Второй пол - де Бовуар Симона (читаем книги бесплатно .txt) 📗
В действительности эта женщина была очень чувственна, и позже она обрела счастье в объятиях любовника.
Период обручения существует для того, чтобы приобщение девушки к сексуальной жизни не было слишком резким; однако нередко нравы требуют, чтобы между женихом и невестой не было ничего похожего на сексуальные отношения. Если жедевственница отдается своему будущему мужу, то она переживает приблизительно то же, что и новобрачная. Невеста решается на такой шаг лишь в том случае, когда обязательство, взятое на себя женихом, кажется ей столь же непоколебимым, как и уже совершившийся брак. В этой ситуации первое совокупление также воспринимается как испытание. Отдавшись же жениху, даже если ей удалось избежать окончательного закабаления — беременности, невеста почти никогда уже не решается отказать ему.
Трудности начального этапа сексуальной жизни легко преодолеваются, если между двумя любящими и желающими друг друга партнерами существует полное согласие. Сила и величие физической любви заключается в том, что любовники, не посягающие на свободу друг друга, дарят друг другу блаженство. В этом случае ни одно их действие не может быть постыдным, поскольку они ничего не навязывают друг Другу, напротив, они оба великодушно отдаются друг Другу. Брак же в принципе представляет собой нечто непристойное, поскольку он вводит понятия прав и обязанностей в отношения, в основе которых должен лежать свободный порыв. Обрекая людей на сексуальные взаимоотношения без учета их индивидуальных склонностей, брак придает телу постыдное сходство с орудием. Нередко муж леденеет при мысли о том, что он исполняет свой долг, а жене непереносимо стыдно оттого, что человек, который находится рядом с ней, всего–навсего пользуется своим правом. Конечно, случается, что в начале супружеской жизни сексуальные отношения приобретают индивидуальный характер. Иногда приобщение к сексуальной жизни происходит медленно, но бывает и так, что в первую же брачную ночь у супругов возникает гармоничное физическое влечение. Сознание того, что она состоит в браке, расслабляет женщину, устраняет мысли о грехе, которые еще так часто появляются в связи со всем, что касается плоти; регулярные и часто повторяющиеся половые сношения ведут к возникновению плотской близости, способствующей половому созреванию. Немало женщин бывают счастливы в первые годы супружеской жизни. Следует особо подчеркнуть, что они навсегда сохраняют благодарность мужу за это счастье и позже прощают ему любые провинности. «Женщины, которые были удовлетворены сексуальными отношениями с мужем, не находят в себе сил для того, чтобы расторгнуть неудачный семейный союз», — говорит Штекель. И все–таки девушка подвергается огромной опасности, беря на себя обязательство всю жизнь спать с одним, и только с одним, мужчиной, сексуальные возможности которого ей неизвестны. Ведь ее эротическая судьба в большой мере зависит от личности партнера. Именно об этом парадоксе Леон Блюм говорит с вполне обоснованным осуждением в своей работе «Брак».
Лишь лицемер может полагать, что союз, основанный на обычаях, может перерасти в любовь; совершенно нелепо требовать, чтобы супруги, связанные практическими, социальными и моральными интересами, всю жизнь желали друг друга. В то же время сторонникам брака по расчету действительно не составляет никакого труда доказать, что у тех, кто женится по любви, не так уж: много шансов на счастье. Во–первых, идеальная любовь, которую испытывает девушка, не всегда располагает ее к сексуальной любви; ее платоническое обожание, ее мечтания и страсти, в которых отражаются ее детские и девические мысли и представления, недолговечны, они не выдерживают испытания повседневной жизнью. Даже если между нею и ее женихом возникает искреннее и глубокое эротическое влечение, оно не может стать прочной основой для долгой совместной жизни.
В беспредельном пространстве любви костер чувственности, сияние которого заслоняет сначала все остальное, занимает на самом деле очень мало места, — пишет Колетт. — Это колеблющееся пламя окружено неизвестностью, полной опасностей. Очнувшись после кратких объятий или даже после длительного периода наслаждения, нам придется начать жить рядом друг с другом, друг для друга 1.
