Сочинения в двух томах. Том 2 - Юм Дэвид (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

Неудивительно, что, когда это обвинение и этот панегирик доходят до сторонников каждой партии, они порождают чрезвычайное волнение с обеих сторон и преисполняют нацию бурными изъявлениями вражды. Но я был бы рад убедить фанатичных сторонников каждой партии, что и в обвинении, и в панегирике содержатся прямые противоречия и что, если бы данных противоречий не было, ни обвинение, ни панегирик не могли бы разрастись до таких размеров. Если бы наш строй действительно был тем благородным сооружением, гордостью Англии, предметом зависти наших соседей, воздвигнутым трудом столь многих столетий, обновленным за счет столь многих миллионов и скрепленным реками пролитой крови ²¹¹, если бы наш строй, говорю я, действительно хоть в какой-либо степени заслуживал этих похвал, он никогда не потерпел бы, чтобы плохой и слабый министр в течение двадцати лет успешно правил страной, в то время как против него выступали величайшие гении нации, которые пользовались самой полной свободой слова и печати в парламенте и в своих частых обращениях к народу. Но если министр был в такой степени плохим и слабым, как на этом столь энергично настаивают, то в самом строе, в его основополагающих принципах должны быть какие-то недостатки, и поэтому министра нельзя, если быть последовательным, обвинять в подрыве самой лучшей в мире системы правления. Любой строй хорош лишь в той степени, в какой он обеспечивает средство против плохого управления; и, если английский строй, находясь в самом расцвете и будучи обновлен двумя столь выдающимися событиями, как революция и смена династии, в ходе которых наша прежняя королевская семья была принесена ему в жертву, если наш строй, говорю я, имея такие большие преимущества, фактически не обеспечивает никакого средства такого рода, мы должны быть, пожалуй, признательны любому министру, который подрывает его и тем самым предоставляет нам возможность воздвигнуть на его месте лучший строй.

Я использовал бы те же самые соображения, чтобы умерить пыл тех, кто защищает министра. Наш строй действительно так хорош? Тогда смена кабинета министров не может быть каким-то катастрофическим событием, поскольку существенным для такого строя является как оберегание себя от разрушения при любом кабинете министров, так и предотвращение всех гнусных преступлений при осуществлении управления. Наш строй очень плох? Тогда столь необычная подозрительность и опасения в связи с возможными изменениями неуместны; и в данном случае никому не следует проявлять беспокойство в большей мере, чем мужу, женившемуся на женщине из притона разврата, следует заботиться о том, чтобы не допустить ее измены. При таком правлении общественные дела неизбежно придут в состояние хаоса, чьими бы руками они ни осуществлялись; и рвение патриотов в данном случае гораздо менее необходимо, чем терпение и смирение философов. Добродетель и добрые намерения Катона и Брута заслуживают самой высокой похвалы, но чему послужило их рвение? Только тому, чтобы ускорить наступление рокового периода в истории Римского государства и сделать его конвульсии и предсмертную агонию более бурными и болезненными.

Мне не хотелось бы, чтобы меня поняли так, что общественные дела совсем не заслуживают заботы и внимания. Будь люди более умеренны и последовательны, их претензии можно было бы признать или по крайней мере рассмотреть. Партия нации может все же утверждать, что наш строй, хотя и превосходный, до некоторой степени допускает плохое управление, и поэтому, если министр плох, целесообразно с соответствующей степенью рвения выступить против него. С другой стороны, партии двора может быть позволено на основании предположения, что министр хорош, защищать, и притом тоже с определенным рвением, его управление. Я хотел бы лишь убедить людей не состязаться друг с другом так, будто они борются pro ans et focis²⁵, и не превращать хороший строй в плохой из-за неистовства своих раздоров ²⁶.

Я здесь не затрагивал ничего, что касается личностей в данном споре. При самом лучшем гражданском строе, где каждого человека сдерживают самые строгие законы, легко вскрыть полезные или вредные намерения министра и решить, заслуживает ли его личный характер любви или ненависти. Но такие вопросы не имеют большого значения для народа и заставляют справедливо подозревать тех, кто использует свое перо, чтобы писать о них, либо в недоброжелательности, либо в угодничестве.

О ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ ПРИНЦИПАХ ПРАВЛЕНИЯ²⁷

Ничто не представляется более удивительным тем, кто рассматривает человеческие дела философски, чем та легкость, с которой меньшинство управляет большинством, и то безоговорочное смирение, с которым люди отказываются от собственных мнений и аффектов в пользу мнений и аффектов своих правителей. Если мы будем исследовать, при помощи каких средств достигается это чудо, то обнаружим, что так как сила всегда на стороне управляемых, то правители в качестве своей опоры не имеют ничего, кроме мнения. Поэтому правление основывается только на мнении; и это правило распространяется как на самые деспотические и диктаторские системы правления, так и на самые свободные и демократические. Египетский султан или римский император мог понукать своими безответными подданными, как бессловесной скотиной, вопреки их чувствам и склонностям; но они по крайней мере должны были руководить своими мамелюками или преторианской гвардией как людьми в соответствии с их мнением.

Мнение бывает двух видов, а именно мнение об интересе и мнение о праве. Под мнением об интересе я понимаю главным образом ощущение общей выгоды, которую получают от государства, наряду с убеждением, что эта определенная система правления, которая установлена, приносит такую же выгоду, как и любая другая система, которую легко можно было бы установить. Когда данное мнение преобладает среди большинства населения государства или среди тех, кто держит власть в своих руках, это обеспечивает прочную безопасность любой системы правления.

Право бывает двух видов: право на власть и право на собственность. Сколь преобладающее влияние на человечество имеет мнение [о праве] первого вида, можно легко понять, наблюдая преданность всех наций своей старой системе правления и даже тем именам, которые освящены древностью. Древность всегда порождает мнение о праве; и, сколь бы неблагоприятно мы ни думали о людях, они никогда не жалеют ни крови, ни имуществ для поддержания общественной справедливости ²⁸. Воистину не существует никакого другого вопроса, в связи с которым на первый взгляд может проявиться большая противоречивость человеческого ума, чем данный вопрос. Когда люди действуют как члены фракции, они склонны без стыда или угрызения совести пренебрегать всеми узами чести и морали, чтобы служить своей партии; и все же когда фракция образуется на основе права или принципа, то нет других примеров, когда люди проявляли бы большее упорство и более определенное чувство справедливости и беспристрастности. Одна и та же общественная склонность людей является причиной этих противоречивых явлений.

В достаточной мере понятно, что мнение о праве на собственность оказывает влияние на все вопросы, связанные с правлением. Один известный автор ²⁹ объявил собственность основой всего правления; и большинство наших политических авторов, кажется, склонны следовать ему в данном случае. Это идет слишком далеко; но все же необходимо признать, что мнение о праве на собственность имеет здесь большое влияние.

Следовательно, на этих трех мнениях—об общественном интересе, праве на власть и праве на собственность— основаны все государства и вся власть немногих над многими. Конечно, существуют и другие принципы, которые увеличивают силу данных мнений и определяют, ограничивают или изменяют их действие, такие, как эгоизм, страх и привязанность. Но все же мы можем утверждать, что эти другие принципы не могут иметь влияния самостоятельно, но предполагают предшествующее влияние тех мнений, которые упомянуты ранее. Поэтому их следует считать производными, а не первоначальными принципами правления.