Щит научной веры (сборник) - Циолковский Константин Эдуардович (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Но как оно ошибается! Мир беспределен во времени. В этой бесконечности, в этом омуте времени, самая малая или громадная его величина (даже бесконечная) повторяется бесчисленное множество раз. Значит, жизнь одного элемента возникает и возникала бесчисленное множество раз.
Что же касается до времени ожидания, до невообразимо больших промежутков небытия, то мы выясним, что они субъективно совсем не существуют.
Что такое время. Время может быть абсолютным и кажущимся. Время абсолютное существует только для вечно живого в абсолютном смысле существа, для существа постоянного в своих нервных силах, для вечно (в абсолютном смысле) и ровно воспринимающего. Такое время течет ровно, как движение Земли. Оно никогда не прерывается, не замедляется и не ускоряется. Хотя скорость и его движения зависит от интенсивности жизни вечного существа. Чем эта интенсивность больше, тем и время катит свои волны медленнее, и обратно – оно может бежать в дециллионы раз быстрее (в радости ощущение сильно, но оно не сильно отмечается памятью и потому проходит незаметно).
Но есть время другое – субъективное, для существа, переходящего от бытия к небытию, от бодрствования – ко сну, от здорового состояния – к обмороку, от чувств – к бесчувствию, от сильной нервной деятельности – к слабой, от здоровья – к болезни, от радости – к страданиям.
В таком случае время то мчится с быстротою молнии, то идет медленным шагом, то едва ползет со скоростью улитки, то совсем останавливается, то проходит совершенно незаметно, как в обмороке и в неорганическом состоянии.
Вам придется дожидаться новой жизни столько то миллионов или биллионов лет. Но ведь это один миг в состоянии небытия. Вы этот миг совсем не заметите. Не жалейте времени, не страшитесь его, как бы оно велико не было. В бесчувствии оно пройдет незаметно. Природа бесконечна содержанием времени – прошедшим и будущим. Время в космосе неистощимо, как пространство, как материя или энергия. Одновременно это есть и беспредельное, неоцененное вечное богатство всего сущего, потому что оно дает бесконечную и непрерывную жизнь, не имеющую даже начала в самом отдаленном прошлом.
Положим, вы должны подождать до воскресения (рождения) дециллион лет, выражаемого по простейшей французской системе единицею с 33 нулями. Это число не малое. Если у каждого человека Земли родится столько людей, сколько их на всем земном шаре, то получим только квинтиллион или единицу с 18 нулями. Если это население еще увеличить в миллион раз и еще в 1000 миллионов раз, то тогда только получим дециллион.
Его еще получим, если диаметр (в километрах) всей известной нам Вселенной, со множеством млечных путей, каждое из которых состоит из миллиардов могучих солнц и многих миллиардов планет, увеличим в тысячу миллиардов раз. Или диаметр всей известной Вселенной, которая проходится молниеносным светом в 100 миллионов лет, выраженный в миллиметрах, увеличим в миллион раз, или выраженный в невидимых микронах увеличим в 1000 раз.
В нашем эфирном острове не менее миллиона (1000000) млечных путей, каждый имеет не менее миллиарда солнц, положим, с сотнею планет. Итого планет будет 1017. Это число меньше дециллиона в 1016. Т. е., если бы каждая планета произвела столько, сколько их есть в известной Вселенной, то и тогда бы получилось число планет (1034) лишь в 10 раз больше дециллиона.
Итак, как будто большое число дециллион. Но сравним его не с бесконечностью, а с другим каким-нибудь конечным числом, легко выразимым на бумаге, например, с числом 10 в степени 1010. Это число обычным способом выразится единицею с десятью миллиардами нулей. Оно больше нашего дециллиона в невообразимое число раз. Для написания этого числа едва хватит всего экватора земного шара (каждая цифра тогда займет 4 мм в ширину).
