-ка следующую выдержку из «Economist»:
«В этом году на громадных пространствах нашей земли, отведенной под пшеницу, вообще ничего не растет. На весьма больших полосах наших плодородных земель многие участки, отведенные под пшеницу, остались незасеянными, а некоторые из засеянных участков находятся не в лучшем состоянии, так как посевы либо погибли, либо дали крайне слабые всходы, либо же настолько пострадали от вредителей, что владельцы этих участков вряд ли имеют лучшие перспективы, чем владельцы незасеянной земли. В настоящее время уже почти невозможно обработать всю площадь, отведенную под пшеницу».
Кризис, временно отсроченный благодаря открытию калифорнийских и австралийских рынков и рудников, несомненно, наступит в случае неурожая. Распоряжения банка об учетной ставке являются лишь первым зловещим предзнаменованием. В 1847 г. Английский банк тринадцать раз менял учетную ставку. В 1853 г. подобные мероприятия будут проводиться десятки раз. Я хотел бы в заключение задать английским экономистам вопрос: как могло случиться, что современная политическая экономия, начав свой поход против меркантилизма с доказательства, что прилив и отлив золота не имеет значения для страны, что продукты обмениваются лишь на продукты, а золото такой же продукт, как и все другие, как могло случиться, что эта же самая политическая экономия ныне, в конце своего жизненного пути, с величайшей тревогой следит за приливом и отливом золота? «Действительная цель, которую банк должен достигнуть своими операциями», — говорит «Economist», — «это — воспрепятствовать вывозу капитала». Собирается ли, однако, «Economist» воспрепятствовать вывозу капитала в виде хлопчатобумажных тканей, железа, шерстяной пряжи и материй? Но разве золото не такой же продукт, как и все другие? Уж не превратился ли «Economist» на старости лет в меркантилиста? Не намерен ли он, открыв свободный доступ иностранному капиталу, запретить вывоз британского капитала? Не желает ли он, освободившись от цивилизованного протекционизма, возвратиться к турецкому?
