Иисус неизвестный - Мережковский Дмитрий Сергеевич (читать книги без регистрации TXT) 📗
Будет или не будет совершено на земле величайшее из всех злодеяний — убийство людьми Сына человеческого, Сына Божия; скажут или не скажут люди, как злые виноградари, увидев сына:
это наследник; пойдем, убьем его, и наследство будет наше (Лк. 20, 14),
этого еще не знает Сын; не хочет знать и Отец:
Сына моего возлюбленного пошлю; может быть, увидев Его, постыдятся. (Лк. 20, 12.)
В догмате все ясно, как в таблице умножения, и так же бесстрастно; а в опыте — Страсти Господней и наши, Его «агония» и наша, — «может быть» — до конца мира.
Были же они в пути, восходя в Иерусалим; и шел Иисус впереди них, и, следуя за Ним, ужасались они. (Мк. 10, 32.) [698]
Если человек идет на слишком верную смерть, то это, кажется самоубийством.
Неужели Он убьет Себя? (Ио. 8, 22), —
скажут иудеи, враги Его; то же могли бы сказать и друзья Его, все шедшие тогда за Ним. Вот чему они «ужасаются».
Так же пойдет Он один, впереди всех. Вождь всего человечества, на приступ подоблачной крепости — царства Божия, и так же, следуя за Ним, будет ужасаться все человечество.
И, подозвав Двенадцать, начал им опять говорить о том, что будет с Ним: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам: и осудят Его на смерть, и предадут язычникам; и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют. (Мк. 10, 32–34).
Но они ничего из этого не поняли; были слова сии сокровенны для них, и они не уразумели сказанного. (Лк. 18, 34.)
А спросить Его боялись. (Мк. 9, 32.)
Как могли бы не понять, если бы слова Его звучали для них в опыте, так же, как для нас — в догмате; если бы не слышалось им в слове «будет»: «а может быть, и не будет»: в слове «должно»: «а может быть, и не должно»? — «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня» (Мк. 14, 36), — эта агония Сына и мира, — как звук хрусталя надтреснутого в небесной музыке сфер.
«Следуя за Ним ужасались» — и радовались. Радость и ужас перемежаются в них, как две воздушные струи осеннего вечера, холодная и теплая.
…Думали, что царство Божие откроется сейчас, — немедленно, (Лк. 19, 12.)
Здесь, в конце Блаженной Вести, происходит обратное тому, что в начале: «Царство Божие приблизилось» (Мк. 1, 15), — говорил Он тогда, и люди не верили Ему; царство Божие отдалилось, —
в дальнюю страну пошел человек высокого рода, чтобы, царство получив, возвратиться. (Лк. 19, 12.);
жених полуночный «замедлил» (Мт. 25, 5), — говорит Он теперь, и опять люди не верят Ему, думают, что царство Божие наступит сейчас; жадно тянутся к чаше устами, но поздно: чаша прошла мимо уст.
Снова, как это уже было раз, глупо и жалко спорят о первых местах в Царстве: кому сесть по правую и кому по левую сторону Царя во славе Его (Мк. 10, 35–37). Думают только о себе — о Нем забыли; знают, что идет на крест, но не очень боятся: черной точкой в лучезарном небе Царства кажется им Крест.
Снова и здесь, в конце пути, так же как в начале, в Галилее, множества людские влекутся к Нему, как бушующие волны прилива к тихой луне.
Вечером в субботу, 30–31 марта, если верен счет дней Страстной недели и Господь был распят 6–7 апреля, — когда входит Он в Иерихон для последней перед Иерусалимом ночевки, такая толпа окружает Его, что мытарь Закхей, чтобы увидеть Его, влезает на смоковницу, а поутру, —
когда выходил Он из Иерихона, с учениками Своими и множеством народа, Вартимей… слепой, сидел у дороги, прося милостыни. (Мк. 10, 46).
И, услышав, что мимо него проходит народ, спросил: «Что это такое?»
«Иисус Назорей идет», — сказали ему.
И он закричал: «Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!»
«Сын Давидов» — значит: «Мессия, Царь Израиля».
Шедшие впереди заставляли его молчать; но он еще сильнее кричал: «Сын Давидов, помилуй меня!» (Лк. 18, 36–39.)
Первый из людей понял, что нельзя молчать: «Если умолкнут (люди), камни возопиют» (Лк. 19, 40).
Нищий царя венчает на царство. Зрячие не видят, не узнают; узнал, увидал слепой.
Я пришел… для того, чтобы слепые увидели, а видящие ослепли. (Ио. 9, 39).