Итак, такое огромное число, как дециллион, повторяется невообразимое число раз в другом числе. Если жизнь будет повторяться через дециллион лет, то она все же повторится ужасное число раз в другом числе 10 в степени 1010 и, следовательно, возникнет невообразимое число раз. Если бы даже пришлось дожидаться новой жизни 10 в степени 1010 лет, т. е. число лет, которое только можно уписать на экваторе земного шара, то и это число совершенно незаметно в сравнении с следующим 10 в степени 10 в степени 1010. Так что жизнь повторяется бесконечное число раз даже в сравнительно незначительном числе. И последнее число есть нуль в сравнении со следующим.
Как ни громадна Вселенная, как ни мала в сравнении с ней часть организованной живой материи, все же время промежуточного небытия выразится определенным легко написанным числом 1033. Но это число полный нуль в сравнении с 10 в степени 1010, а в сравнении с бесконечностью совсем невыразимо по своей малости. Значит жизнь, как ни мала ее вероятность, повторяется без конца, как повторялась и ранее.
Промежутки небытия не идут в счет, как неощущаемые. Выходит, как бы, непрерывное существование, непрерывная жизнь.
Вся Вселенная вечно юна и жива: если и засыпает, то снова оживает бесчисленное множество раз. В общем, она беспредельно цветет.
Кроме того, разум ее существ поддерживает совершенную и блаженную жизнь. Ею пользуется все, что ни существует во Вселенной: вся ее материя, всякий атом, вся ее сущность (во время бытия). Небытие не идет в счет, потому что оно не существует для тех, которые в нем находятся.
(1921 г.)
Архив РАН, ф. 555 оп. 1, д. 421
Непротивление или борьба?
Мы боремся с вредными бактериями, растениями, насекомыми, грызунами, хищниками. Не бороться – значит погибнуть. Неужели вы отдадите себя на съедение волку или вшам? Ответ ясен. Но некоторые люди хуже волков. Что же, вы им покоритесь, сделаетесь их рабами или съедобным мясом? Мы боремся со всеми насильниками, покушающимися на наш труд или свободу. Разве можно иначе? Распустите людей, склонных к насилию, и они снимут с вас последнюю рубашку. Для устрашения насильников их даже наказывают. Но это все более и более выходит из моды. Почему? Да потому, что между насильниками могут оказаться и наши близкие, и мы сами не застрахованы от того же. Общество старается только охранить себя от насильников, но не хочет им мстить. Ограничивают свободу насильника настолько, насколько нужно, чтобы сделать его безвредным: одним внушение и учение, другим ссылка на удельный клочок почвы, третьих отсылают на изолированный остров, четвертых нельзя и допускать к себе подобным. Но никого не бьют, не унижают и не причиняют, по возможности, никакого зла ради возмездия. Суд состоит в уничтожении опасности от насильников для ограждения нашего счастья и свободы. Также в погашении потомства необщественных людей и в улучшении природы человека.
Идет борьба классов, когда один класс, насильничая, эксплуатирует другой. Это тоже неизбежно. Класс еще опаснее, чем одна личность. Он порабощает большинство. Как один человек, так и большинство никогда не согласится стать на уровень овец или другого домашнего скота. Домашние животные были когда-то свободны, но потеряли эту свободу, покорясь и не осилив противников. То же будет и с классом людей, не отстаивающих свои права. Наше отношение к животным говорит о том, что сильнейший класс может и с людьми поступить, как с животными.
Угнетенное большинство должно судить преступное меньшинство, как оно судит отдельного насильника.
Если Толстой был непротивленцем, то только потому, что его от нахальства людей защищали бесчисленные его друзья. Один человек может быть непротивленцем, потому что его охранят противленцы. Без противленцев не обойдетесь. Иногда не хватит сил противиться злому. Тогда поневоле попадешь в когти к медведю, под нож убийцы пли в лапы сильного. Противься или нет – результат один. В некоторых случаях непротивление разумно. Когда не можешь победить противника – человека, потому что он многократно сильнее тебя, то лучше уступить и покориться. Ты спасешь свою жизнь и силы. Придет время, изменятся условия и может быть победишь и восстановишь свою свободу. Есть борьба, печальный исход которой очевиден. Зачем же тогда противление?
