САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА - Дейс Герман Алибабаевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
«Мироныч! А ты разве не в Свердловске?» - послышался в это время голос Семёныча.
«Здравствуйте, Аза Ивановна», - влился в образовавшийся хор голосов интеллигентный Варфаламеев.
«Ой, ну что вы, в самом деле!» - взвизгнула какая-то незнакомка.
«Слушай, Вань, хороша у тебя падчерица!» - гоготал Жорка.
«Так, теперь самое время посмотреть, как там наша свинина», - дребезжал Мироныч.
«Что делать?» - панически заметался вокруг коптильни Сакуров. Он уже понял, как их всех надул старичок и мечтал отделаться хотя бы половиной копчёного мяса. Но его снова выручил Жорка. Он не пошёл за всеми к коптильне, придержал возле себя Семёныча, что-то ему сказал, а потом они присоединились к остальным.
Остальные – Сакуров и Мироныч с кодлой – уже разогревались. Дело в том, что Константин Матвеевич решил не сдаваться без боя и с порога в зубы обругал старичка Мироныча сволочью. На что Мироныч возразил «гнусным жуликом» и «подлым неплательщиком долгов». Варфаламеев в перебранку не встревал. Зато Мироныча шумно поддержала его кодла.
«Как не стыдно!» - надрывался Ванька.
«Нет, в самом деле!» - поддерживала его новая жена.
«Ай-я-яй!» - приговаривала великовозрастная падчерица.
«Да если бы я не сторожил ваших свиней на откорме! – голосил Мироныч. – Что бы вы сейчас коптили?!»
“Where you store your money and fuel? (150)” – по-английски спросил Жорка. Кодла насторожилась, но ни черта не поняла. Варфаламеев понял с полслова и посветлел лицом. Сакуров понял с грехом пополам и стал мучительно соображать: как быть? Он не хотел говорить даже Жорке об основном хранилище баков. Поэтому, подумав минуту-другую, сказал ему, где лежит ключ от избы и про выездную куртку, где во внутреннем кармане лежали давешние триста долларов. О самогоне Константин Матвеевич не сожалел. И сдал место его хранения без заминки. Впрочем, заминка вышла с английской речью. Но Жорка его понял, подхватил под мышку Семёныча и отвалил. Варфаламеев, которого не позвали, пригорюнился и проводил пару страдальческим взглядом.
«Эй, Вань! – крикнул, уходя Жорка. – Поди ж ты не с пустыми руками приехал на такое знатное мероприятие?»
«Ну, так!» - горделиво откликнулся Ванька.
«Тогда освежи Варфаламеева!» - велел Жорка и окончательно скрылся из поля зрения препирающихся односельчан и родственников одного из них.
«Я и Костю могу освежить!» - расщедрился Ванька.
«Пошёл ты!» - огрызнулся Сакуров.
«Я, пожалуй, могу прямо из горла, - засуетился Варфаламеев. – Костя, отрежь мне кусочек попостнее закусить…»
«Но-но! – встряла Аза Ивановна. – Вы поаккуратней с моим мясом!»
Константин Матвеевич в натуре позеленел от такой неслыханной за пределами России наглости. Ругань возобновилась с новой силой. Варфаламеев закусил свежим кленовым листочком.
Спустя полчаса – Варфаламеев как раз успел выдуть пол-литра Ванькиного спирта – приехали милиционеры в специальной будке и стали вязать Мироныча с кодлой. Вот тут оказалось, что раньше был не скандал, а так себе, увертюра. Мироныч орал, какой он тут известный и что какая собака посмела на него наехать? Аза Ивановна поддерживала супруга насчёт его известности и собаки. Ванька верещал о правах и адвокате. Его жена с падчерицей, которых менты нещадно щупали, просто визжали. Варфаламеев, которого менты чуть не загребли до кучи, отрешённо молчал.
А менты, возрастом каждый в среднем не старше двадцати пяти, делали своё дело споро и на ругань «клиентов» отвечали адекватно. За известность и собаку Мироныч получил два раза по шее. Азу Ивановну побрызгали «черёмухой (151)». Ванька схлопотал по горбу дубинкой. А его жена с падчерицей отделались несколькими синяками на своих женских выпуклостях. Варфаламеева, сунув сгоряча ему пару горячих, менты, после вмешательства Жорки, отпустили.
Когда менты, упаковав «клиентов» в передвижную кутузку, отвалили и угнали Ванькину машину, Сакуров наконец обрёл дар речи и спросил:
«Что это было?»
