Второй пол - де Бовуар Симона (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Бывает также, что девушка долго болеет, потому что внутренне не хочет выздоравливать; она в отчаянии от того, что ее, болезненное состояние не позволяет ей выйти замуж за человека, которого «она обожает»; на деле же она сама доводит себя до такого состояния для того, чтобы не выходить за него замуж, и выздоравливает только в случае, если помолвка расторгается. Иногда девушка боится вступать в брак из–за того, что у нее уже были эротические отношения и ей не удастся скрыть это. Например, если она лишилась девственности, ей страшно, что это станет известно. Однако чаще мысль о том, что ей придется отдаться во власть чужого мужчины, невыносима ей потому, что она горячо любит отца, мать, сестру или глубоко привязана к родительскому дому. Причины, по которым девушки решаются выйти замуж, разнообразны: одни понимают необходимость этого шага, других принуждают к нему, третьи знают, что брак для них — единственное разумное решение жизненных проблем, четвертые стремятся к нормальной жизни супруги и матери, но при этом у многих из них в глубине души живет тайное и упорное сопротивление браку, которое осложняет им начало супружеской жизни, а иногда мешает достичь в ней счастливого равновесия.
Итак, обычно брак бывает основан не на любви. «Супруг — это не любимый человек, а всего–навсего его заместитель», — сказал Фрейд. И в этом несовпадении нет ничего случайного. Оно вытекает из самой природы института брака, который существует не для того, чтобы обеспечить индивидуальное счастье мужчины и женщины, а для того, чтобы подчинить их экономический и сексуальный союз коллективным интересам. В некоторых странах с патриархальным общественным устройством бывало — сейчас это случается у некоторых мусульманских народов, — что жених и невеста, выбранные родителями, до дня свадьбы не видят лиц друг друга. И речи быть не может о том, чтобы социальная сторона индивидуальной жизни была основана на сентиментальном или эротическом капризе.
В этой благоразумной сделке, — говорит Монтень, — желания не бывают столь неистовы; они пасмурны и намного слабее. Любовь не терпит, чтобы руководствовались чем–либо, кроме нее, и она с большой неохотой примешивается к союзам, которые установлены и поддерживаются в других видах и под другим наименованием; именно таков брак: при его заключении родственные связи и богатство оказывают влияние — и вполне правильно — нисколько не меньшее, если не большее, чем привлекательность и красота. Что бы ни говорили, женятся не для себя; женятся нисколько не меньше, если не больше, ради потомства, ради семьи.
У мужчины, поскольку именно он «берет» женщину в жены, и особенно если вокруг него много женщин, желающих выйти замуж, возможности выбора более широки. Что же касается женщины, то считается, что для нее половой акт — это лишь услуга, которую она обязана оказывать мужчине и за которую она получает определенные выгоды. В связи с этим совершенно логично, что ее личные вкусы можно не принимать во внимание. Брак существует для того, чтобы защитить ее от своеволия мужчины, но ни любовь, ни индивидуальность не могут существовать в условиях несвободы. Попадая под покровительство мужчины, женщина, таким образом, вынуждена пожертвовать чувством любви, на которое способен лишь независимый индивид. Я слышала однажды, как набожная мать семейства говорила дочерям, что «любовь — это грубое чувство, свойственное только мужчинам и незнакомое
порядочным женщинам». Ту же теорию, но в наукообразной форме излагает Гегель в «Феноменологии духа».
Все это означает, что для женщины брак ни в коем случае не приводит к созданию неповторимых отношений с избранным ею супругом, он лишь в самом общем виде оправдывает выполнение ею женских функций. Все женщины должны довольствоваться одинаковыми радостями, не внося в них ничего индивидуального; это приводит к двум важным обстоятельствам, касающимся их эротической судьбы: во–первых, они не имеют никакого права на небрачные сексуальные отношения. Поскольку для супругов плотские отношения становятся обязанностью, наложенной на них обществом, желание и удовольствие уходят на второй план по сравнению с общественными интересами. Но мужчина, тесно связанный с миром как работник и гражданин, может иметь случайные связи как до женитьбы, так и после нее. Во всяком случае, он может обрести счастье и вне брака. Женщина же, на которую общество смотрит главным образом как на продолжательницу рода, должна как таковая быть абсолютно незапятнанной. Кроме того, как мы уже говорили, биологическая связь между общим и частным неодинакова у мужчин и женщин: мужчина, выполняя свои обязанности супруга и воспроизводителя, всегда испытывает удовольствие!, у женщины же детородная функция и сладострастие не связаны между собой. Так что действительной целью брака, который, как считается, освящает эротическую жизнь женщины, является на самом деле ее уничтожение.
Еще не так давно ущемление сексуальных прав женщины воспринималось мужчинами как вполне естественная вещь; они, как известно, не видели в нем ничего страшного и, ссылаясь на законы природы, легко мирились с женскими страданиями; такова уж, считали они, ее участь. Эта успокоительная точка зрения укреплялась и библейским проклятием. Страдания, связанные с беременностью, — тяжкая цена, которую женщина платит за краткий миг призрачного наслаждения, — служили им темой для шуток. «Пять минут удовольствия, девять месяцев мук», «входит легче, чем выходит». Этот контраст нередко казался им смешным. Подобная философия не лишена садизма; ведь страдания женщин радуют многих мужчин, и им не нравится, что они могут быть облегчены 2. Поэтому не стоит удивляться тому, что мужчины без
Нечего и говорить о том, что присловие «Дырка, она и есть дырка» — это всего лишь грубая шутка; мужчина в сексуальных отношениях ищет не только удовольствие; в то же время процветание некоторых дешевых публичных домов доказывает, что мужчина может удовлетворить сексуальное желание с первой встречной женщиной.
2Некоторые мужчины утверждают, например, что родовые муки необходимы для появления материнского инстинкта: по их словам, лани, которые рожают под действием анестезии, не желают вскармливать оленят. Но, во–первых, в доказательство они приводят малоубедительные факты, а во–вторых, женщины — это не лани. Истина заключается в том, что облегчение женского бремени возмущает мужчин.
всяких угрызений совести отказывали женщинам в праве на сексуальное удовлетворение; более того, они полагали, что целесообразно отказывать им не только в сексуальном удовольствии, но и в сексуальном желании 1.
Именно об этом с легким цинизмом говорит Монтень: Вот и выходит, что допускать, состоя в этом почтенном и священном родстве, безумства и крайности ненасытных любовных восторгов — своего рода кровосмешение, о чем я, кажется, уже где–то говорил. Нужно, учит Аристотель, сближаться с женой осторожно и сдержанно и постоянно помнить о том, что, если мы станем чрезмерно распалять в ней желание, наслаждение может заставить ее потерять голову и забыть о границах дозволенного… Мне неведомы браки, которые распадались бы с большей легкостью или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели заключенные из–за увлечения красотой или по причине влюбленности… Удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и все ей сопутствующее… Даже те наслаждения, которые они вкушают от близости с женами, заслуживают осуждения, если при этом они забывают о должной мере, и что в законном супружестве можно так жевпасть в распущенность и разврат, как и в прелюбодейной связи. Эти бесстыдные ласки, на которые толкает нас первый пыл страсти, не только исполнены непристойности, но и несут в себе пагубу нашим женам. Пусть лучше их учит бесстыдству кто–нибудь другой. Они и без того всегда готовы пойти нам навстречу… Брак — связанный и благочестивый союз; вот почему наслаждения, которые он нам приносит, должны быть сдержанными, серьезными, даже в некоторой мере строгими. Это должна быть страсть совестливая и благородная.
