Проблемы жизни - Кришнамурти Джидду (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«А чего же я боюсь?»
— Вопрос не в том, чего именно вы боитесь, но в том, сознаете ли вы, что пребываете в страхе. «Теперь, когда вы так четко поставили вопрос, я могу сказать, что да. Я нахожусь в страхе».
— Чего же вы боитесь?
«Я боюсь оказаться потерянной, лишиться уверенности, боюсь того, что меня не будут любить, не будут обо мне заботиться, боюсь остаться в одиночестве. Я понимаю это так: я боюсь быть одинокой, боюсь, что не смогу сама взглянуть в лицо жизни; вот почему я нахожусь в зависимости от мужа и детей и в отчаянии держусь за них. Я постоянно боюсь, что с ними что-нибудь случится; иногда мое отчаяние принимает форму ревности, несдерживаемой ярости и прочее. Я в страхе, что мой муж может увлечься другой женщиной. Меня гложет тревога. Уверяю вас, много часов я провела в слезах. Вот все эти противоречивые чувства и внутренний хаос есть то, что мы называем любовью, — а вы спрашиваете меня, является ли это любовью? Разве это любовь, если имеется привязанность? Я вижу, что здесь нет любви. Это что-то уродливое, целиком личное; я все время думаю о себе самой. Но что же мне делать?»
— Если вы будете себя осуждать, называть себя лишенной любви, уродливой, эгоистичной, тогда это никак не уменьшит проблемы; наоборот, она станет еще сложнее. Очень важно это понять. Осуждение или оправдание лишает вас возможности взглянуть на то, что лежит позади страха; это активный уход от того, чтобы встретить лицом к лицу реальный факт. Когда вы говорите: «Я уродлива, я эгоистична», — тогда эти слова несут груз осуждения, и тем самым вы усиливаете те элементы осуждения, которые составляют часть вашего «я».
«Я не вполне уверена, что понимаю это».
— Если вы осуждаете или оправдываете какое-нибудь действие вашего ребенка, разве вы понимаете его? У вас нет времени или желания разъяснить ребенку его поступок, поэтому для того чтобы получить немедленный результат, вы говорите: «Делай так!» или «Перестань!» Но ведь вы совсем не поняли сложной психики ребенка. Вот подобным же образом осуждение, оправдание или сравнение стоят на пути понимания себя. Вам необходимо понять сложную сущность, которая есть ваше «я».
«Да, да, я понимаю это».
— В таком случае медленно входите в глубину вопроса, не осуждая и не оправдывая. Вы найдете довольно трудным не осуждать и не оправдывать, так как в течение веков оправдание или осуждение вошли в привычку. Наблюдайте за своими реакциями и в процессе нашей беседы.
Итак, наша проблема — это не ревность, не способы избавиться от нее, но страх. Что такое страх? Каким образом он появляется?
«Он все время присутствует здесь; но что это такое, я не знаю».
— Страх не может существовать изолированно, он возникает по отношению к чему-либо, не правда ли? Существует состояние, которое вы называете одиночеством; когда вы осознаете это, появляется страх. Таким образом, страх не существует сам по себе. Чего же вы в действительности боитесь?
«Я предполагаю, что боюсь моего одиночества, как вы говорите».
— Но почему вы предполагаете, разве вы в этом не уверены?
«Я не решаюсь говорить уверенно о чем бы то ни было; а одиночество — это одна из моих самых глубоких проблем. Оно всегда присутствует на заднем плане; но только сейчас, во время нашей беседы, я вынуждена взглянуть на него прямо и увидеть, что оно здесь. Это гигантская пустота, пугающая, безысходная...»
— Нельзя ли заглянуть в эту пустоту, не называя ее, не давая ей определения? Если мы снабжаем ярлыком какое-то состояние, то это еще не означает, что мы его понимаем. Наоборот, это является препятствием для понимания.
«Я понимаю, что вы имеете в виду; но не могу обойтись 6eз ярлыков, это просто непроизвольная реакция».
