Второй пол - де Бовуар Симона (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Часто, как, например, у поденок, оба супруга погибают сразу после совокупления и кладки яиц; иногда, как, например, у коловраток и комаров, самец, не имеющий пищеварительного тракта, погибает после оплодотворения, тогда как самка, обладающая способностью питаться, выживает — а все потому, что образование яиц и их кладка занимают какое–то время; мать гибнет, как только будет обеспечена судьба следующего поколения. Привилегированное положение, которое имеет самка многих насекомых, объясняется тем, что оплодотворение обычно протекает очень быстро, тогда как овуляция и кладка яиц требуют долгих усилий. Огромная, раскормленная царица термитов, производящая по одному яйцу в секунду до тех пор, пока не станет бесплодной и ее безжалостно не уничтожат, такая же рабыня, как и карликовый самец, прицепившийся к ее животу и оплодотворяющий яйца по мере их выбрасывания. В матриархате, который представляют собой муравейники и ульи, самцы всем только мешают и каждый сезон их убивают. В момент брачного лета все муравьи–самцы вылетают из муравейника к самкам; если им удастся нагнать и оплодотворить самку, они сразу же, истощенные, погибают; если нет, рабочие самки не пускают их обратно — убивают на пороге или оставляют умирать с голоду. Но и оплодотворенную самку ждет печальная участь: она в одиночестве зарывается в землю и часто погибает от истощения, откладывая первые яйца; если же ей удается создать новый муравейник, она живет там двенадцать лет взаперти, беспрестанно откладывая яйца.
Работницы, являющиеся самками с атрофированными половыми признаками, живут четыре года, но жизнь их всецело посвящена выращиванию личинок. То же самое у пчел; трутень, настигающий в своем брачном лете царицу, истерзанный падает на землю; остальных трутней принимают обратно в улей, где они ведут праздное никчемное существование, — в начале зимы с ними расправляются. Но и недоразвитые рабочие пчелы покупают право на жизнь ценой непрерывной работы; царица на самом деле — тоже раба улья; она беспрестанно откладывает яйца; а когда умирает старая царица и сразу много личинок выкармливаются так, чтобы быть способными претендовать на ее место, та, что вылупится первой, приканчивает остальных в колыбели, У гигантского паука самка откладывает яйца в мешок до тех пор, пока они не созревают; она гораздо крупнее и сильнее самца и иногда пожирает его после совокупления. Те же нравы наблюдаются и у богомола, вокруг которого сложился миф о всепожирающем женском начале; яйцеклетка оскопляет сперматозоид, самка богомола убивает супруга — эти факты якобы являются прообразом женской мечты о кастрации. Но в действительности такую жестокость самка богомола проявляет в основном в неволе; на свободе, имея достаточно обильное питание, она лишь изредка решает употребить в пищу самца; если она и съедает его, то делает это, как одинокая самка муравья, съедающая несколько собственных яиц, чтобы иметь силы откладывать новые яйца и обеспечивать постоянство вида. Видеть в этом предвестие «войны полов», сталкивающей между собой особей как таковых, — сущий бред. Нельзя говорить, что у муравьев, пчел или термитов, у паука или богомола самка порабощает и пожирает самца — их обоих разными путями пожирает вид. Самка живет дольше и кажется важнее самца, но у нее нет ни малейшей самостоятельности; вся жизнь ее уходит на откладывание яиц, выведение личинок и заботу о них; все прочие ее функции полностью или частично атрофированы. В самце же, наоборот, проглядывает намек на индивидуальное существование. Часто в оплодотворении он проявляет больше инициативы, чем самка; он сам ищет ее, атакует, осязает, хватает ее и навязывает ей совокупление; иногда ему приходится сражаться с другими самцами. Сравнительно с самкой органы передвижения, осязания, хватания развиты у него лучше; многие бабочки–самки бескрылы, тогда как у их самцов есть крылья; окраска, надкрылья, лапки, щупальца у самцов развиты больше; а иногда все это богатство сопровождается никчемным блеском роскошных цветов. Если не считать мимолетного совокупления, жизнь самца бесполезна и бессмысленна. По сравнению с прилежанием рабочих пчел праздность трутней имеет заметное преимущество; но преимущество это постыдно, и часто самец жизнью расплачивается за свое ничтожество, в котором проглядывает независимость. Вид, держащий в рабстве самок, карает самца за попытку этого рабства избежать — и грубо с ним расправляется.