Во–вторых, плотская любовь, даже если она существует до свадьбы или возникает сразу после нее, почти никогда не длится годами, Конечно, сексуальная любовь нуждается в верности, потому что взаимное желание двух влюбленных делает их отношения сугубо индивидуальными и неповторимыми. Они не хотят, чтобы сексуальные отношения с третьими лицами разрушили эту неповторимость, они хотят быть незаменимыми друг для друга; но верность имеет смысл лишь до тех пор, пока она стихийна. Однако стихийные эротические чары довольно быстро рассеиваются. Чудо эротических чар состоит в том, что перед каждым из любовников предстает в своем телесном воплощении существо, суть которого заключается в бесконечной иррациональности; конечно, подчинить себе такое существо невозможно, но с ним можно слиться в особом, трепетном порыве. Когда же два индивида не стремятся более к слиянию, потому что между ними возникли вражда, отвращение или равнодушие, эротическое влечение исчезает; почти так же неизбежно оно исчезает и в том случае, когда любовников связывает взаимное уважение и дружба. Ведь два человека, испытывающих одинаковую иррациональную тягу друг к другу в жизненных обстоятельствах и общих делах, не обязательно ощущают потребность в телесном слиянии; более того, подобное слияние, потерявшее свою былую значимость, вызывает у них отвращение. Слово «кровосмешение», которое употребляет Монтень, очень точно определяет суть происходящего. Эротическое влечение — это движение к Другому, в этом его основной смысл; однако семейная жизнь приводит к тому, что супруги становятся как бы одной личностью; им нечем обмениваться, они ничем не могут одарить друг друга, в их отношениях нет места борьбе и победам. Поэтому, если между ними сохраняются плотские отношения, они нередко воспринимаются как нечто постыдное; супруги чувствуют, что для них половой акт перестал быть формой возвышенных межличностных отношений и превратился в нечто вроде взаимной мастурбации. Из вежливости супруги скрывают тот факт, что они смотрят друг на друга как на орудия, необходимые для удовлетворения их потребностей, но, когда подобные правила вежливости не соблюдаются, он становится совершенно очевидным. Именно это мы видим в работе Лагаша «Природа и проявление ревности». Для женщины, пишет Лагаш, мужской половой член является ее собственным источником наслаждений, и она относится к нему с такой же скупостью, как к домашним запасам продовольствия. Если мужчина одарит наслаждением соседку, то ей самой ничего не останется. Поэтому она придирчиво осматривает его трусы, чтобы узнать, не растратил ли он свое драгоценное семя. Жуандо в «Записках мужа» говорит о «повседневном контроле законной жены, которая проверяет вашу одежду и следит за вами во сне для того, чтобы найти доказательства вашей измены». Муж в свою очередь удовлетворяет свои потребности с женой, не спрашивая ее о ее желаниях.
Впрочем, такое грубое удовлетворение потребностей неспособно утолить сексуальное желание человека. Поэтому нередко к самым законным, казалось бы, сексуальным отношениям примешивается что–то порочное. Многие женщины, совокупляясь с мужем, дают волю эротической фантазии. Штекель рассказывает об одной двадцатипятилетней женщине, которая «может испытать с мужем легкий оргазм, только представляя себе, что какой–то сильный и уже немолодой мужчина грубо овладевает ею против ее воли. Она воображает, что ее насилуют, бьют, что она находится не с мужем, а с другим мужчиной». Мужчина также предается подобным мечтаниям; лаская жену, он воображает, что ласкает бедра какой–либо танцовщицы, которую видел в мюзик–холле, или грудь миловидной женщины, фотографией которой он любовался. Пищей для воображения может служить воспоминание или какой–либо образ. Случается, что он представляет себе, как кто–то соблазняет его жену, обладает ею или насилует ее, благодаря таким картинам он снова видит в ней другого человека, то есть возвращает ей свойство, которое она утратила. «Супружеские отношения, — говорит Штекель, — способны приводить к причудливым изменениям и извращениям, супруги становятся тонкими актерами, разыгрывающими такие комедии, которые могут разрушить всякие границы между видимостью и реальностью». В крайних случаях возникают вполне определенные пороки; муж начинает предаваться скопофилии, ему необходимо видеть свою жену обнаженной или знать, что у нее есть любовник, только при этом условии она приобретает для него определенное очарование; иногда он с садистской настойчивостью отбивает у нее влечение к нему, желая видеть ее вновь независимой и свободной для того, чтобы иметь возможность обладать полноценным человеческим существом, У женщин, которые стремятся пробудить в муже повелителя и тирана, каковым он не является, напротив, возникают мазохистские наклонности. Я знала одну даму, воспитанную в монастыре, очень набожную, днем властную и не терпящую возражений, которая по ночам страстно умоляла мужа отстегать ее, что ему и приходилось делать, преодолевая ужас. Но и сам порок приобретает в браке организованную, холодную и серьезную форму, это самый печальный результат, к которому может привести супружеская жизнь, Истина заключается в том, что физическая любовь не может быть ни самоцелью, ни простым средством; она не может стать смыслом жизни, но в то же время ее смысл тесно связан с человеческой жизнью. Это значит, что в жизни любого человека ей Должна отводиться эпизодическая и автономная роль. Иными словами, она должна быть свободной.
