Собрание сочинений, том 18 - Маркс Карл Генрих (версия книг txt) 📗
Надо отдать справедливость немецким рабочим, что они с редким умением воспользовались выгодами своего положения. Впервые с тех пор, как существует рабочее движение, борьба ведется планомерно во всех трех ее направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практически-экономическом (сопротивление капиталистам). В этом, так сказать, концентрическом нападении и заключается сила и непобедимость немецкого движения.
С одной стороны, вследствие этого выгодного их положения, с другой стороны, вследствие островных особенностей английского движения и насильственного подавления французского, немецкие рабочие поставлены в данный момент во главе пролетарской борьбы. Как долго события позволят им занимать этот почетный пост, этого нельзя предсказать. Но, покуда они будут занимать его, они исполнят, надо надеяться, как подобает, возлагаемые им на них обязанности. Для этого требуется удвоенное напряжение сил во всех областях борьбы и агитации. В особенности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы все более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, все более и более освобождаться от влияния традиционных, принадлежащих старому миросозерцанию, фраз и всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с наукой, то есть чтобы его изучали. Приобретенное таким образом, все более проясняющееся сознание необходимо распространять среди рабочих масс с все большим усердием и все крепче сплачивать организацию партии и организацию профессиональных союзов. Хотя голоса, собранные социалистами в январе, и представляют собой уже довольно значительную армию, но они все же далеко еще не составляют большинства немецкого рабочего класса; и, как ни много бодрости придают успехи пропаганды среди сельского населения, все же именно здесь остается еще сделать бесконечно много. Поэтому нельзя уставать в борьбе, а необходимо отвоевывать у врага город за городом, один избирательный округ за другим. Но прежде всего необходимо сохранять истинно интернациональный дух, исключающий возникновение какого бы то ни было патриотического шовинизма и радостно приветствующий всякий новый шаг в пролетарском движении, от какой бы нации он ни исходил. Если немецкие рабочие будут так же идти вперед, то они будут — не то что маршировать во главе движения — это вовсе не в интересах движения, чтобы рабочие одной какой-либо нации маршировали во главе его, — но будут занимать почетное место в линии борцов; и они будут стоять во всеоружии, если неожиданно тяжелые испытания или великие события потребуют от них более высокого мужества, более высокой решимости и энергии.
Фридрих Энгельс
Лондон, 1 июля 1874 г.
Напечатано в книге: Friedrich Engels. «Der Deutsche Bauernkrieg». Leipzig, 1875
Печатается по тексту книги
Перевод с немецкого
Ф. ЭНГЕЛЬС
ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА [425]
Написано Ф. Энгельсом в мае 1874 — апреле 1875 г.
Напечатано в газете «Der Volksstaat» №№ 69, 73, 117 и 118; 17 и 26 июня, 6 и 8 октября 1874 года; №№ 36, 37, 43, 44 и 46; 28 марта, 2, 16, 18 и 21 апреля 1875 года. Часть V вышла в виде отдельной брошюры: F. Engels. «Soziales aus Rusland». Leipzig, 1875. I, II и V части напечатаны в книге: F. Engels. «Internationales aus dem «Volksstaat» (1871—1875)». Berlin, 1894
Печатается по тексту газеты, сверенному (для I, II и V части) с текстом издания 1894 г.
Перевод с немецкого
Подпись: Ф. Энгельс
Когда русский император прибыл в Лондон, там уже была поставлена на ноги вся полиция. Говорили, что поляки хотят его застрелить, что уже нашелся новый Березовский, вооруженный на этот раз лучше, чем тогда в Париже. Дома известных поляков были оцеплены переодетыми в штатское полицейскими, и был даже вызван из Парижа полицейский комиссар, который во времена империи специально следил там за поляками. Полицейские меры предосторожности на пути следования царя от его квартиры до Сити были разработаны по всем правилам стратегии, — и все эти труды пропали даром! Никакого Березовского не обнаружили, никакого пистолетного выстрела не раздалось, и царь, дрожавший не меньше своей дочери, отделался испугом. Впрочем, совсем даром труды эти все же не пропали, потому что император велел дать на чай каждому из потрудившихся для него полицейских надзирателей по пяти фунтов стерлингов и каждому инспектору — по два (по 100 и 40 марок).
Поляки, между тем, думали о совсем других вещах, чем убийство благородного Александра. Общество Люд польски выпустило «Обращение польских эмигрантов к английскому народу», подписанное: генерал В. Врублевский, председатель; Я. Крынский, секретарь [427]. Это обращение широко распространялось в Лондоне во время пребывания царя. За исключением «Reynolds's Newspaper» [428], вся лондонская пресса единодушно отказалась его печатать: не следует, мол, обижать «гостя Англии»!
Обращение начинается с указания англичанам на то, что царь не оказывает им чести, а наносит оскорбление, посещая их в тот самый момент, когда в Центральной Азии им делаются все приготовления для свержения господства англичан в Индии; если бы Англия, вместо того, чтобы внимать обольщающим речам царя, этого мнимого отца угнетаемых им народов, стала менее равнодушна к стремлениям поляков к независимости, то и Англия, и остальная Западная Европа могли бы спокойно прекратить свои колоссальные вооружения. И это совершенно верно. На заднем плане всего европейского милитаризма стоит русский милитаризм. Находясь во время войны 1859 г. в резерве на стороне Франции, а в 1866 и 1870 гг. — на стороне Пруссии, русская армия давала каждый раз возможность более сильной военной державе разбить своего противника в одиночку. Пруссия как первая военная держава Европы является непосредственным созданием России, хотя впоследствии пренеприятно переросла свою покровительницу. Далее в обращении говорится:
«В силу своего географического положения и своей готовности в любой момент встать на защиту интересов человечества Польша всегда была и будет первой поборницей права, цивилизации и общественного прогресса во всей Северо-Восточной Европе. Польша неопровержимо доказала это своим вековым сопротивлением напору восточных варваров, с одной стороны, и угнетавшей тогда почти весь Запад инквизиции — с другой. Благодаря чему могли народы Западной Европы в решающую эпоху нового времени беспрепятственно отдаться развитию своих социальных жизненных сил? Только благодаря тому, что на восточных рубежах Европы стоял на посту польский солдат, всегда бдительный, всегда готовый к бою, никогда не колеблющийся поставить на карту свое здоровье, свое достояние, свою жизнь. Защите польского оружия обязана Европа тем, что ее вновь пробудившаяся в XVI веке жизнь могла развернуться в искусстве и в науке, что торговля, промышленность и богатство могли достичь своей нынешней изумительной высоты. Что сталось бы, например, с наследием цивилизации, приобретенной на Западе двухсотлетним трудом, если бы Польша, несмотря на то, что ей самой угрожали с тыла монгольские орды, не оказала Центральной Европе помощи против турок и не сломила блестящей победой под стенами Вены могущества османов?»
В обращении указывается далее, что и сейчас еще главным образом сопротивление Польши мешает России направить свои силы против Запада, что благодаря именно этому сопротивлению обезоружены опаснейшие союзники России, ее панславистские агенты. Весьма известный русский историк Погодин в одном сочинении, напечатанном по приказу и на деньги русского правительства, пишет, что Польша, бывшая до сих пор червем, точащим Россию изнутри, должна стать ее правой рукой, для чего ее необходимо восстановить в виде небольшого, слабого королевства под властью какого-нибудь русского князя — так легче всего привлечь на свою сторону славян, живущих в Турции и Австрии.
