Статьи разных лет - Багатурия Георгий Александрович (книги бесплатно .TXT) 📗
Исследуя материальные предпосылки революции, Маркс и Энгельс их существенно конкретизировали. Не развитие производительных сил вообще, а именно достаточно высокое развитие крупной промышленности, машинного производства делает необходимым и возможным уничтожение частной собственности на средства производства. Когда средства производства становятся общественными по своему характеру (то есть могут быть использованы только большими массами людей и в конечном счете всем обществом в целом), тогда частная собственность на них становится тормозом дальнейшего становления производительных сил и должна быть уничтожена. И не пролетариат вообще, а именно связанный с крупным машинным производством современный промышленный пролетариат как гегемон всех трудящихся и эксплуатируемых может осуществить эту социальную революцию.
В отличие от утопистов Маркс и Энгельс не считали частную собственность злом всегда и при всех обстоятельствах. Они понимали как ее историческую необходимость, так и ее исторически преходящий характер. На протяжении ряда исторических эпох она была формой развития производительных сил. И только с развитием общественных производительных сил обобществление основных средств производства стало исторической необходимостью. Видимо, не случайно, говоря об «уничтожении» частной собственности, Маркс и Энгельс (также и в приведенном выше положении из «Манифеста Коммунистической партии») употребляли гегелевское понятие «снятие», которое означает: сохранение положительных сторон, уничтожение отрицательных и переход на более высокую ступень развития. Только на основе развития общественных производительных сил, достигнутого в условиях господства частной собственности, становится возможным и необходимым уничтожение («снятие») частной собственности на средства производства.
Важным достижением Маркса при создании его основного труда – «Капитала» стала разработка понятия «общественные производительные силы». В это понятие он включал машины, кооперацию, разделение труда, науку, используемые обществом силы природы. В отличие от индивидуальных производительных сил это потенции, которые возникают из общественного характера процесса производства. Эти производительные силы должны принадлежать всему обществу в целом. Каждый производитель в отдельности не вправе претендовать на ту часть продукта, которая создается благодаря участию этих производительных сил. Они должны быть обобществлены. В «Критике Готской программы» Маркс показал научную несостоятельность вульгарных представлений о праве производителей на «полный продукт труда» (лассалевский «неурезанный трудовой доход»).
Развитие общественных производительных сил – это не только предпосылка коммунистического преобразования общества, но вместе с тем и подготовка материально-технической базы коммунистического общества. Общественные производительные силы не сводятся к средствам производства. Поэтому и в недрах буржуазного общества развиваются не только средства производства, необходимые для будущего общества. «…Если бы в этом обществе, как оно есть, – писал Маркс, – не имелись налицо в скрытом виде материальные условия производства и соответствующие им отношения общения, необходимые для бесклассового общества, то все попытки взрыва были бы донкихотством…» [644]. К числу таких «отношений общения» Маркс относил различные формы организации производства (акционерные общества, банки, превращение средств производства в государственную собственность, поскольку они подготавливали возможность подлинного обобществления средств производства и подлинно общественного управления самим процессом производства).
Особый интерес с точки зрения современной научно-технической революции представляет исследование Марксом развития автоматизации производства на стадии крупной промышленности, развития науки как производительной силы, выработка Марксом понятия «совокупного работника». Исследуя все эти явления, Маркс затронул глубинные процессы, которые в полной мере развертываются в нашу эпоху, создают новые предпосылки для коммунистического преобразования общества и ведут к революционной перестройке всей структуры общества.
При рассмотрении некоторых особенностей марксистской теории самого коммунистического преобразования общества можно выделить два вопроса: о длительности и сложности этого процесса и о его стадиальном характере. Как материалисты и диалектики, Маркс и Энгельс всегда считали, что революционное превращение буржуазного общества в коммунистическое будет закономерным, относительно длительным и сложным процессом. Исторический опыт пережитых ими революционных событий, в особенности революций 1848 – 1849 гг. и Парижской Коммуны 1871 г., убедил их в том, что этот процесс будет еще более сложным, чем это представлялось вначале.
После поражения революции в Союзе коммунистов начались серьезные разногласия. Одна часть его членов, разочаровавшись, отошла от революционного движения. Другие выступили с авантюристическими планами сделать революцию вопреки обстоятельствам. Между сторонниками Маркса и Энгельса и этой авантюристической фракцией развернулась борьба, которая постепенно привела к расколу Союза. 15 сентября 1850 г. в Лондоне происходило драматическое заседание ЦК Союза коммунистов, на котором произошел раскол: большинство пошло за Марксом и Энгельсом, меньшинство составило авантюристическую фракцию Виллиха и Шаппера.
Выступая на этом заседании, Маркс сказал следующее: «На место критического воззрения меньшинство ставит догматическое, на место материалистического – идеалистическое. Вместо действительных отношений меньшинство сделало движущей силой революции одну лишь волю. Между тем как мы говорим рабочим: Вам, может быть, придется пережить еще 15, 20, 50 лет гражданских войн и международных столкновений не только для того, чтобы изменить существующие условия, но и для того, чтобы изменить самих себя и сделать себя способными к политическому господству, вы говорите наоборот: „Мы должны тотчас достигнуть власти, или же мы можем лечь спать“» [645].
Это выступление Маркса доказывает полную абсурдность распространенных представлений об основоположниках научного коммунизма как о каких-то сверхоптимистах, которые чуть ли не с сегодня на завтра ожидали свершения пролетарской революции. Оно убедительно свидетельствует, насколько уже тогда, учитывая еще только опыт революций 1848 – 1849 гг., Маркс трезво представлял себе всю длительность, сложность, противоречивый и даже мучительный характер предстоящего революционного преобразования общества. Еще и раньше, в «Экономическо-философских рукописях», имея в виду весь процесс коммунистического преобразования общества, Маркс предвидел, что это будет «весьма трудный и длительный процесс» [646]. Размышляя над опытом Парижской Коммуны два десятилетия спустя, Маркс снова возвращается к проблеме длительности и сложности революции. В «Гражданской войне во Франции» он пишет: «Рабочий класс… знает, что для того чтобы добиться своего освобождения и вместе с тем достигнуть той высшей формы, к которой неудержимо стремится современное общество в силу собственного своего экономического развития, ему придется выдержать продолжительную борьбу, пережить целый ряд исторических процессов, которые совершенно изменят и обстоятельства и людей» [647].
В.И. Ленин, развивая идеи Маркса, подчеркивал, что строительство коммунистического общества – это дело поколений. Следует обратить внимание на то, что в приведенных высказываниях Маркс рассматривает революцию как двуединый процесс изменения условий жизни и самих людей. Это актуальное положение научного коммунизма было выработано еще в «Немецкой идеологии»: «…Революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества». И далее: «В революционной деятельности изменение самого себя совпадает с преобразованием обстоятельств» [648].