…Иисус, остановившись, велел привести его к Себе: и, когда тот подошел к Нему, спросил:
«Чего ты хочешь от Меня?» Он сказал: «Равуни, видеть!»
Иисус сказал ему: «видь!»
И он тотчас увидел и пошел за Ним, славя Бога. (Лк. 18, 40–43).
Путь из Иерихона в Иерусалим, на высоту двух тысяч локтей, извилистый, крутой, между голыми, обагренными марганцем, точно окровавленными скалами, — Путь Крови.
Шли, должно быть, весь день, с утра до вечера. Вдруг с одного из крутых поворотов у селения Вифагии на горе Елеонской, так же и теперь, как тогда, двадцать лет назад, Иисусу отроку, — открылась над многоярусным, плоскокровельным, тесносплоченным, темно-серым, как осиное гнездо, ветхим, бедным Иерусалимом великолепная, вся из белого мрамора и золота, громада, как бы снежная гора на солнце — сияющий Храм.
Двух учеников посылает (Иисус).
И говорит им: «Пойдите в селение, что прямо против вас; входя в него, тотчас найдете привязанного осленка, на которого никто из людей не садился; отвязав его, приведите его Мне.
Если же кто скажет вам: „Что вы делаете?“ — отвечайте: „Он надобен Господу“». (Мк. 11, 1–3.)
Этот рассказ повторяется у всех трех синоптиков почти дословно, с той лишь разницей, что у Матфея вместо «осленка» «ослица». Такие повторения — знак того, что виденное врезалось в память видевших неизгладимо и особенно для них значительно.
Несколько иной рассказ в IV Евангелии, где Иисус не посылает учеников за осленком, а сам находит его (12, 13), привязанного, должно быть, так же, как во II Евангелии, у ворот дома на «перекрестке двух улиц», кажется, при входе в тот же, как у Марка, «Смоковничий поселок», Вифагию, первое, после Иерихонской пустынной дороги, селение, уже городское предместье 9; [699] Сам Иисус отвязывает осленка и садится на него; если же удивленные хозяева спрашивают: «Что Ты делаешь?», то ученики, должно быть, объясняют им, Кому и для чего он надобен, и те отпускают его тотчас. Все это, конечно, естественней и вероятней, исторически подлинней, чем у синоптиков, так что здесь Иоанн как бы меняется с ними ролями: ближе к истории он, а они — к мистерии.
«Господом» нигде, никогда, во всем Евангелии Марка — вероятных «Воспоминаниях» Петра — не называют Иисуса ни ученики, ни сам евангелист; так называет Себя Иисус в первый и единственный раз только здесь. [700] Греческое слово κύρις, «Господь», если не вполне совпадает по смыслу с еврейским meschiah, «Мессия», «Помазанник», «Царь», то очень внутренне близко к нему. Что бы мы ни думали об исторической подлинности слова «Господь» в устах самого Иисуса, уже и то значительно, что, по воспоминаниям Петра, очевидца-слышателя, слово это было сказано Им; что в первый и единственный раз, именно тогда, при Вшествии в Иерусалим, Иисус говорит как бы всему Израилю — всему человечеству: «Я — Царь, Господь».
Радуйся, дщерь Сиона! Дщерь Иерусалима, ликуй! Се, Царь твой грядет к тебе, кроткий, сидя на осленке, сыне подъяремной.
…И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, что перед лицом Иерусалима, к восходу солнца… День же тот будет единственный, ведомый лишь Господу. (Зах. 9, 9; 14, 4, 7.)
Слишком памятно всем, а Иисусу, конечно, особенно, потому что Ему одному понятно так, как еще никому во всем Израиле, во всем человечестве, это вещее слово пророка, одно из таинственнейших, на земле когда-либо сказанных слов о «кротком» (то, что Он — «кроткий», «мирный», «невоинственный», здесь главное), о кротком, на кротком осленке, «грядущем Царе Сиона»: [701] слово это слишком незабвенно памятно всем, чтобы могли не вспомнить о нем все, и больше всех Он, посылая учеников за осленком или найдя его Сам. Кажется, во всех четырех Евангелиях, «Воспоминаниях Апостолов», по глубокому слову Юстина, исторически подлинно, точно и твердо одно: [702] в тот день и час, при Вшествии в Иерусалим, ничего с Иисусом не делается, — Он сам делает все: сам берет на Себя почин мессианского, царского Вшествия и всю за него ответственность; сам дает к нему народу первый знак, как бы исполняя Свой тайный и давний замысел; миру внезапно «являет Себя» (, Ио. 21, 1); как бы опять, но здесь уже не словом, а делом говорит всему Израилю — всему человечеству: «Я — Царь».