— Переживание чувства и его наименование происходят почти одновременно, не правда ли? Можно ли их отделить друг от друга? Возможно ли существование разрыва между чувством и его наименованием? Если вы в действительности переживаете этот разрыв, то вы увидите, что мыслящий перестает существовать как отдельная сущность, отличающаяся от мысли. Процесс вербализации является частью личности, «я», той сущности, которая полна ревности и зависти, но которая старается преодолеть эту зависть. Если вы по-настоящему поймете эту истину, то страх исчезнет. Наименование явлений оказывает физиологическое, как и психологическое действие. Когда прекратилось наименование, тогда лишь возможно полностью осознать то, что называется пустотой одиночества. Тогда ум не будет отделять себя от того, что есть.
«Я нахожу крайне трудным следовать за ходом вашей мысли; но чувствую, что, по крайней мере, кое-что поняла. Теперь я предоставлю этому пониманию возможность развернуться».
СМЯТЕНИЕ УМА
Весь день стоял туман, а когда он к вечеру рассеялся, с востока подул ветер — сухой, порывистый, срывавший с деревьев мертвые листья и иссушавший землю. Ночью бушевала грозная буря, ветер крепчал, дом скрипел, с деревьев падали сломанные ветви. На следующее утро воздух был настолько прозрачен, что, казалось, можно было дотронуться до гор. Ветер снова принес жару, а когда под вечер он затих, с моря снова пополз туман.
Как необыкновенно прекрасна и щедра земля! Она никогда не утомляет. Даже высохшее русло реки полно жизни: дикий лук, маки, высокие желтые подсолнечники. По гальке ползают ящерицы; кобра с коричневыми и белыми кольцами лежит на солнце, поминутно высовывая черный язык; по ту сторону ущелья лает собака, гоняясь за дрофой или за кроликом.
Довольство никогда не является следствием самоосуществления, достижения или обладания вещами; его не рождает действие или бездействие. Оно приходит с полнотой того, что есть, но не в результате перемены. То, что обладает полнотой, не нуждается в переделке, изменении. Но как раз неполнота, стремясь стать полнотой, познает хаос недовольства и перемен. То, что есть, — неполно, оно не имеет качества полноты. Полнота нереальна, а стремление к нереальному означает страдание недовольства, которое никогда нельзя исцелить. Сама попытка утолить эту боль означает искание нереального, и от этого возникает недовольство. Не существует способа устранить состояние недовольства. Осознавать это недовольство означает осознавать то, что есть, и в полноте этого осознания существует состояние, которое может быть названо довольством. Оно не имеет противоположного.
Из дома была видна долина; самый высокий пик далеких гор пылал в лучах заходящего солнца. Его скалистый массив, казалось, повис в воздухе, освещенный откуда-то изнутри; а из комнаты, которая становилась все темнее, красота этого света представлялась безмерной.
Это был моложавый человек, страстно жаждущий и ищущий.
«Я прочел несколько книг по религиозным вопросам и религиозной практике, о медитации и разных методах достижения высочайшего. Одно время меня привлекал коммунизм, но довольно скоро я увидел, что это регрессивное движение, хотя к нему примкнуло много разумных людей. Меня тянуло и к католицизму, мне нравились некоторые его доктрины, и в течение известного периода я думал стать католиком. Но однажды, беседуя с весьма ученым прелатом, я неожиданно обнаружил, насколько католицизм близок к тюрьме коммунизма. Во время моих странствований в качестве матроса одного из туристских кораблей я приехал в Индию и провел там почти год. Я думал стать монахом; но это связано с уходом от жизни и выглядит чересчур идеалистичным и нереальным. Я делал попытки жить в одиночестве с целью заниматься медитацией, однако из этого ничего не вышло. После всех этих лет мне по-прежнему кажется, что я совершенно не способен контролировать свои мысли. И вот, чтобы обсудить этот вопрос, я и пришел к вам. Конечно, у меня есть и другие проблемы, например, секс и прочее; но если бы я полностью овладел мыслями, я смог бы справиться и со своими жгучими желаниями и побуждениями».
— Приведет ли контроль над мыслями к успокоению желаний? Не вызовет ли он лишь их подавление, которое, в свою очередь, послужит причиной появления других, более глубоких проблем?