«Это было задержание по факту сигнала насчёт угнанного автомобиля, торговли палёным спиртным без лицензии, а также лиц без определённого места жительства и занятий», - популярно объяснил Жорка.
«Кто такие?» - уточнил Константин Матвеевич.
«Аза Ивановна, Ванькина новая жена и его падчерица, - растолковал Жорка. – Мне почему-то показалось, что на дело они поехали без паспортов и удостоверений».
«Но машина-то не в угоне?» - возразил Сакуров.
«Но спирт-то палёный? – подмигнул ему отмороженный Жорка. – И потом: пока Мироныч докажет, что машина не в угоне и Ванька ездит на ней по законной доверенности, сорок восемь часов, сколько положено держать любого человека за решёткой без санкции прокурора, и истекут. Нам хватит сорок восемь часов?»
«Хватит», - с сомнением пробормотал Сакуров. Сомневался он не насчёт того, успеет ли закоптить свинину, а по поводу приёмов, практикуемых безбашенным Жоркой в деле устранения помех, чинимых легитимными, в общем, методами. Константин Матвеевич машинально заглянул в трубу коптильни и ахнул: мяса в ней как не бывало.
«Что такое?» - поинтересовался Жорка. Сакуров сказал и поплёлся в погреб за новой порцией мяса.
«Да не расстраивайся ты так! – утешал по пути Жорка. – Какие-то двадцать килограммов мяса, три литра первача и триста долларов! Зато каково милиционеры поработали? Пальчики оближешь! А что мясо между делом спёрли – так это они машинально…»
«Нет, Жорка точно псих, - думал Константин Матвеевич на ходу. – Мне бы Мироныч со всей его кодлой обошёлся в десять раз дешевле…»
«Так мы будем сегодня опохмеляться?» - возник в пределах Сакуровского участка Семёныч. Семёныч, узнав о намерении Жорки сдать Мироныча с его шайкой в ментуру, сильно обрадовался. Он согласился помочь односельчанину и без промедления доставил его на своей «ниве» в Угаровский ОВД. Из Угарова авантюристы вернулись в Серапеевку на хвосте милицейской будки, менты занялись делом, а Семёныч решил поставить свою тачку в гараж. Поставив, он хотел бежать смотреть на представление, но его задержала дура Петровна. И, пока бывший почётный таксист отбояривался от своей сумасшедшей супруги, представление-то и кончилось. Поэтому теперь Семёныч хотел компенсироваться на опохмелке.
«Ну, вот, - удручённо подумал Сакуров, - как минимум ещё три литра…»
Короче говоря, скандалов за истёкший короткий период случилось три. То есть, после первых двух третий скандал Мироныч устроил, когда вышел на волю и прибежал в деревню. А так как самогон у Сакурова кончился, то пришлось ехать в город и покупать палёный коньяк Миронычу, палёное шампанское Азе Ивановне и две коробки палёных шоколадных конфет новой Ванькиной жене и её великовозрастной дочери. Ванька продолжал сидеть в ментуре, потому что не хотел договариваться с ментами полюбовно, поэтому с Сакурова причиталось ещё литров десять водки.
«Ну, Жорка, ну, скотина! – мысленно бесновался бывший морской штурман, присутствуя на пьянке по поводу примирения с Миронычем и с горечью наблюдая за поедаемой свежекопчёной свининой и выпиваемой палёной водкой. – Вот это, называется, выручил…»
На пьянке по поводу примирения присутствовали военный, Гриша и Петровна. Потом, откуда ни возьмись, появился муж жгучей блондинки. Он якобы охотился рядом и заскочил на огонёк.
«Я, пожалуй, переночую у тебя, - бормотал Сакуровский почти что родственник, - а то до Ряжска, сам понимаешь, сорок вёрст, движения в ту сторону по железке до завтра не ожидается, а пёхом я не дойду… От Таньки, кстати, привет…»
«Вот сволочь! – с тоской думал бывший морской штурман, опасливо косясь на лупару (152) почти что родственника, поставленную в углу столовой. – А сюда как допёр? Или специально на мотовозе приехал, чтобы рядом поохотиться?»
Ещё Сакуров прикидывал купить такое же ружьё, благо гладкоствольное оружие появилось в легальной торговле. И ещё он планировал в ближайшие дни отвалить в Москву, чтобы реализовать остатки мяса. Пока и его не съели под очередную пьянку очередного глобального примирения со всей остальной кодлой Мироныча. И кто его, старого проходимца, знает: а ну, выпишет погостить к себе оставшихся в бывшем Свердловске выживших однокашников с их семьями? Чтобы потом пригласить их всех на огонёк к гостеприимному дураку Сакурову…
