Философия - Калмыков Владимир Михайлович (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Противоположную точку зрения отстаивал Жан-Жак Руссо (1712–1778) (основные сочинения: «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства среди людей», «Об общественном договоре»). Он настаивал на прямом и безусловном народоправстве. Культура портит человека, порождает неравенство, вытекающее из собственности. Корни неравенства и появления частной собственности Руссо ищет в разуме. Вслед за Гоббсом и Спинозой Руссо рассуждал о первоначальном «естественном состоянии» человеческого общества, которое предшествовало цивилизационному периоду. Неравенство среди людей первоначально проявлялось только в природном плане: в здоровье, силе, уме и т. д. В ходе же усложнения общественной жизни, особенно после появления земельной собственности, физическое неравенство было дополнено экономическим и политическим. Исторический процесс в концепции Руссо представлен диалектически в следующем виде: первоначальное естественное равенство на определенном этапе уступает место общественному неравенству, а последнее, в свою очередь, отрицается равенством. При этом под равенством, по мнению философа, не следует понимать, что у граждан степени богатства и власти должны быть совершенно одинаковы. Свобода была номинальной целью Руссо, реальной – равенство, даже за счет узурпации свободы. Способ достижения равенства – особая организация государства, при которой каждый гражданин полностью отдает свои права в пользу общины. Это подрывает основу для эксплуатации и корыстолюбия. Руссо считал, что в «естественном состоянии» не только не было войны всех против всех, но между людьми господствовала гармония.
Познавая законы природы и общества, как считали Поль Гольбах и Клод Гельвеций (1715–1771), люди в состоянии создать подлинно гуманное общество. Этот взгляд на историю исходил из тезиса «мнения правят миром». Одновременно подчеркивались роль среды в формировании человека и необходимость такого ее преобразования, чтобы она воспитывала у индивидов подлинно человеческие качества.
Итак, в философии Просвещения развивалась вера в неограниченных возможностях науки в познании мира (здесь проявились усвоенные философами Просвещения идеи Ф. Бэкона о возможностях опытного исследования природы, о роли математики в естественно-научном познании). Углублялась диалектика (вспомним рассуждения Дидро о парадоксах в системе материализма, взгляд Руссо на проблему неравенства), развивалось деистическое представление о мире, формировалось новое видение о социальной истории, о ее связи с достижениями науки и техники. Некоторые взгляды просветителей не ограничивались анализом существовавших тогда реалий и были нацелены на перспективу. В частности, социальная философия ориентировалась на познание интересов и целей человека, соответствующих его природе. Тем самым она претендовала быть теорией поведения человека.
2.6. Немецкий идеализм от Канта до Гегеля и антропологизм Фейербаха
Немецкая философия от Канта до Гегеля может быть оценена как вершина рационализма, в котором обоснована почти беспредельная мощь человеческого разума, а также как философия истории и культуры, этики, права, государства и общественной жизни человека. Эта философия внесла огромный вклад в развитие диалектики, онтологии и гносеологии. Этому способствовали определенные предпосылки: ускорение темпов развития общества (промышленный переворот в Англии, революция 1789–1794 гг. во Франции и т. д.); прогресс естествознания (исследование физической, химической и биологической форм движения материи, развитие науки об электричестве, создание Ж.Б. Ламарком первой целостной концепции эволюции живой природы и т. п.); развитие диалектических идей у философских предшественников – Декарта, Спинозы, Лейбница, Дидро, Руссо и др.
Иммануил Кант (1724–1804) (основные труды: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения» и др.) дуалистически разделяет действительность на два мира – вещей в себе и мир человеческого сознания. «…Нам даны вещи как вне нас находящиеся предметы наших чувств, но о том, каковы они сами по себе, мы не знаем, а знаем только их явления, т. е. представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства» {21}. В отличие от Юма, не признававшего вещи в себе, Кант считал их необходимой предпосылкой функционирования знания, имеющего свои границы. Если до Канта материалисты утверждали, что человек пассивно отражает внешний мир, то у Канта человек находится в центре системы «мир – человек», субъект-объектных отношений: процесс познания им рассматривается как активный творческий процесс. Ученый, по Канту, не может ждать, когда природа раскроет ему свои секреты, а должен ставить перед ней вопросы.
Кант критиковал концепцию врожденных идей Декарта и Лейбница. По мнению Канта, приступающий к познанию индивид располагает сложившимися до него в науке формами познания, категориями. Вместе с тем индивид обладает и эмпирическими данными. Благодаря своему продуктивному воображению индивид объединяет то и другое, синтезирует рациональное и чувственное.
