Имитация - Печорин Виктор (лучшие книги онлайн TXT) 📗
«Если бы невежественный народ, – говорила бывшая жрица, – мог почитать богов без изваянных кумиров, то не следовало бы их изваивать и поставлять. Отливаются они из золота, серебра и меди, и делаются из мрамора и дерева, чтобы люди, видя их очами, знали, кого им надо представлять в уме, почитать и бояться… Изваянных идолов почитают люди простые, невежды, мы же почитаем те самые вещи, изображения которых поставлены».
Языческая жрица не хуже христианских священников разбиралась в психологии верующих. Языческие идолы, как и христианские иконы, сами по себе не содержат ничего необыкновенного или божественного. И то и другое – не что иное, как проверенные веками инструменты воздействия на человеческое сознание.
Традиционное христианство едва не лишилось этих инструментов, но вовремя опомнилось.
В других конфессиях этот процесс был доведен до конца. Однако, там, где культ оказался лишённым визуальных инструментов, он непременно находил им не менее сомнительную в теологическом смысле замену. Например, некоторые псевдохристианские секты, отвергающие церковную обрядность (хлысты, скопцы, молокане-прыгуны, старообрядцы-беспоповцы, пятидесятники), нашли поддержку религиозному чувству в радениях, в вызывании экстатических переживаний.
Запрет на использование изображений в исламе пришлось компенсировать обязанностью регулярного (пять раз в день) совершения намаза (молитвы). Реакцией на аналогичный запрет в иудаизме стала трехкратная ежедневная молитва и практика раскачивания тела вперёд-назад во время молитвы (и при чтении Торы), помогающая достичь необходимой концентрации. Полагают, что раскачивание обеспечивает взаимодействие между телом и духом 26.
Если монотеистические религии испытывают трудности, связанные с разрывом между теологией и практикой в вопросе использования изображений, политеисты, казалось бы, оказываются в более выгодном положении: их учения не налагают запрета на изображения божеств и святых.
В современном индуизме, например, пышным цветом расцветает искусство религиозной скульптуры и иконографии. Индуистские храмы перенаселены изображениям богов, полубогов, духов, и иных бесчисленных сверхъестественных существ, признаваемых этой религией.
Однако и здесь происходили процессы, весьма напоминающие дискуссию между икономахами и иконолатрами в христианстве: по-видимому, это неизбежный шаг в развитии любой религии.
Некоторые индуистские движения, такие как Арья самадж, отвергают поклонение изображениям. Их оппоненты парируют это мнение вполне в духе христианских иконопочитателей и просвещённых античных язычников: заявляя, что поклонение отдаётся не материальному изображению, а тому, кого оно изображает. Индуисты обозначают статуи или живописные изображения определенной формы Бога, дэва или святого термином му́рти (санскр. mūrti, букв. «проявление»). Поклонение (пуджа) мурти рекомендовано и обстоятельно описано в древнем тексте «Панчаратра».
Мурти обычно представляет одну из форм Бога или одного из дэв, например Вишну, Кришны, Шивы, Ганеши или Кали.
Традиционно мурти изготовляется в согласии с предписаниями «Шилпа-шастры» из камня, металла или дерева. Если мурти изготовляется из металла, то часто используется специальный сплав панчалога из пяти металлов. Археологические раскопки показали, что данный способ изготовления мурти начал применяться в Индии по крайней мере 3000 лет назад.
Мурти повсеместно используются в индусской религиозной практике и выступают как ключевой элемент в установлении связи и личностных взаимоотношений с вездесущим и всемогущим Богом, одновременно являясь одним из проявлений его вездесущности.
Индийская традиция допускает, что отдельные продвинутые личности способны общаться с Абсолютом в его непроявленном, умопостигаемом состоянии, то есть не нуждаются в мурти. Однако такой способ постижения Абсолюта считается слишком сложным. Поэтому большинство индуистов, привлечённые возможностью встречи с Богом в одной из его разнообразных форм, поклоняются мурти как одному из проявлений могущества безграничного Бога, из снисхождения к слабости и несовершенству человека воплотившегося в форме из материальных элементов с целью облегчить поклонение Себе. Особенное значение мурти приобретают в течениях индуизма, практикующих путь любви или преданного поклонения (бхакти), которые предусматривают развитие глубоких личностных любовных отношений с Богом.
Первоначально, в первобытные времена, обычай поклонения мурти, по-видимому, предполагал тождество изображения с объектом поклонения. Об этом свидетельствует, например, сохранившийся до наших дней обряд «воздвижения мурти» – прана-пратиштха, совершаемый брахманами-жрецами над свежеизготовленным изображением божества. Такое изображение до совершения обряда считается «мертвой» формой, недостойной поклонения. В ходе сложной церемонии жрецы приглашают соответствующего бога, дэва или святого воплотиться в форме из материальных элементов и начать принимать поклонение. Исключение составляют так называемые «самопроявленные», или «нерукотворные» мурти, в которых Бог проявился Сам без человеческого вмешательства и без проведения какого-либо специального ритуала. К такого рода мурти принадлежат лингамы и шилы, о которых упоминалось в предшествующей главе.
Изображение с вселившимся в него духом или божеством мало чем отличается от идола, как его понимали первобытные язычники.
Современные индуистские теологи, чтобы оправдать поклонение мурти и совместить его с нынешними представлениями о сверхъестественных существах, вынуждены прибегать к различным объяснениям. Например, Сатгуру Шивая Субрамуньясвами приводит такую аналогию:
«Это подобно общению с кем-то по телефону. Мы не говорим с телефоном, мы просто используем телефон как средство общения с другим человеком. Без телефона, разговаривать с кем то, находящимся на большом расстоянии, было бы невозможно. Подобным же образом, без мурти в храме, общаться с Богом было бы очень трудно».
Более убедительное объяснение даёт Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада.
«С незапамятных времён, – говорит он, – индивидуальная душа воплощена в материальном теле, поэтому ей трудно понять даже теоретически, что она не есть это тело. По этой причине бхакти-йога использует мурти Кришны как объект для поклонения, поскольку таким путём можно применять телесную концепцию, закрепившуюся в наших умах.
Поклонение Верховной божественной личности в Его мурти-форме в храме ни в коем случае не является идолопоклонничеством. В ведической литературе имеются указания на то, что поклонение может быть сагуна и ниргуна, то есть поклонение Всевышнему, обладающему или не обладающему Своими атрибутами. Поклонение мурти в храме есть поклонение типа сагуна, поскольку Господь здесь выражается в материальных элементах. Но мурти Господа на самом деле нематериальна, хотя и выражена в камне, дереве, масляной краске. Такова абсолютная природа Всевышнего Господа».
Если не вдаваться в теологические тонкости, смысл этого объяснения сводится к тому, что мурти используется в индуизме вынужденно, по той именно причине, что большинство верующих не способны воспринимать Бога в Его непроявленном состоянии и потому нуждаются в своего рода «подпорках» – зримых материальных и личностных формах постижения Бога. Постичь сущность Абсолюта при помощи якобы изображающего Его материального предмета невозможно. Зато этот предмет вполне может быть использован как объект религиозного или медитативного сосредоточения, концентратор внимания, способствующий вхождению в изменённое состояние сознания, приобретению мистического опыта, в котором действительно происходит постижение Бога. Иными словами, провозглашённая цель все-таки достигается, хотя механизм её достижения совершенно не таков, как учат теологи.
