Я нашел смысл жизни: Автореферат мировоззрения с эпизодами автобиографии - Цай Владимир Александрович
На вопрос, кто построил самолет (искусственный спутник, компьютер и др.), невозможно назвать конкретного человека, так как ни один человек не в состоянии сделать это. Тем не менее, самолеты и спутники летают, компьютеры почти думают. Они созданы коллективным интеллектом человеческого общества.
Уровень знаний об окружающем мире любого человеческого общества выше уровня любого из его членов. Этот уровень, доступный сегодня любому человеку, достигнут только благодаря объединению интеллектов всех людей, живущих или когда-либо живших на Земле.
Во-первых, объединение индивидуальных интеллектов, сохраняя их принципиальные свойства, увеличивает общую мощность объединения (объем памяти и быстродействие).
Во-вторых, каждое новое поколение имеет доступ к знаниям, накопленным всеми предыдущими поколениями, и, таким образом, получает возможность двигаться дальше.
В-третьих, только благодаря общению (обучение, обмен, сравнение и выбор) возможно развитие интеллекта конкретного человека (от ребенка до взрослого человека) и интеллекта человека как вида в целом (от первобытного до человека современной цивилизации). Индивидуальный интеллект не существует вне коллективного – и тот и другой появляются одновременно.
В коллективном интеллекте человек подобен нейрону в головном мозге. Мозг не управляет каждым нейроном, они живут своей жизнью по некоторым правилам, результат их совместной деятельности определен на более высоком уровне. Аналогично коллективный интеллект общества выполняет свою миссию, и человек является всего лишь его элементной базой – универсальным элементом, который может быть применен в достаточно широком диапазоне. Это обеспечивает, несмотря на развивающуюся специализацию (менеджеры, ученые, рабочие, бандиты и т. д.), широкую взаимозаменяемость индивидов и, тем самым, сильнейшее резервирование и независимость от конкретной личности (если не ты, то кто-нибудь найдется).
Разнообразие условий существования на Земле порождает различные представления об окружающем мире. Благодаря этому разнообразию в рамках коллективного интеллекта полнота и достоверность знаний об окружающем мире может быть подтверждена статистически – количеством индивидов, разделяющих эти знания.
Если предположить, что во Вселенной формируется множество коллективных интеллектов разнообразных разумных существ, то следующей стадией будет объединение всех этих коллективных интеллектов в единый глобальный интеллект, а поддерживающая его структура будет представлять собой единое целое, неделимое, непрерывное и т. д.
Организующая сила
Когда мы были в Шанхае, у меня возникло впечатление, что китайцы неорганизованны. Отчасти это связано с непониманием языка. Такое ощущение, что они много и бестолково суетятся, особенно официанты и таксисты, причем ничего не понимая, что-то обязательно делают. Диву даешься, когда видишь небоскребы, красивые здания, ухоженные дороги и прочее. Организации не видно, поэтому непонятно, как неорганизованная толпа смогла создать все это, – нельзя же всерьез считать, что все это сделано под руководством коммунистической партии или Великого Кормчего.
В Шанхае мне понравилось, однако есть две проблемы – язык и таксисты.
Мало кто может хоть что-нибудь понять или объяснить по-английски, а расстояния таковы, что без такси не обойтись, благо это здесь недорого. Ни один таксист ничего не понимает по-английски. В магазинах можно как-то объясниться с помощью жестов и калькулятора, но объяснить таксисту, куда ехать, невозможно, даже если сам знаешь точно. Необходимо иметь пункт назначения, записанный на бумажке, или напечатанный на визитке, или отмеченный на карте, но и это не всегда помогает.
Непонятно, где и как их ловить, но каждый раз свободное такси откуда-то появлялось.
Мы ежедневно ездили из отеля в теннисный центр и обратно. Каждый раз обратная дорога была другой.