По Канту, все идеализации являются творением самого человека. Они присущи не внешнему для человека миру, а рассудку человека, его внутреннему, т. е. трансцендентальному, миру (так, в природе нет точек, прямых, плоскостей и т. п.). Кант не утверждает, что идеи творят мир: он лишь подчеркивает своеобразную природу научных идеализаций. «Слово трансцендентальное, с помощью которого квалифицировали свою философию Кант, Фихте, ранний Шеллинг… означает исследование не предметов, а видов их познания, причем исследование этого познания а priori – до опыта, т. е. до того, как наш познавательный инструмент будет пущен в ход» {22}. Кант впервые обосновал творчески-конструктивный характер человеческого познания, при этом обозначил проблему границ и условий познания, поколебав притязания науки на универсальное знание и универсальные цели, что нашло последующее развитие в неклассических философских течениях ХХ в.: философии жизни, феноменологии, экзистенциализме и др. В связи с этим словосочетание «немецкая классическая философия» введено в научный оборот Ф. Энгельсом, как считают некоторые российские исследователи (а среди белорусских – Т.Г. Румянцева) неудачно. В немецкоязычной и англоязычной традициях уже многие десятилетия принято писать не о классической немецкой философии, а о немецком идеализме. За границы классики по ряду позиций выходят и другие представители немецкой философии конца XVIII – первой половины XIX в., например Фихте в требовании о необходимости сохранения национальной идентичности, Гегель в идеях об исторически развивающихся системах.
Кант отделил вопросы теоретического разума (о существовании души, свободы и т. д.) от вопроса о практическом разуме: что мы должны делать? Идеи разума, нормы и императивы морали (императив означает требование, закон), то, что отличает человека от животных, приобретены каждым индивидом не столько из личного, сколько из общечеловеческого, социального опыта. Нравственность предписывает человеку преодоление эгоизма во имя идеалов долга. Идеалы Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, тем не менее выступают как необходимая предпосылка нравственности. Кант сделал гуманистический вывод о том, что человек – цель, а не средство. Это требование было созвучно начавшейся в XVIII в. борьбе против использования человека в качестве орудия чужой воли. Несмотря на отвлеченный характер требования кантовской морали, поступай так, чтобы принцип твоего поведения мог стать всеобщим законом, а его этика была шагом вперед в обосновании законности требований уважения достоинства личности как высшей ценности на Земле. А назначение человека – сделать конечной своей целью высшее возможное благо на земле, в том числе вечный мир, который Кант понимал как нравственный идеал.
Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814) в кантовском постулате «вещи в себе» увидел несоотвествие, которое он пытался преодолеть. Исходя из принципа деятельности теоретического субъекта, Фихте считал что тот, «кто сознает свою самостоятельность и независимость от всего, что находится вне его…, тот не нуждается в вещах в качестве опоры для своего Я и не может пользоваться ими, потому что они упраздняют и обращают в пустой призрак эту самостоятельность» {23}. Критический идеализм Канта вылился у Фихте в субъективный идеализм, который стал единственно возможным подходом для обозначения единства познания и деятельности, самостоятельности и свободы Я. Философия начинается, согласно Фихте, с требования: «Создай себя, осознай себя». «По Фихте, движение разума осуществляется согласно диалектической триаде: вначале Я полагает себя самого (тезис) и не – Я (антитезис), а затем охватывает в… рефлексации своей деятельности, Я и не – Я как их основание. Таким образом, всякое бытие есть продукт первоначальной деятельности этого Я {24}. Положив в основу своей философии принцип субъективности, – полагает Т.Г. Румянцева, Фихте «выдвинул идею кругового устройства философской системы, когда ее исходный и конечный продукты должны совпадать» {25}. Из деятельного отношения сознания к миру Фихте выводил принцип единства противоположностей (соотношение Я и не-Я). По Фихте, человек – образ всего человечества, а человечество – образ отдельных людей, реализация воли которых создает всемирную историю как переход из области необходимости в царство свободы. Подобно Спинозе, он видел в свободе не беспричинный акт, а действие, основанное на познании необходимости. Общество – «целесообразная общность», всестороннее взаимодействие между различными эмпирическими субъектами. Назначение государства, считал Фихте, быть основанием «совершенного общества», одним из главных условий которого является гарантия существования частной собственности. Фихте перешел от космополитизма Канта на позиции национал-патриотизма, большое место отвел роли языка в духовной жизни народа («Речи к немецкой нации»). Эти идеи немецкого философа в условиях современной глобализации актуальны в аспекте сохранения национальной идентичности.
