Философия - Кузнецов В Г (онлайн книга без .TXT) 📗
Так, буржуазия возникает в ответ на потребность крупномасштабного товарного производства в собственнике "нового типа" - способном организовывать производственный процесс, непосредственно управлять им, осуществлять совмещенные функции "хозяина-прораба" (в отличие от феодала, который брал на себя контроль главным образом за внешними условиями сельскохозяйственного производства). Соответственно, возникновение пролетариата явилось ответом на потребность мануфактурного производства в людях, способных работать в городе по найму и, значит, не имеющих собственных средств производства.
Итак, владение (или невладение) объектами собственности соединяется у классов с определенными функциями в организации общественной жизни людей. Таким образом, место в системе распределения общественного богатства определяется ролью в процессе общественного воспроизводства, и наоборот роль в этом процессе обусловлена наличием необходимых объектов собственности. Происходящее в истории разъединение двух необходимых признаков - владения собственностью и способность к управлению производством - является верным свидетельством "болезни" класса, его приближающейся "кончины", а вместе с тем способа производства, который породил данное классовое деление. (Руководствуясь такой логикой, Маркс считал доказательством "загнивания" и приближающегося краха капитализма тенденцию к "паразитическому перерождению" буржуазии, "передоверяющей" свою роль в организации производства наемным управляющим, но сохраняющей при этом капиталистическую собственность, статус буржуа-рантье [10].)
Важно подчеркнуть, что над "базисными" профессиональными и экономическими признаками класса, по убеждению Маркса, надстраивается множество производных признаков, характеризующих классы как "многооснбвные" (по терминологии П. Сорокина) группы, неравенство, которое проявляется:
в неравном социальном статусе, который связан со способами самовоспроизводства, определяющими "качество" жизни, способность одних классов наслаждаться жизненными благами за счет эксплуатации других;
в неравенстве властных статусов, неодинаковом влиянии на механизмы общественного управления, вследствие неравенства прав и обязанностей и неравенства положения в обществе;
в неодинаковой "соционормативной культуре" классов, которая отражает различие их мироощущения и стереотипов жизнен
373
ного поведения; порожденная особенностями "общественного бытия" классов, она воздействует на него в свою очередь в порядке обратной связи.
Давая оценку Марксову пониманию классов, мы должны развести два аспекта проблемы: структурный, связанный с констатацией наличия классов в истории, и функционально-динамический, при котором они рассматриваются как основные и главные группы общества, заполняющие собой практически все пространство общественной жизни и определяющие своими столкновениями весь ход общественного развития".
Мы не можем всерьез принять воззрения ученых, считающих социальные классы "измышлением" К. Маркса и его сторонников. Большинство современных теоретиков признают существование классов в истории европейской цивилизации. Спор может идти лишь о механизмах и формах классогенеза в истории европейской цивилизации - о том, скажем, в какой мере ролевые и статусные характеристики рабов явились порождением общественного разделения труда; о том, была ли власть правящих классов в докапиталистическом обществе следствием их собственности на предметные средства труда или, напротив, приобретенное ими богатство есть результат привилегированного статуса в системе отношений властвования; о том, в какой мере классовое деление на объективные статусно-ролевые группы совпадает с делением общества на сословия или группы людей с юридически регламентированным перечнем прав и обязанностей и т.д.
Некоторые терминологические сложности вызывает вопрос о существовании классов в неевропейских обществах, основанных на так называемом "азиатском способе производства", или политарных обществ, в которых практически отсутствует институт парцеллярной частной собственности на решающее средство производства - землю. Мы солидарны с учеными, полагающими, что проблема теряет свою остроту, если предположить существование групповых форм частной собственности, связывая "частность" последней не с числом владельцев, а со способом ее использования в обществе, в котором существует рабочая сила, в той или иной мере отчужденная от необходимых средств производства. Оспаривать существование групповой частной собственности могут лишь те специалисты, которые полагают, что частный собственник перестает быть таковым, если находит себе компаньона, совладельца средств труда.
Заметим, что существование классов единодушно признается в индустриальном капитализме, который ряд ученых считает единственной в истории человечества "общественно-экономической формацией", в которой существуют и доминируют классы [12]. Подавляющее большинство социально-философских и социологических авторитетов солидарно с Э. Дюркгеймом, полагавшим, что не только классовые различия, но и классовые противоречия в этом обществе
374
реальный социологический факт, "правомерный и необходимый", вызванный тем, что "предприниматели и рабочие по отношению друг к другу находятся в том же положении, что и самостоятельные, но не равные по силе государства" [13]. История XIX и XX вв. показывает, что на протяжении этого времени каждое из "государств" сплошь и рядом впадало в выраженный классовый эгоизм, стремясь отхватить как можно большую часть совместно произведенного "пирога" национальной экономики.
Но сохраняются ли классы в современной нам истории постиндустриальных обществ с их тенденцией к социокультурной интеграции различных общественных групп (когда рабочие и предприниматели живут в домах разной стоимости, но сопоставимого комфорта, ездят в автомобилях сопоставимого класса, болеют за одну и ту же бейсбольную команду, читают одни и те же газеты, смотрят одни и те же телепередачи и т.д. и т.п.)? Многие исследователи полагают, что общества, основанные на информационных технологиях, свободны не только от классовых антагонизмов, но и от самого наличия "классов" в Марксовом понимании этого термина. Подобные идеи развивают, в частности, сторонники так называемой теории депролетаризации, убежденные в том, что бинарное деление общества на "капиталистов и пролетариев" давно преодолено западной цивилизацией. В самом деле, Марксов пролетариат, который должен был стать "могильщиком" капитализма, исчез из истории, не исполнив этого предначертания. Прогрессирующая автоматизация материального производства и постоянная "дисперсия" собственности (акционирование производства и рост числа собственников) дают основание некоторым ученым заявлять о том, что современное западное общество превратилось в общество "народного капитализма", в нем все еще сохраняется имущественное неравенство и стратификация доходов, однако это уже не связано с принципиальными производственно-экономическими различиями, порождавшими классы.
Мы не можем принять подобные утверждения полностью. Прежде всего акционирование производства отнюдь не превращает работников наемного труда в капиталистов - так же, как получение годовых процентов на вклад не превращает держателя вклада в банкира. Являясь реальным дополнительным источником дохода, акции, однако, не освобождают рабочего от экономической необходимости продавать свой труд владельцам средств производства, не становятся главным, основным источником средств к существованию.
С другой стороны, уменьшение "промышленного пролетариата", т.е. лиц, работающих по найму в сфере материального производства и занятых по преимуществу "физическим трудом", отнюдь не означает исчезновения социально-экономического класса людей, лишенного собственности на средства производства и живуще