Однажды попался совсем странный. Талгат показал ему бумажку, на которой были написаны адрес и название отеля. Таксист повертел ее и так и эдак, что-то хмыкнул (можно было заключить, что он не знает, где находится этот отель) и медленно поехал, оглядываясь по сторонам, как если бы он искал указатели. Он продолжал думать на перекрестке, нарушая все, даже китайские, правила, и в нас чуть не въехал грузовик с таким же размышляющим водителем. Затем он увидел коллегу в машине, припаркованной у шоссе, подъехал к нему и, показав нашу бумажку, видимо, стал спрашивать, как проехать. Он вернулся в некоторой растерянности, но мы поехали. Отель назывался «Long Bay», мы пытались говорить ему, как нам казалось, по-китайски «Ихе лон бай». Он смотрел, на нас, кивал головой, в отчаянии пытаясь повторить: «А-а, ха лум па», но было видно, что он не понимает. Я вспомнил, как во Флоренции мы с приятелем покупали ремень. Продавец – скорее всего, выходец из Юго-Восточной Азии – увидев, что он длинноват мне, стал говорить что-то, часто повторяя что-то вроде «луму та яли». Мы поняли, что это означало: «Ничего страшного, его можно укоротить, достаточно разобрать вот в этом месте и затем собрать. Это нетрудно, я это сделаю прямо сейчас, здесь». Мы согласились. Он взял инструменты (молоток, отвертку и ножницы) и, повторяя «омо таяли», как-то неуверенно начал работу. Мой спутник стал подсказывать ему, но, судя по тому, как тот держал молоток, рассчитывать на нормальное завершение работы не приходилось. В конце концов Вова взял инструменты и, язвительно повторяя «омо таяли», собрал ремень. Продавец остался доволен, всем своим видом показывая: «Вот видите, я же вам говорил, омо та яли, и никаких проблем».
Иха лум па. Наш таксист увидел на другой стороне шоссе две машины и скучающих коллег. Никаких зданий вокруг не было, зачем они там стоят, непонятно. Наш бодро развернулся на встречной полосе, не обращая внимания на двигающиеся по ней машины, и, размахивая бумажкой, побежал к равнодушно взирающим на нас коллегам. Он что-то горячо говорил им, а они как-то уж очень равнодушно пожимали плечами, типа: «Ну, у вас проблема, а мы при чем». Тут Талгата осенило: у нас ведь есть карта города с отмеченным на ней отелем. Он схватил карту и выскочил из машины. Он развернул карту на капоте и, тыча пальцем в карту, повторял: «Иха лум па, да вот же она, твою мать, эта ихалумпа». Наш таксист почему-то странно не обращал внимания, и Талгат так и не смог заставить его посмотреть на карту. Мы поехали дальше. Талгат сделал предположение, что таксист не знает, как ориентироваться по карте. Мало учился, наверное.
Я помнил, что надо где-то повернуть направо. Но наш, не сбавляя скорости, гнал только вперед. Мы вспомнили про нашего гида. Талгат стал звонить Ван Е. Объяснив ей, в чем дело, он передал трубку водителю, и тот что-то долго выяснял. Наконец таксист вернул трубку, и Ван Е успокоила нас, сказав, что он найдет отель. Но что означает «найдет» и откуда такая уверенность? Кажется, он по-прежнему не знает, куда ехать, что он и продемонстрировал – мы двинулись вперед.
Было очевидно, что мы подъезжаем к аэропорту – один за другим очень близко красиво взмывали резко вверх в темное небо «боинги». По времени и по счетчику мы должны были бы быть на месте. Единственное, что успокаивало – что при протяженности Шанхая на сотню километров мы находились от отеля на расстоянии не более пятнадцати (мы ехали от аэропорта до отеля в день прилета), а если учесть, что теннисный центр находится в тридцати километрах от отеля (Ван Е сказала, что это не близко, но и не далеко), то мы сократили расстояние вдвое. Так что мы все-таки не удалялись, а приближались. Тем не менее, в аэропорт не хотелось, и мы решительно начали орать «Стоп!» и показывать жестами, требуя, чтобы он припарковался. На «красном» он свернул в правый ряд и остановился. Мы пытались объяснить ему, что он едет не туда. Он снова побежал к коллегам, ожидающим на перекрестке «зеленого», снова что-то спрашивал, показывая бумажку, и ему что-то объясняли. Загорелся «зеленый», и на нас, нещадно сигналя, двинулся здоровенный грузовик. Наш водитель заскочил в машину, освободил проезд, но не покинул перекресток и снова куда-то побежал.