На более развитых ступенях развития размножение становится производством дифференцированных организмов; оно делается двуликим; обеспечивая постоянство вида, воссоздает новые особи; эта новая сторона процесса утверждается по мере того, как все более индивидуальные черты приобретает каждая отдельная особь. Поразительно, что эти два момента обеспечения постоянства и созидания нового разделяются; такое разделение, намеченное уже в момент оплодотворения яйца, содержится в комплексе явлений, связанных с произведением потомства. И вызвано оно не структурой яйцеклетки — самка, как и самец, обладает определенной автономией, и связь ее с яйцеклеткой ослабляется. Самки рыб, земноводных, птиц — это уже далеко не только брюшная полость; и чем слабее ощущается связь матери с яйцом, чем менее всепоглощающим становится процесс изгнания плода, тем больше неопределенности наблюдается в отношениях родителей и их потомства. Случается, что заботы о новых ростках жизни берет на себя отец — так часто бывает у рыб. Вода является вполне подходящей средой для того, чтобы переносить яйцеклетки и сперму и обеспечивать их встречу; в водной среде оплодотворение почти всегда наружное; рыбы не совокупляются — самое большее они могут потереться друг о друга, чтобы друг друга стимулировать. Мать выпускает яйцеклетки, отец — семя — роль их одинакова. Признавать яйца своими у матери оснований не больше, чем у отца. В некоторых видах родители бросают свои яйца, и те развиваются без посторонней помощи; иногда мать заранее готовит им гнездо; иногда, бывает, она заботится о них после оплодотворения; но очень часто ими занимается отец: сразу же после оплодотворения он подальше отгоняет самку, которая норовит их съесть, и рьяно защищает от всякого, кто к ним приблизится; есть и такие, что строят гнездо–убежище, выпуская пузырьки воздуха, покрытые изолирующим веществом; а бывает, что они вынашивают яйца во рту или, как морской конек, в складках живота. Аналогичные явления наблюдаются у земноводных: настоящего совокупления они не знают; самец обвивает самку и своими объятиями стимулирует кладку яиц: по мере того как яйца изгоняются из клоаки, он изгоняет семя. Очень часто — в частности, у жаб, известных под названием жаб–повитух, — отец наматывает себе на лапы цепочки яиц, переносит их за собой и обеспечивает выведение потомства. У птиц образование яйца внутри организма самки происходит довольно медленно, яйцо бывает относительно крупное и изгоняется достаточно тяжело; с матерью у него связь гораздо более тесная, чем с отцом, оплодотворившим его во время быстрого совокупления. Обычно самка высиживает яйцо, потом заботится о птенцах, отец же принимает участие в строительстве гнезда, в защите и питании птенцов; в редких случаях — например, у воробылных — он и высиживает яйца, и выращивает птенцов. Зоб самца и самки голубя выделяет нечто вроде молока, которым они кормят птенцов. Примечательно, что во всех случаях, когда отец играет роль кормильца, на весь период заботы о потомстве сперматогенез прекращается; занятый поддержанием жизни, он не испытывает потребности порождать ее новые формы.
Наиболее сложные формы и наиболее конкретное индивидуальное выражение жизнь получает у млекопитающих. И тогда разрыв между двумя жизненно важными моментами — поддержания и сотворения — окончательно закрепляется в разделении полов. В этом классе животных — если брать только позвоночных — мать поддерживает со своим потомством самую тесную связь, а отец более чем где–либо устраняется от этих забот; весь организм самки приспособлен к нуждам материнства и регулируется ими, тогда как половая инициатива достается в удел самцу. Самка — это жертва вида. На протяжении одного или двух сезонов, в зависимости от вида, вся жизнь ее определяется половым циклом — циклом астральным, продолжительность которого, как и периодичность, варьируется от вида к виду; цикл этот распадается на две фазы: во время первой фазы созревают яйцеклетки (в разном для каждого вида количестве), а в матке идет процесс подготовки к имплантации; во время второй фазы происходит омертвение жировых клеток, приводящее к изгнанию из организма получившегося таким образом вещества в виде белых выделений. Эструс соответствует периоду течки; но течка у самки носит пассивный характер; она готова принять самца, она ждет его; бывает даже у млекопитающих — как и у некоторых птиц, — что она домогается его; но это ограничивается призывными криками, демонстрацией себя и своего желания — навязать совокупление она неспособна. В конечном счете решение зависит от него. Мы видели, что даже у насекомых, где самка, полностью принося себя в жертву виду, обеспечивает себе большие преимущества, оплодотворение обычно исходит от самца; у рыб он часто побуждает самку к метанию икры своим присутствием или прикосновением; у земноводных выполняет функцию стимулятора. У птиц же и млекопитающих он просто навязывает себя самке; часто она терпит его равнодушно, а то и сопротивляется. Но даже если она провоцирует и соглашается, все равно беретон — а она бывает взята.Часто это слово очень точно выражает суть явления: может быть, оттого, что у самца есть соответствующие органы, может быть, оттого, что он сильнее, он хватает самку и не дает ей двигаться; он же и совершает активные движения при совокуплении; у многих насекомых, у птиц и млекопитающих он проникает в нее. Она предстает как внутренняя цельность, над которой совершается насилие. Насилие это — не над видом, ибо вид сохраняет свое постоянство, лишь постоянно воспроизводя себя, он умер бы, если бы яйцеклетки и сперматозоиды не встретились. Однако, призванная оберегать яйцо, самка скрывает его в себе, и ее тело, служащее укрытием для яйцеклетки, изолирует ее также и от оплодотворяющего воздействия самца.
